Луи Бриньон - Луидор

Свёрток

— Отец Жармэ! Отец Жармэ! Вставайте…вставайте…

Настоятель аббатства Сен — Дени, поднялся с постели, дабы узреть взволнованное лицо одного из братьев.

— Что случилось? — встревоженно спросил, настоятель аббатства.

— Прибыл его преосвященство!

— Проклятье! — вырвалось из уст настоятеля. Правда он тут же попросил прощения у Господа за свои слова, но весть от того не стала менее скверной.

Что ему могло понадобиться среди ночи? — с беспокойством думал, отец Жармэ, спеша навстречу гостю. — Что его привело? Неужто, решил избавиться от меня? Чем ещё объяснить подобное вторжение?

Обуреваемый сомнением, он вступил в полутёмный коридор. Рядом с Ришелье, стоял высокий, худощавый мужчина лет сорока. Оба, с одинаковым вниманием следили за приближением настоятеля. Лишь представ перед Ришелье, настоятель сообразил, где именно его ждали. Он бросил растерянный взгляд на железную дверь, находившуюся справа от него, затем ещё более растерянный на Ришелье. Тот молча кивнул в сторону двери. Настоятель понял сам жест, но не смысл, который за ним стоял. Тем не менее, он без единого возражения, послал за ключником. Прошли несколько томительных минут, в течение которых, настоятель пытался сообразить…что ж именно происходит.

Лицо кардинала выглядело совершенно непроницаемым, впрочем, оно всегда выглядело таким образом. Мало кто мог понять, о чём думает этот человек и что именно собирается сделать. Посему, почтенный настоятель ограничился мыслью о том, что к нему лично приход кардинала не имеет никакого отношения. Этого оказалось достаточно для того чтобы он стал понемногу успокаиваться.

В эти короткие мгновения, едва ли он мог предположить дальнейшее развитие событий. Но события стали молниеносно развиваться, как только появился ключник и отворил дверь. Кардинал коротко бросил своему спутнику два слова:

— Действуй, Люмье!

Тот кивнул в ответ и быстро удалился. Кардинал первым вошёл в отворённую дверь. За ним вошёл настоятель, ключник и тот самый монах, который сообщил о приезде Ришелье. Дверь захлопнулась.

Все четверо оказались в большом, каменном зале с высоким потолком. Это место с одного взгляда вызывала благоговейный трепет. Ряд мраморных колонн, слева и справа, поднимались к самому куполу. Весь зал был украшен изумительными фресками изображающими житие святых. Факелы ярко освещали середину зала, где располагались десятки…саркофагов, один за другим, ровными рядами. Сверху каждого саркофага лежала скульптура человека. Это были мужчины и женщины в различных одеяниях. В передней части саркофагов были выбиты надписи с именами, годом рождения и смерти. Да, это была усыпальница французских королей.

Ришелье бывал здесь и раньше. Он отлично знал историю каждого, кто был здесь захоронен. Но в данный момент его интересовало нечто другое. Что именно? Его спутники поняли, когда Ришелье подошёл к группе маленьких саркофагов стоявших отдельно, возле арки с левой стороны. Один из них, привлёк пристальное внимание кардинала. Поверх саркофага лежала скульптура младенца, а надпись гласила:

«Здесь захоронен Луи Бурбон — несчастный сын Людовика ХIII»

Прочитав надпись, Ришелье тихо прошептал:

— Ты мог бы стать королём Франции!

Затем, он обернулся к своим спутникам и вперил в них свой ледяной взгляд, который мог, кого угодно привести ужас. В усыпальнице раздался жёсткий голос:

— Вы трое станете свидетелями во всём, что я собираюсь совершить. Я делаю это именем Господа и во имя справедливости. Если один из вас сочтёт это грехом, пусть он останется на моей совести. Если один из вас испытывает страх, тогда пусть уйдёт сейчас. Тот, кто останется, будет молчать всю жизнь.

Он ни слова не скажет о том, что сегодня произошло. В противном случае…он умрёт. Это не угроза.

Это клятва.

Все трое выслушали кардинала с бледными лицами. Они, не знали, что именно он собирается сделать, но несомненно выглядели испуганными. Ключник с монахом устремили взгляды на настоятеля. Тот едва заметно кивнул. Сразу после этого немого действия, ключник направился к двери для того запереть её на засов, но его остановил голос Ришелье:

— Ещё не время!

После этих слов, все четверо находящиеся в усыпальнице, погрузились в молчаливое раздумье.

Мысли Ришелье знал только он один. А остальные трое могли лишь строить догадки и предположения по поводу предстоящих действий, но предпочли обратить свои мысли к Господу и просто помолиться. Ожидание продлилось недолго. Вскоре послышались отчётливые шаги, а вслед за ними в усыпальницу вошёл вернувшийся назад спутник Ришелье, Люмье, в сопровождение убого одетого старика с испуганным лицом. Сразу после этого раздался голос Ришелье:

— Теперь время!

Ключник молча запер дверь на засов и вернулся на своё место, рядом с настоятелем. Все трое стали молча и с отчётливым напряжением наблюдать за происходящим. Люмье подвёл старика к кардиналу.

Тот несколько раз низко поклонился, узнав человека к которому его привели. В усыпальнице снова раздался голос Ришелье. И он был обращён к старику.

— Ты тот, кого называют Састен Кантель?

— Да, ваша светлость! — старик снова поклонился. Састен, известный Парижский врачеватель, всё ещё, не понимал, по какой причине понадобился всесильному Ришелье. Словно в ответ на его мысли снова раздался голос кардинала:

— Тебя забрали из дома и привезли сюда по моему приказу. Я выбрал тебя для особого, и очень важного дела. Другим я даю выбор, у тебя же его не будет. Сделай всё, что от тебя потребуется, и храни молчание всю оставшуюся жизнь о сегодняшней ночи. В обмен ты получишь моё покровительство и много золота. Любой другой путь ведёт к твоей смерти.

— Я всё понял, ваша светлость! — старик стал успокаиваться. Видимо, он осознал реальное положение дел и почёл за благо молча повиноваться кардиналу. Все знали простую истину…Ришелье делал гораздо больше, нежели говорил.

— Тогда принимайся за дело! — Ришелье, впервые за долгое время отошёл от саркофага. Его место занял

Люмье. Без излишних приготовлений, Люмье взялся за крышку саркофага и стал её отодвигать.

— Что вы делаете? — вскричал в холодном ужасе, настоятель. — Это кощунство. Величайший грех…

Ришелье устремил на него ледяной взгляд. Голос прозвучал под стать взгляду.

— У вас имелось достаточно времени для того чтобы сделать выбор. И раз уж вы остались, так будьте добры помолчать. От вас требуется, молчать и наблюдать. Больше ничего. Всё остальное сделают мои люди.

Не ожидая ответа на свои слова, Ришелье вновь обратил свой взгляд на действия Люмье. Тот к тому времени успел отодвинуть крышку саркофага. Бросив, короткий взгляд в сторону кардинала и получив в ответ одобрительный кивок, он опустил руки внутрь саркофага и извлёк оттуда тело младенца, обёрнутое в покрывало с лилиями. Сразу после этого действия, в усыпальнице отчётливо раздались три глубоких вздоха. Не обращая внимания на действия второй половины молчаливых участников происходящего таинства, которые только и делали, что крестились, и бормотали слова молитвы… Люмье бережно передал тело, Сансету. Принимая тело, врачеватель устремил вопросительный взгляд на кардинала. И сразу уже услышал ответ на свой вопрос:

— Ты держишь на руках мёртвое тело мальчика, который мог бы стать королём Франции. Королева, в четвёртый раз подряд разродилась мёртвым младенцем. Я хочу знать… это проклятие Господа или же…ненависть врагов.

Врачеватель молча кивнул головой. Он понимал, чего именно желал кардинал. Цель кардинала стала очевидной и для всех остальных свидетелей происходящего. Стал очевиден и вызов кардинала.

Церковь запрещала подобные действия под страхом смерти. И если он решился нарушить законы церкви, следовательно, чувствовал себя достаточно могущественным, или…имел для этого очень серьёзные основания. Только сейчас до всех троих дошёл смысл слов сказанных кардиналом. Только сейчас они осознали, что сами стали невольники участниками кощунственного ритуала. Отныне, им оставалось только молчать и смотреть.

Тем временем, Састен положил тело младенца на каменный пол и встав на четвереньки, развернул покрывало. Его взгляду предстало посиневшее тельце с плотно закрытыми глазами. Ноги и руки у него были скрючены. С них и начал осмотр, Састен. Он с величайшей осторожностью расцепил руки. Затем каждую из них осмотрел со всех сторон. Ничего необычного не заметно. Отпустив руки,

Састен перевёл взгляд на ноги. Он слегка повернул тело…ему в глаза сразу же бросилась маленькая родинка в виде креста, чуть выше левого колена. Састен внимательно осмотрел родинку со всех сторон.