Юлия Вознесенская - Эдесское чудо

В году 707-м, по летосчислению греков, вышли гунны, (направляясь) к земле ромеев. Они опустошали страну и брали в плен ее жителей. Так дошли они вплоть до Эдессы, но стратилат Аддай, (правивший) в это время, не дал жителям выступить против них из-за измены, которая (была) в центре. И по этой причине спустились войска ромеев и осели в Эдессе на долгое время. Некий солдат из этого войска, жестокий душою, встал на постой к одной верующей вдове, имя которой было София. И была у нее единственная дочь, молодая девица. Мать заботливо оберегала ее и воспитывала в правилах скромности. Она постоянно прятала ее, чтобы не увидел ее этот вероломный гот. Имя ее было Евфимия. Девушка эта была красива. Случилось так, что гот увидел ее, воспылал страстью и был пленен ею. И начал подольщаться к ее матери, чтобы она отдала ему свою дочь в жены. А она, женщина верующая, вознегодовала против него и не приняла его слов. Он же, мужчина, продолжал осаждать ее, то гневом встречая, то лестью и страстными клятвами пытался уговорить ее. И заказал гравировать золото. Он осаждал ее со всех сторон, чтобы она отдала ему эту рожденную свободной свою дочь. Она же прятала свою дочь, чтобы он не видел ее, а ему говорила: «Что ты терзаешь меня? Я вдова, женщина бедная и не могу я этого сделать!» Он лгал ей коварно, обещая многое, а она ему опять возражала: «Как это может быть? Ведь в твоей стране у тебя давно уже есть жена и дети». Он же, наглый, настойчиво клялся, что не брал он жены и нет детей у него, и принес золото выгравированное и положил его перед ней, говоря: «Смотри, нет у меня жены. Вот многочисленные украшения для твоей дочери я взял и выгравировал. И много еще даров сделаю я ей». Она же, женщина, снова сказала ему: «Что ты осаждаешь меня? Я женщина одинокая, уйди от меня!» Он еще настойчивей стал уговаривать ее и еще усиленнее клялся. И под сильным нажимом она, как женщина слабая, уступила и согласилась со словами: «О Бог, заступник сирот и вдов, поспеши на помощь ко мне! Господи, тебе вручаю я это дело, чтобы тебе было ведомо».

И долго еще препиралась мать девушки с этим готом. Потом она сказала: «Не могу я, чтобы ты увез от меня мою дочь в такую даль». Он же поклялся: «Если ты отдашь ее мне, мы скоро вернемся из нашей страны – я и она – и поселимся у тебя». После того как услыхала женщина эти настойчивые клятвы, она сдалась. Составили брачный контракт, и она отдала ему свою дочь в жены.

Через некоторое время даровал Бог мир. Когда стало известно, что этот вероломный возвращается к себе на родину, стала противиться мать девушки тому, чтобы дочь ее ехала вместе с ним, так как охватила ее жалость. После того как не смогла избавить ее (свою дочь) от него и (в споре) была побеждена ею, взяла своего зятя вероломного и свою дочь и привела их в храм мучеников, святых исповедников Гурии, Шамуны и Хабиба. И молились с горькими слезами мать и дочь. Помолившись, мать девушки подошла, взяла ее правую руку и, возложив на гроб святых исповедников, сказала своему зятю-лжецу: «Поручись мне тайной силой, скрытой в мощах этих святых, – и об этом будешь знать ты и они – каков ты будешь с нею».

Их же, блаженных, она умоляла, взывая: «Идите с нею и поддержите ее в чужой стране».

Приблизился гот, протянул свою руку и повел ее от гроба святых мучеников со словами: «Как я буду (обращаться) с ней, так и Господь (поступит) со мною. Вот эти святые – мои поручители в том, что я ее не обижу».

Помолились и уехали, а мать в глубокой печали и горьких слезах пребывала днем и ночью, лишенная возможности побыть со своей дочерью, увидеть ее.

И отправилась девушка с готом в многодневное путешествие. Когда они приблизились к городу этого обманщика на расстояние одного перехода, набросился он на нее, как жадный волк, сорвал с нее богатые одеяния, в которые она была облачена, снял золотые украшения, которые были на ней, и одел ее в одежду рабыни. Затем открыл ей все зло, содеянное по отношению к ней, сказав ей: «У меня есть жена, которую я взял много лет назад. Но ты помалкивай, не болтай ни ей, ни кому-либо другому о том, что было между нами. Не то злой смертью умрешь от руки (кого-нибудь) из рода жены или ее семейства, а они люди знатные в нашей стране».

Когда услышала девушка все это, стала жаловаться Богу, зарыдала громко, ударяя себя по лицу и груди, посыпая землей свою голову и лицо, и повторяла, покинутая, (обращаясь) сквозь слезы к готу: «Спасибо тебе, муженек. Во что ты превратил мое путешествие? Спасибо тебе, разбойник, среди бела дня похищающий свободных людей! Спасибо тебе за то, что ты открыл мне, что я рабыня, что вверг меня в иго рабства, а не убил мечом свои острым! Вот они, твои обещания! Вот прочность твоих клятв! Теперь я стану взывать к моим поручителям, которые были между мной и тобой, к той силе, что скрыта в мощах мучеников. На поручителей, которых ты дал мне, когда протянул свою предательскую руку и увел меня от них, возлагаю теперь я надежду мою и на их Господа. Посмотри, что ты сделал со мной!»

Все это повторяла она с молитвой, покинутая и одинокая, в слезах и стенаниях говорила так: «О Бог отцов моих, поддержи меня в чужой стране! Спаси меня и вызволи из ловушки, (расставленной) этим лжецом, который отплатил мне злом за добро, ненавистью – за любовь. Исповедники, поручители мои, посмотрите на свободу, которая ввергнута в иго рабства! О Бог, который сопутствовал Иосифу в земле Египетской, не отвращай от меня своих взоров. О Господи мой, пресеки порабощение свободных людей! Исповедники, от вас он увел меня, в вас верила моя мать!»

Когда гот прибыл (в город) и вошел в свой дом, жена его увидала красивую девушку, тотчас встревожилась, забеспокоилась и стала спрашивать мужа: «Откуда эта девушка? Кто она такая? Где ее родина? Что за дело у тебя с ней?» Он же, вероломный, ответил: «Она твоя рабыня. Я привез ее тебе из Сирии». Жена сказала ему: «Ты нагло лжешь! Разве я не вижу, что она не похожа на рабыню?» А он настаивал: «Она твоя рабыня!»

Когда увидела девушка все, что с ней случилось, (а именно то), что она превращена в рабыню, днем и ночью горько плакала, повторяя одно: «Исповедники, поручители мои, защитите меня в чужой стране! Исповедники, посмотрите на мое угнетение, вынесите приговор (этой) несправедливости!»

Ее госпожа прониклась сильной ненавистью и безграничной враждой к ней, постоянно была недовольна и била ее. А так как девушка не умела говорить на (их) языке и не могла оправдаться перед нею, она только плакала и мечтала о том, чтобы кто-нибудь поговорил с ней по-сирийски, но не было никого, кроме этого гота, который увел ее из ее страны: поскольку он долгое время пробыл в Эдессе, он немного умел говорить (по-сирийски).

Когда жена гота заметила, что девушка беременна, она не пожалела ее, а ожесточилась еще больше и требовала, чтобы та работала больше, чем могла, так что жизненные силы ее были на исходе.

Когда наступило положенное время, у нее родился сын, который был очень похож на отца. Когда жена гота увидела, что младенец так похож на своего отца, она стала терзаться ревностью и в сильном гневе упрекала своего мужа: «Смотри, как он похож на тебя! Здесь (твоя) болтовня и выдумки бесполезны!»

После того как она раздраженно повторила это еще и еще раз, он сказал: «Она принадлежит тебе. Можешь делать с ней что хочешь. Это твоя рабыня».

Затем соратница Иезавели, убивавшей пророков, прониклась недоброжелательством к этому ребенку и решила его погубить. Она приготовила смертельный яд, чтобы, когда представится удобный момент, дать ребенку лизнуть его, дабы он умер: один вид мальчика сильно раздражал ее.

В один из дней, когда младенец ползал по полу, он, наткнувшись на нее, подумал, что это его мать, и бросился к ней. Она пришла в ярость и тут же отправила его мать на базар, в одно отдаленное место с каким-то поручением. Убедившись, что матери нет поблизости, она взяла тот смертельный яд и дала его ребенку. Когда мать ребенка вернулась из того места, куда отправила ее госпожа, она нашла своего сына в агонии. Его рвало от того смертельного яда, и (пена) выступила на его губах.

Евфимия не могла сказать ни слова, лишь горько рыдала и звала исповедников к себе на помощь. (Потом) приняла решение в сердце своем, взяла кусочек шерсти и вытерла с губ своего сына яд, который принесла жена гота, положила его к себе под подушку и хранила с большой осторожностью. А мальчик умер и был похоронен.

Спустя немного времени после смерти сына Евфимия, одинокая и несчастная, готовила этому готу ужин, на который он пригласил своих товарищей. Вечером, когда стемнело, она улучила момент, который дал ей возможность сделать со своей госпожой то, что та сделала с ее сыном. И вернется зло ее на ее голову, и в ловушку, которую она подстроила, будет уловлена смертью сама.

Когда Евфимия прислуживала им как служанка и разносила вино, она вынула тот кусочек шерсти, которым вытерла (тогда) губы своего ребенка, и опустила его в чашу с вином, говоря (про себя): «Теперь я увижу, ты ли дала что-то моему мальчику, отчего он умер. Если же это не ты, я буду знать, что смерть ему ниспослана Богом». Подумав так, она взболтала (содержимое чаши) и дала ее жене этого гота. Госпожа ее взяла чашу и выпила. Она так же заснула вечным сном, и в смертельную яму, которую рыла, пала (сама).