Валерий Воронин - Замок воина. Древняя вотчина русских богов

6

Но долго идти нам не пришлось. Через несколько метров ход раздвоился. И предстояло принять решение, по какому из них идти дальше. Наобум пошли вправо. Становилось холодно, и сырые стены кое-где были покрыты серым налётом.

– Куда мы идём? – спросил Вовка.

Я остановился. В самом деле, куда? Ход вёл всё дальше и дальше, и впереди виднелась лишь чёрная пустота. У нас возникла мысль, что этот подземный ход прорыт на случай, если владельцам замка надо скрытно уйти из него, а точнее – бежать в случае смертельной опасности.

Мы вернулись к развилке и двинулись по второй подземной ветке. Она резко заворачивала куда-то вбок, причём сам проход становился уже. Очевидно, это было второстепенное ответвление, которое служило для вспомогательных целей. И мы уже хотели повернуть назад, но…

Вовка первым увидел боковую нишу и тут же осветил её фонариком. Луч скользнул по кирпичной стенке и уткнулся в какой-то огромный камень, преграждавший дальнейший ход.

– Это обвал? – уточнил я.

Вовка подошёл поближе и рукой ощупал камень.

– А ведь он мягкий… – удивился мой друг. – А ну-ка, Кир, посвети и ты.

Я подошёл поближе и теперь явственно увидел, что это вовсе не скальная глыба, а…

Вовка нагнулся и, подцепив пальцами нижний край «камня», резко дёрнул его вверх. Как фокусник, он содрал с глыбы «кожу» – обыкновенную серую мешковину, – и мы увидели, что под ней находятся какие-то ящики, лари и короба. Мешковина служила лишь прикрытием от пыли, а мы чуть не приняли её за камень. Могли бы и дальше пойти в неведении…

Я опешил, а мой друг только и повторял: «Ты только посмотри, ты только посмотри…» Луч фонаря упорно высвечивал найденные нами подземные сокровища.

– Сколько здесь всего, – наконец вырвалось из моей груди.

– Кир, как думаешь, – спросил Вовка, – что в этих ящиках?

Я усмехнулся.

– Ясно что. Юсупов припрятал от большевиков свои драгоценности.

Вовка неожиданно заявил.

– Наверняка здесь должно быть коллекционное вино!

– Может, и прятал…

Мы аккуратно стянули мешковину и бросили её у стены. И в этот момент я заметил, что поодаль, в продолжение ниши, стоят какие-то укрытые мешковиной ящики.

– Вовка, смотри, – глаза мои загорелись, – там что-то есть ещё.

Мы добрались до этих ящиков и стащили с них покрывала. Вместо ящиков наши фонари высветили небольшие диванчики, или пуфы. Я приподнял один из них – лёгкий. Вовка разочарованно отошёл в сторону. Всего лишь деревянная мебель!

И зачем её так тщательно прятали? Какая в ней может быть ценность? Мебель в сырых подземельях испортится и быстро сгниёт. Наверняка сейчас на неё уже опасно садиться, того и гляди, развалится под тяжестью человека.

– Странное желание спрятать в таком месте эти диваны, – сказал я.

Вовка согласился со мной, а затем добавил, что этот Юсупов наверняка чем-то руководствовался, он ведь не был дураком. Я с доводами друга согласился и даже сделал предположение, что хозяин замка рассчитывал очень быстро вернуться обратно и забрать свои сокровища. Вот не особенно и заботился о подземной сырости.

– Он думал, что революция «лопнет» и вновь установится царский порядок? – уточнил Вовка.

– А почему бы нет…

Мы оставили диваны в покое и приступили к изучению основного клада. Я первым вскрыл верхний короб, в котором оказались книги.

– Книги… – разочарованно протянул Вовка.

Вовка посветил фонариком, и мы рассмотрели некоторые из них. Книги были очень толстые, обложки выполнены из тёмно-коричневой или почерневшей от времени кожи. На некоторых имелось тиснение и металлические вставки. Все кнопки защёлкивались с помощью латунных, возможно медных скоб. Я полистал некоторые из них, но ничего не понял. Одни были писаны восточной вязью, а другие – по-древнерусски.

Положив книги на место, мы аккуратно закрыли короб и, приподняв, унесли его в сторону, чтобы не мешал. Под ним лежала небольшая, даже можно сказать, плоская коробка, у которой одна из боковых стенок оказалась повреждённой. Почему-то я подумал, что в ней находится шкатулка с драгоценными камнями. Поэтому коробку я открывал крайне осторожно.

– Фу ты! – выкрикнул Вовка. – Здесь тоже книги…

Действительно, в ней в два ряда были уложены книги корешками вверх. Их формат был небольшой и напоминал тот, в котором в советское время издавали поэтов. Может быть, и это тоже стихи?

Я вытащил одну из книг и открыл на первой странице. Название было напечатано на одном из западноевропейских языков. Открыл в середине. Обычный текст, стихов нет. Всмотревшись в строчки, убедился, что это не английский язык, который мне немного знаком. И не немецкий, с его некоторыми, характерными лишь для него, начертаниями букв. Возможно, текст написан по-французски?

Вовка же обратил внимание, что все корешки книг выполнены в одном стиле. У него сложилось мнение, что это либо собрание сочинений одного и того же писателя, либо коллекция книг по одной теме. Спорить с моим другом я не стал, наверняка он прав.

Мы быстро закупорили ящик и снесли его в придачу к первому с древними книгами. Конечно, наши находки были интересны, но в тот момент для нас они не представляли какой-либо ценности. Хотелось найти что-нибудь посолидней, значимей, а книги и замшелые диваны – это так, для любителей старины.

Следующей нашей находкой был очень странный плоский деревянный ларец. Мы долго не могли его открыть, хотя никаких замков здесь не было. Лишь спустя какое-то время кто-то из нас догадался поискать секретную кнопку. Таковая в действительности оказалась в виде декоративного латунного украшения, устроенного на верхней крышке. В тот же миг ларец открылся, да как чудно! Верхняя крышка распалась на две половинки, которые можно было раскрыть в обе стороны, как это случается с обыкновенной книгой. Мы так и поступили, ожидая увидеть сюрприз. Но то, что открылось внутри, нас откровенно разочаровало.

Внутренностями этого ларца была… книга. Ещё одна! Собственно, сам ларец, как мы теперь догадались, представлял собой не что иное, как обложку этой самой книги, только выполненную в таком индивидуальном, можно сказать, эксклюзивном виде. Для любителей собирать подобную литературу, конечно, этот экземпляр представлял определённую ценность. Но, увы, не для нас. К тому же прочесть хотя бы слово из этой диковинной книги мы не смогли. Она оказалась на арабском языке. Лишь на первой странице лежал вкладыш на сероватой бумаге. На нём красивым почерком было выведено: «Свод смысла и правил». А строчкой ниже: «Философский трактат. Основан на восточной мудрости».

Я покосился на Вовку.

– Ты философией интересуешься?

– Нет, – честно сказал мой друг.

Мы закрыли и эту книгу, а затем отнесли её к другим, уже просмотренным нами коробам.

Наши исследования продолжились на следующий день. Предыдущим вечером мы разобрали лишь верхнюю часть коробов, укрытых Юсуповым от чужих глаз на долгие годы. К сожалению, для нас ничего интересного обнаружено не было.

Может быть, именно поэтому желание отыскать настоящий клад подогревало наши силы.

По наивности ни я, ни мой друг не задавались простейшим вопросом: а те ли мы люди, которым дозволено копаться в чужих тайнах? И разве хотя бы что-то объединяет нас и этого, нам абсолютно неизвестного хозяина замка? Но чрезмерное любопытство, а также охотничий азарт владели в тот момент жизни нашими помыслами.

Надо сказать, что прервать наши вечерние изыскания помешала нам не только усталость и позднее время суток, но и возникшее состояние тревоги. Как будто кто-то наблюдал за нами и оценивал каждое произнесённое слово и каждое наше действие. Причём оценивал в явно невыгодном для нас свете. Что, естественно, стало отражаться на нас самих.

Скорее всего, поэтому все свои последние поступки в подземелье я помню смутно. И не всегда готов поручиться, что поступал верно. Например, когда мы уже уходили, я прихватил с собой несколько документов, которые мы обнаружили в только что вскрытом ящике. Зачем я это сделал? Якобы для того, чтобы изучить их на свежем воздухе. Но поужинав, я на них даже не взглянул. А утром сгрёб их в кучу и отнёс обратно. Какая же здесь логика?

Вовка только посмеялся, мол, плохой из меня историк. А я и не возражал. В самом деле, то, что я так легкомысленно прихватил, оказалось амбарными книгами, в которые заносились данные о расходах, какие-то сметы и прочая калькуляция хозяйственной деятельности. Наверное, эти журналы служили своеобразным отчётом о проделанной работе. Непонятно только, зачем их требовалось так тщательно прятать. И от кого?

Мы с удвоенной энергией принялись изучать вскрытый накануне короб. Но, не найдя в нём ничего интересного, отволокли его в сторону. А вот следующий ящик с бумагами оказался прелюбопытным. Здесь находились большие альбомы с фотографиями. Сверху эти альбомы были покрыты дорогим ворсистым плюшем, который придавал тому, что находится внутри, помпезность и излишнюю значимость. Впрочем, может быть, я в чём-то и ошибаюсь.