Павел Зябкин - Герой не нашего времени 2

Солнце палило нещадно. Пропотевшая куртка прилипала к телу. Автомат натирал плечо. Закурив сигарету, Вовка посмотрел на небо. Так хотелось улететь туда и никогда не возвращаться на эту землю. Что позади? Одиночество, безвыходность и разочарование. Что впереди? Пустота. Нет мечты, нет надежды, нет цели. Говорят жизнь это черная и белая полоса. Вовка не мог понять, где же у него и какой цвет. Что сейчас? Белая или черная. Где его настоящая жизнь и настоящий мир? Кто он в этом мире? Зачем живет? Кто он, жалкий неудачник, так и не сумевший ничего добиться в жизни или наоборот счастливейший из людей, познавший бедность, войну и любовь? Заглянувший за грань. Видевший вершины духа и бездны подлости. Быть может, это и было то главное сокровище, которого нет у «преуспевающих людей»?

Он понимал, что не нужен тому миру, миру людей живущих «как все», «не хуже чем у других». А нужен ли тот мир ему? Он не знал ответа. Он уже и не искал его.

Спрыгнув с бруствера в окоп, Вовка сменил дремавшего на солнце своего сослуживца Брелова Олега, неделю назад, как и Вовка прибывшего сюда. Окоп пыл вырыт на славу. Взвод был образцовый. Глубокие окопы, крепкий блиндаж. Все под землей. Предусмотрительные солдаты сделали в окопе подобие лежанки, чтобы с максимальным комфортом нести службу наблюдателями.

— Иди, я теперь загораю, — вывел Вовка из полудремотного состояния Олега. — Вода осталась?

— Ага, — Олег ткнул стволом автомата в две трехлитровые стеклянные банки, что стояли в теньке. Одна была пуста, а вторая почти полная. — Закурить Вов не будет?

— На, — Вовка протянул Олегу окурок.

Сигареты как всегда были в дефиците. Они можно так сказать были свободно конвертируемой валютой. Запасливые и продуманные ребята давно уже собирали окурки в разные доморощенные табакерки. Также сделал и Олег, докурив, он, размял окурок и ссыпал остатки табака в бумажный кулечек.

— Иди, обед остынет, — сказал ему Вовка. — Сегодня щи неплохие привезли.

— Ага, ну давай, — с этими словами Олег выпрыгнул из окопа и затопал по тропинке к импровизированной взводной столовой.

Вовка скинул куртку и сапоги, забрался на лежанку, которая представляла из себя земляную ступень, на которой был разложен огромный бронежилет «Кираса» и два плаща от ОЗК (общевойсковой защитный костюм). Удобно разлегшись на ней, поставив автомат возле себя, он уставился взглядом на заросшее травой минное поле, что расселилось перед окопом. За полем виднелись домики чеченского села, а над всем пейзажем главенствовали горы. Было тихо и мирно. Вдалеке слышалось рокотание машин. Вовка залез в карман и с грустью обнаружил, что последняя сигарета рассыпалась. Свернув «козью ногу» из газеты он затянулся и с грустью подумал, что вот четыре года спустя он вновь оказался в этих местах. Ходит по какому-то замкнутому кругу. Тогда в далеком уже 1996 году ему казалось, что больше он никогда не вернется сюда. Не возьмет в руки оружия, даже компьютерные «стрелялки» внушали отвращение. И вот, снова на те же грабли. Планов на дальнейшую жизнь, как раньше он уже не строил. Сейчас, загорая на летнем солнце, Вовка погрузился в воспоминания.

Когда произошли известные события в Дагестане и взрывы домов в Москве, Владимир добросовестно охранял частную священную и неприкосновенную собственность на одном мебельном холдинге своего провинциального города за жалование около семидесяти долларов в месяц. Казалось ему что, наконец, вроде вписался он в реалии дикого провинциального капитализма. А тут еще и бывшая супруга стала чаще посещать его и может быть, лелеяла планы на восстановление семьи. Воевать снова не имел никакого желания. Тем более пил тогда более чем умеренно, в отличие от 1995 года, когда впервые его, выброшенного из привычной жизни и потерянного, занесло на Кавказ. Более того, при воспоминаниях о первой кампании частенько кидало в его холодный пот. Часто снился тот самый летящий ПТУРС. Но, вот, наверное, свойство человеческой натуры, когда совсем приходилось туго, то Вовка наоборот рвался повоевать, видя в этом своего рода палочку-выручалочку. А военная служба уже дважды выручила его.

Вообще жизнь его после возвращения с той, Первой Чеченской войны никак не могла прийти в нужное русло. Не успел он толком прийти в себя после возвращения, как узнал, что весьма скоро станет отцом. Матерью вознамерилась быть девушка, с которой он познакомился в кафе. Знакомство произошло сумбурно и спонтанно, как и все, в общем-то, в его жизни. Но в тот день Вова был достаточно под хмелем, чтобы разговаривать с женщинами, как и подобает настоящему мужчине, без всяких интеллигентских замашек, которые помогают завоевать сердце противоположного пола только в дамских романах, и страшно мешают в реальной жизни. «Стань проще, и люди к тебе потянутся», — известный принцип. Он и не подвел тогда Вовку. Девушка действительно к нему потянулась. Правда, объективности ради следует заметить, что через неделю знакомства простоты поубавилось, а вместе с ней поубавились и симпатии к жениху. А Вовка уже чувствовал себя женихом. Надоело одиночество. Деньги пока еще были. А чем заниматься после… «А, ерунда, неужели ничего не найду. Где-нибудь заработаю», — мечтал Владимир. Особо он пока не горевал. Чисто материальных замашек, навроде машины, квартиры у него не было. Соваться в бизнес? Да думал, но не с кем, партнеров не было. И душа к торговле сильно не лежала. А чем кроме торговли можно заняться? И вот через пару месяцев знакомства, которое то обрывалось, то вновь возрождалось, к Вовке домой пришла представительная делегация в виде Оли, так звали его пассию и ее подруги. Решив, что Оля раскрутилась на групповуху, Вова обрадовался и уже в своем уме прикидывал, как разместиться на сексодроме. Но, увы, ждало суровое разочарование. Что подтверждает наше полное мужское непонимание мыслей женщин. Выступившая в роли парламентера подруга Оли возвестила Владимиру, что быть ему отцом. Трудно сказать, на какую реакцию они рассчитывали, но Володя не обрадовался, но и не расстроился. Просто решил, что ну надо же когда-то и семьей обзавестись. А почему и нет?

И вот тут начались реальные проблемы. С приближением момента рождения, счастливый отец завертелся как ужаленный. Срочно стал искать источник дохода. И тут открылись глаза его, что безработица в полном разгаре. Куда не сунься, либо распространение, либо сто лет без зарплаты, да и та нищенская. Набравшись наглости, Вовка даже пришел в органы восстановиться. Ну, мол, вот исправился, воевал, награжден. Ну, вот Вова, если бы ты как умные ребята по специальности поработал бы, а не лазил по горам, то может, и был бы разговор, а так… Ответили ему в органах. Вот тут наплевал Вовка на свой пацифизм, как ни странно появившийся у него и направил стопы свои в известном направлении — в военкомат. Смущало, конечно, что из Чечни вывели войска. Но есть еще «горячие точки», а вдруг повезет и попадет в мечту многих контрактников в Югославию, в это вожделенное Эльдорадо, где платят около «штуки баксов» в месяц… Ну, на худой конец в Таджикистан уж что ли…

Возле военкомата он к своему удивлению увидел Агеева Игоря.

— Тебя что в армию забирают? — поинтересовался Вовка.

— Нет, по контракту иду служить, — заплетающимся пьяным языком проговорил Игорь. — Я с бывшей поругался, вот и решил в Чечню ехать.

«Да, дела», — подумалось Вовке. Он не стал говорить «солдату удачи», что из Чечни уже вывели войска, все одно тот не поймет ничего, да и вряд ли все серьезно, очередная блажь наверняка.

Блажь не блажь, но в знакомый кабинет вошли вместе. Вместо женщины там сидел седовласый отставник. Быстро пробежав глазами по Вовкиному личному делу, отставник нашел там всевозможные шероховатости относительно здоровья, да и послужного списка кандидата. Предложил походить по частям, может, где и дадут отношение.

— Да поймите, — взмолился Вовка, — я не хочу тут плац ломом подметать, мне бы в «горячую точку».

— А куда я тебя отправлю? Вот смотри, если не веришь, с Таджикистана, с 201 дивизии письмо.

С этими словами чиновник протянул ему машинописный листок, где среди множества требований к кандидатам значилось, что было особо подчеркнуто чернилами: «Из Чечни не брать. (Кроме срочников)». Пока Владимир читал и перечитывал эти строки, работник военкомата переключил свое внимание на Игоря. Он словно не замечал, что тот пьян и лыка не вяжет. Напротив, с напором и энергией, присущей зазывалам и рекламным агентам, утверждал тому, что выбор правильный. Перед Агеевым была развернута перспектива прекрасной службы в Таджикистане или Закавказье. Тут же Агееву были вручены разные запросы и вместе с Вовкой они вышли из кабинета. Вовка огорченный, казавшаяся такой надежной, палочка-выручалочка вдруг выпала из рук и куда-то закатилась. Игорь напротив довольный, будет чем теперь похвастать перед очередной любовницей, чем надавить на жалость и оправдать последующие пьянки.