Николай Борисов - Укразия

Глава V

Неорганизованное знакомство мистера Дройда с партизанами

Свист в ушах.

Мелькание деревьев, позади пыль, впереди лес. Внизу гладкое шоссе. Полным ходом мчал автомобиль к аэроплану.

Из-за поворота появилась деревенская свадьба: цветы, ленты, яркие плахты, статные чернобровые парубки. Свадьба мчалась под неумолкаемые визги гармоники.

Задорные лица песней хлестали воздух.

Смех, шутки. Возки промчались вихрем. Лисевицкий затормозил мотор и авто, качнувшись, остановился. Партизан побежал со свадьбой. Дройд выскочил на шоссе. Лисевицкий пожал плечами, схватил бак с бензином и побежал через кустарник к аэроплану.

Партизан напрасно кричал вслед свадебным возкам, они быстро промчались, точно сдуло с шоссе. К автомобилю вернулись одновременно. Лисевицкий шепнул Дройду.

— Бензин есть, можно лететь.

— All right!

— Довезите меня до лесу, — сказал партизан.

Уселись, и только тронулись с места, и только замелькало шоссе, как из леса прямо на авто выскочил отряд партизан. Удаль, ухарство, задор выбивали копыта лошадей. По ветру развевались длинные уши шапок, каждый партизан был цветным пятном в общей группе на фоне поля, шоссе и леса.

Отряд мчался, занимая все шоссе.

Лисевицкий затормозил, и автомобиль презрительно пофыркивал на мчавшихся партизан.

— Здорово, Галайда! — закричал партизан.

Первый всадник сразу легко остановил лошадь, подняв на дыбы. Быстрый взгляд из-под бровей окинул всех.

— Здорово! — и слегка щелкнул плеткой по автомобилю.

— Заработал вот с ними, — сказал партизан.

Галайда взглядом взвесил Дройда и Лисевицкого, остановив на мгновение взгляд на значке летчика.

Четкие выстрелы донеслись из деревни. Прямо с коня Галайда вскочил в авто.

— Жарь вовсю!..

Лисевицкий посмотрел на Дройда, Дройд пожал плечами, подчиняясь обстоятельствам.

И снова вихрь, и снова деревня приближалась с неумолимой быстротой, а сзади цоканье копыт, обозы, шашки и партизанская удаль людей простора степей, людей, скрывающихся в лесах, людей, воспоминание о которых вызывало ужас даже в хорошо дисциплинированном отряде.

Шофер едва пришел в себя, прихрамывая бросился по площади к стоящему с группой офицеров полковнику. Полковник хлопнул хлыстом по ботфортам, смакуя последний анекдот о Биллинге.

Прямо к площади мчалась свадьба. Подбежал шофер, но полковник остановил его.

— После… Посмотрим, какова невеста.

Посреди площади свадьба остановилась. Лошади хрипели, грызя удила. Со всех сторон площади бежали офицеры и солдаты, привлеченные свадьбой.

В честь невесты, сошедшей с возка, офицеры салютовали выстрелами. Невеста спокойно взяла поднос и весело поглядывала на группу офицеров в ожидании, когда жених нальет в стакан водки. И только тогда, потупив глаза в землю, невеста пошла к полковнику. Полковник приосанился, поправил усы, левой ногой тихо позванивал шпорой, бросая на невесту быстрые взгляды.

Когда она подошла к полковнику, в группу солдат и офицеров врезался автомобиль, злобно дрожа от нетерпения всем корпусом.

— Первая мне, — крикнул Галайда, выхватывая левой рукой чарку почти из рук полковника, а правой из нагана в упор.

Вся площадь ощетинилась оружием.

Невеста выхватила из-под юбки обрез, сбросила платок и обратилась в бравого партизана, а вся свадьба открыла огонь по офицерам.

— Это Галайда! — крикнул, падая, офицер. Выстрелы. Рубка. Пулеметный диалог. Трупы… Ворвавшаяся конница свистом сабель решила бой.

Галайда овладел деревней.

Веселые хороводы, смех, пляска, шум. Партизаны кружились среди молодух и молодиц, а вокруг деревьев маячили конные разъезды, неся сторожевую службу, высланные железной рукой Галайды.

Осторожность. Посты. Связь.

За столом в хате сидел Галайда, давая распоряжения командирам своих сотен. В комнату вошли партизан, Дройд и Лисевицкий. Партизаны в упор уставились на вошедших. Дружеский разговор, общая трапеза, но тем не менее зоркие глаза Галайды наблюдали за ними. Дройд, не стесняясь, записывал в блокнот свои наблюдения.

— Кто вы такие? Откуда такая смелость и решительность? — спросил Дройд.

— Мы беднота, — усмехнулся Галайда. В хату быстро вошел буденовец.

— Кто здесь тов. Галайда?

— Я…

— Приказ из штаба 12-й армии, — четко сказал, передавая запечатанный конверт, буденовец. Галайда прочел приказ.

— Завтра, ребята, наступаем.

Крики одобрения. Галайда скользнул взглядом по Лисевицкому.

— Ты куда дел значок?

— Какой?

— Даешь ераплант! — стукнул Галайда кулаком по столу.

— Какой? — удивился Лисевицкий.

— Мы это посмотрим, какой!

Лисевицкий вскочил, опрокинул стол и выскочил в открытую дверь, за ним быстро, проклиная свою судьбу, бежал Дройд. Опрокинутый стол, неожиданность вызвали смятение и некоторую суету. Пока выскочили за беглецами и отвязали лошадей, Дройд и Лисевицкий уже далеко бежали через огороды.

Вечерний сумрак проглатывал силуэты бегущих. Густой орешник трещал под ногами, расступаясь перед их неистовым бегом.

А вдали шоссе стонало от гула скачущих лошадей. Иногда выстрелы гулким эхом рикошетировались от далекого леса.

Дройд вскочил в аппарат, Лисевицкий завел пропеллер. Самолет вздрогнул, побежал несколько шагов, и Лисевицкий на ходу вскочил в аппарат. По шоссе неистово мчались партизаны. Увидав поднявшийся самолет, группа партизан ощетинилась винтовками, и выстрелы беспорядочно-возбужденно нарушили прелесть вечера.

Самолет поднимался вверх, уменьшаясь с каждым мгновением.

Шофер сэра Роберта Барлетта Джон Фильбанк возился около автомобиля. Несколько задорное приветливое лицо, какое бывает у боксера, давшего решительный удар противнику, — такое было у Джона Фильбанка. Между зубов торчала коротенькая трубка. Прибавить к этому сильный торс, мускулистые руки и крепкие ноги, привыкшие к футболу — вот и весь портрет Джона Фильбанка. Все движения его были энергичны и быстры. Бросив возиться у автомобиля, Джон Фильбанк засвистал, потянулся, искоса взглянув на другого шофера, который лениво сосал трубку, наблюдая за ним.