Андре Моруа - Молчаливый полковник Брэмбл

Главная задача искусства, считал Андре Моруа, — помочь людям постичь законы, которым подчиняется их жизнь, преобразить хаос действительности в гармонию художественного произведения. Каждый человек должен стремиться к тому, чтобы создавать себя, свою судьбу. Именно так поступают герои Моруа. Он писал о Бальзаке: «Разве его жизнь не роман? Он правил ее в гранках». Книгой была для него и собственная судьба, он творил ее и словом и делом. Моруа не был кабинетным затворником, он мужественно встречал суровые испытания, выпадавшие на долю его страны. «Человек действия» (как он себя называл), Моруа боролся с фашизмом пером публициста, сражался на фронтах двух мировых войн. Писатель-труженик, он за 82 года жизни (1885–1967) опубликовал более полутора сот книг, более тысячи статей. Моруа создавал романы, новеллы, художественные биографии, эссе, исторические и литературоведческие труды, афоризмы, очерки, путевые заметки, трактаты. Для него, духовного наследника писателей Просвещения, философия, история и литература были неразрывно связаны. Как и они, Моруа считал, что беды людей коренятся в их заблуждениях, что, исправив неверные взгляды, можно исправить мир. Не случайно первая глава его книги «Искусство жить» (1939) посвящена «искусству мыслить». Эта страсть к просветительству, даже к проповедничеству (недаром так часто и охотно выступал он с лекциями и докладами) определила специфику художественного метода писателя. Почти всегда за непосредственно описываемой действительностью видна иная, более дальняя перспектива, каждое событие рассматривается в контексте всеобщей связи явлений, частный случай проверяется законами миропорядка.

Не только художественные произведения Моруа созданы как «учебники жизни» — их основные положения разъясняются, развиваются, уточняются во множестве практических пособий: «Искусство беседы» (1927), «Советы молодому французу, отправляющемуся в Англию» (1927)[1], «Нравы и обычаи» (1934), «Письмо молодой светской женщине, отправляющейся в Лондон» (1938), «Заметки для французского государственного деятеля, впервые пересекающего Ла-Манш» (1938), «Советы молодому французу, отправляющемуся в США» (1947), «Курс семейного счастья» (1951), «Письма незнакомке» (1953), «Открытое письмо молодому человеку о науке жить» (1966). Традиция подобных руководств восходит к эпохе Возрождения. Кодекс гармонично развитого, образцово воспитанного человека — благородного, остроумного, красноречивого, физически совершенного, сведущего и в ратном деле и в искусстве — был создан итальянцем Б. Кастильоне в трактате «Придворный» (1528). В XVII веке во Франции были чрезвычайно популярны книги испанца Б. Грасиана («Герой», 1637; «Политик», 1640; «Благоразумный», 1646; «Карманный оракул», 1647), советовавшего, как добиться успеха в жизни, научиться управлять собой и другими, распознавать чужие намерения. Тротти де ла Шетарди в «Наставлении знатному молодому господину, или Образе светского человека» (1682) и «Наставлении молодой знатной даме, или Образе благородной женщины» (1684) разработал целую программу поведения, приличествующего светским людям. К последовательному аморализму приводило подчинение средств цели в «Требнике политика» (опубл. 1684), приписываемом кардиналу Мазарини. Иное направление представлено знаменитыми французскими моралистами XVI–XVIII веков — Монтенем (его «Опыты» были одной из любимых книг А. Моруа), Ларошфуко, Паскалем, Лабрюйером, Вовенаргом, Шамфором, Риваролем. Их размышления, афоризмы, максимы, основанные на личном опыте, глубоком знании людей, помогали читателю лучше познать себя, царящие в обществе законы, стать проницательнее, мудрее — но отнюдь не диктовали рецепты преуспеяния.

В творчестве Андре Моруа соединились обе эти линии: «практическая» и моралистическая. И для него самоанализ («Во что я верю», 1951; «Портрет друга по имени Я», 1959) был инструментом (и необходимым условием) познания других людей. «Совет — это всегда исповедь», — писал он в «Искусстве беседы». Моруа как бы делал универсальной знаменитую формулу Флобера «Госпожа Бовари — это я», используя ее не только при создании художественных биографий, интерпретации произведений, но и для исследования природы человека — по его мнению, вечной и неизменной. Писатель всегда обращался не к худшим, а к лучшим качествам людей, к заложенному в них доброму началу, он отнюдь не хотел, как Ларошфуко, видеть во всех поступках проявления эгоизма. Он искренне верил, что доводами рассудка, логикой можно направить человечество по верному пути. Последователь философа Декарта, Моруа, как и он, считал, что надо стараться «изменять не столько мировой порядок, сколько свои собственные устремления», что улучшить жизнь можно путем нравственного совершенствования. Ход истории он несколько идеалистически представлял как естественное движение к прогрессу — не надо никаких вмешательств, переворотов, революций, человечество должно быть избавлено от угрозы войны.

Универсальность аналитического метода Моруа стремился сбалансировать документальной точностью отбираемых фактов, обращением к реальным событиям и людям. Автор книг по истории Франции, Англии, Германии, США, Моруа прославился своими художественными биографиями — жанром, где традиция психологической прозы и опыт кропотливого исследования взаимообогащают друг друга. Взявшись за жизнеописание великого человека, писатель не изобретал сюжет, сам выбор исходного материала становился эстетическим фактом. При этом Андре Моруа, разумеется, прекрасно знал все трудности, с которыми сталкивается биограф, ловушки, которые готовят документы, когда правдивые, а когда и заведомо лживые. В рассказе «Биография» (1956) изображена неудачная попытка литератора написать книгу о Байроне — найденные документы не в силах опровергнуть сложившуюся легенду: «возвышающий обман» больше соответствует духу великого поэта, чем «низкая истина».

Моруа создал книги о государственных и политических деятелях, об ученых и философах и, главное, — о писателях-творцах: Шелли, Байроне, Тургеневе, Вольтере, Шатобриане, Дюма, Жорж Санд, Гюго, Бальзаке, Прусте. История и литературоведение должны, по его мнению, выполнять святую миссию: защищать вечные, непреходящие ценности. Искусство живет своей собственной жизнью, ее надо познавать и оберегать так же, как жизнь людей. Таким хранителем культуры и был Моруа.

Жанр художественной биографии не только счастливо объединил главные черты творческого метода писателя — аналитизм и историзм, он наиболее полно и последовательно воплотил его духовные воззрения, сердцевина которых — действенный гуманизм. Память о великих людях, их жизнь, деяния, творения помогают потомкам обрести уверенность в своих возможностях, дают им образцы для подражания (одна из книг Моруа так и называется — «Образцовые судьбы», 1952). Для Моруа, убежденного атеиста, веру в Бога заменял культ великих людей: он призывал создавать им «храмы памяти» и сам возводил их — своими книгами.

Взгляды писателя на политику, экономику, мораль, искусство составляли единую систему: государство, предприятие, семья, человек, художественное произведение должны подчиняться одним и тем же законам разума. Этот принцип отчетливо проявился не только в эссе («Когда мы изучаем нашу собственную жизнь или историю своей страны…» — «Письма незнакомке»), но и в романах и в новеллах. «Семейный круг» (1932) построен на параллельном изображении краха личной жизни героини и ее общественной программы. Выйдя замуж по расчету, она надеялась стать помощницей мужу — финансисту, сделать его одним из вершителей судеб страны. Но ее советы оказались роковыми: излишне энергичная предпринимательская деятельность разорила банкира, экономический кризис унес его огромное состояние. А любовь, изгнанная из семейной жизни, отомстила за себя, — Дениза, мечтавшая быть образцовой, верной женой, стала изменять мужу.

Неудача героини свидетельствует не об ошибочности пути, а о его трудности: в отличие от публицистики в художественных произведениях Моруа стремился доказывать свои взгляды «от противного», как бы предостерегая читателей. Соединение банковского капитала с промышленностью, которое ставили в вину финансисту Ольману его коллеги, — объективный закон (тип подобного удачливого предпринимателя изображен в «Письмах к незнакомке»). Герои романа проницательно анализируют сильные и слабые стороны социалистической и капиталистической экономик. Показателен интерес Моруа к плановому хозяйству, в котором он видел путь к гармоничному объединению разнонаправленных интересов, к межгосударственной кооперации (замыслы, которые тогда казались утопическими, давно уже воплощены Европейским Экономическим Сообществом).

По мнению Моруа, творения писателя, упорядочивая мир (т. е. выполняя художественными средствами те же функции, что законы и религия), должны учить читателя не только правильно мыслить, но выражать свои взгляды. Проблеме взаимопонимания людей посвящено его эссе «Искусство беседы». Во Франции беседа возведена в ранг высокого искусства. Традиция, возникшая в салонах XVII века, создала определенные правила игры, где важно казаться, а не быть, где изящество и остроумие ценятся выше тяжеловесной эрудиции. (Яркий образец подобного светского разговора, который умелый дирижер, хозяйка салона, стремится превратить в музыкальное произведение, а не выяснение истины, дан в романе «Семейный круг».) Поэтому вековой опыт рассуждений Моруа подан в мягкой, чуть ироничной манере, придающей книге особое очарование. Стиль ее афористичен: стремление быть точным постоянно диктует Моруа лаконичные, ясные фразы.