Владимир Рыбин - Искатель. 1977. Выпуск №2

Кубиков не возражал. Ему нравилась давно не слышанная страсть в голосе Димочки.

— Чего же он курса не меняет? — ворчливо сказал Иван Сергеевич. И Кубиков понял, что ворчливость эта тоже от волнения, что обращена она не к Димочке, а скорее к тем возможным инопланетянам, которые никак не проявляют себя.

Щелкнул переключателем динамик над экраном, и голос Главного мозга корабля бесстрастно принялся перечислять выявленные параметры небесного тела:

— Средний диаметр — сто сорок километров…

— Ничего себе корабль. Не корабль, а целая планета! — тотчас прокомментировал Димочка.

— …Плотность — один и семь десятых. Курс… Время обращения…

— Какое время обращения?!

Иван Сергеевич ласково пригладил Димочке волосы и сказал с явной иронией в голосе:

— Это же вечные скитальцы. Надоело лететь в никуда, вот они и решили по кругу. Один круг, два круга, хоть считать можно. Все-таки цель.

Что-то роднило этих двух людей, старого и молодого. Еще на Плутоне они спорили по каждому пустяку, бесцеремонно подтрунивая друг над другом, и еще тогда было видно, что споры для них в радость. Но в последнее время они словно бы забыли о живущем в них духе доброго противоречия, и теперь командир радовался его пробуждению.

— Если есть орбита обращения, значит, есть и ее центр? — испуганно спросил Димочка.

Кубиков переглянулся с Иваном Сергеевичем. И как раз в это время снова щелкнул динамик, и Главный мозг сообщил результат только что произведенных расчетов:

— Орбита эллиптическая. Центр — солнечная система.

— Дорогие мои! Это же планета! — воскликнул Иван Сергеевич.

— Единственная планета в такой дали?

— Значит, не единственная, значит, космос не так уж и пуст. — Он повернулся к динамику и сказал с нетерпением: — Ну-ка, друг, пошевели мозгами, если есть планета такой большой массы, то нет ли и других?

Динамик запульсировал странными звуками. Словно кто-то большой и сердитый засопел за стенкой.

— Я и без расчетов скажу, — по-молодому блеснул глазами Иван Сергеевич. — Солнечная система не кончается Плутоном. Она вообще нигде не кончается. Космос пронизан материей от звезды до звезды…

— Почему же мы ничего не встречали? — нетерпеливо перебил Димочка.

— Потому, что ее мало в отдаленных пространствах. И эти планетки, кометки, астероиды — называйте как хотите — бесконечно далеки друг от друга. Земля и Марс совсем рядом, а в своем беге по орбитам они так редко сближаются. Что же здесь?!

Кубиков, не отрываясь от экрана, на котором росло блеклое пятно неведомой планеты, слушал восторженный голос Ивана Сергеевича и чувствовал, как в нем полнится, подступает к самому горлу что-то давно позабытое, радостное. Ведь если все так, то миры вовсе не безнадежно далеки. Пусть редки в пространстве эти материальные тела, но они есть, они как ступени к другим мирам, к другим цивилизациям. Они — плацдармы для веры человека в победу над безмерностью пустоты.

— Я считаю необходимым, — сказал Кубиков, повернувшись к своим товарищам, — теперь же передать ПАНу полученную информацию. Пусть он введет ее в подкорку спящим. Это может помочь им быстрее излечиться от черного стресса…

Планетка оказалась настолько похожей на обычный замарсианский астероид, что просто не хотелось верить в ее страшную отдаленность от Солнца. Корабль выстрелил причальный линь, и тот накрепко вплавился в плотную породу. В лучах прожекторов лежала исполосованная резкими тенями серо-коричневая поверхность. Неглубокие воронки с еле заметными лучиками разбросанной породы говорили о давних столкновениях с метеоритами. Все было как всегда, как на всех небольших небесных телах, с какими когда-либо приходилось встречаться. Это даже разочаровывало, и когда они втроем, округлившиеся от толстой тепловой защиты скафандров, ступили на ее поверхность, то Димочка так и предложил назвать планетку — Обыкновенная.

— Нет, — поколебавшись, сказал Иван Сергеевич. — Она все же необыкновенная. Она дала нам надежду.

— Пусть будет Надежда, — легко согласился Димочка. — Даже лучше.

Оставив Ивана Сергеевича возле корабля, Кубиков и Димочка облетели ближайшую гряду возвышенностей. После привычного «земного» притяжения в корабле странно было стоять на каменной тверди и знать, что достаточно лишь подпрыгнуть, чтобы достичь первой космической скорости и превратиться в спутник.

Издали, из черной ночи, освещенный корабль казался целым городом. Светились цепочки иллюминаторов, сверкали большие, как солнца, глаза прожекторов, и освещенные ими острые обрывы сияли так, точно сами были источниками света.

— Похоже, что единственное, чем удивит нас планетка, это самим фактом своего существования, — сказал Кубиков. — Похоже, что здешние породы ничем не отличаются от тех, что есть повсюду в солнечной системе.

Он обвел фонарем вокруг себя, словно желая удостовериться в этой обыкновенности и показать ее Димочке. И обмер, и едва не выронил фонарь: на склоне холма, явно искусственно оплавленного, был вырезан, точнее, выплавлен мощным лучом ровный треугольник.

— Вот тебе и «обыкновенная», — почему-то шепотом сказал Кубиков, обходя знак со всех сторон.

В этот раз они нашли еще несколько оплавленностей. Кое-где на них были знаки — окружности, прямоугольники, странные изображения, похожие на головастиков. Знаки были разбросаны на большой площади без какой-либо системы, и казалось, что неведомое существо, оставившее их, просто забавлялось, резало камни мощным лучом, рисовало что придется.

— Вот те на! — неизвестно чему радовался Димочка. — Искали следы могущественной цивилизации, а нашли наскальную живопись.

Кубикову не было так весело. Он подумывал о том, не стоит ли укрыться за силовыми полями корабля и не поручить ли роботам дальнейшее обследование планеты. Именно это требовала инструкция — крайней осторожности при встрече с иным разумом или со следами его…

Из командирской рубки они видели на экране, как расходились во все стороны черные роботы, похожие на пауков, как расставляли светящиеся маяки на вершинах скал. Роботы осторожно прощупывали грунт острыми наконечниками всех своих шести ног, заботясь о том, чтобы не делать резких движений, не оттолкнуться ненароком от поверхности и не взлететь. Они переползали расщелины, распластавшись на скалах, далеко в стороны выдвинув телескопические лапы. А если срывались, то мгновенно втягивали лапы, включали двигатели и зависали над камнями, сметая ракетными струями быструю пыль.

Шел час за часом. Роботы уже обследовали другую сторону планетки, но ничего нового не нашли, кроме еще нескольких разбросанных в разных местах наскальных рисунков.