Хочхоль Ли - Южане и северяне

В начале июля 1950 года я был мобилизован в Корейскую народную армию, а в начале октября того же года был пленен Национальной армией Южной Кореи. Меня забрали в армию, когда я учился в выпускном классе средней школы повышенной ступени. К счастью, я не был интернирован в лагерь для военнопленных. Поэтому, находясь в гуще событий в то неспокойное время, имел возможность лично наблюдать за взаимоотношениями между Севером и Югом. Как писатель и современник я стремился показать события тех времен со своей точки зрения.

С середины 80-х годов XX века я стал эпизодически, отдельными частями писать эту работу, а в 1996 году она была издана отдельной книгой. Однако я был не совсем удовлетворен тем, что расположение материала в книге не совпадало с хронологией описываемых событий. Теперь же, с добавлением новой главы — «Эскизы к портретам трех прототипов», — всё встало на свои места, наконец-то книга приобрела свою завершенную форму. В связи с этим я как писатель впервые почувствовал радость и облегчение, словно сбросил с себя тяжелую ношу, которую носил в течение долгого времени. Кроме того, настоящая работа имеет глубокую связь с моим первым рассказом «Моллюск», который был опубликован в 1956 году. И рассказ «Моллюск», и роман «Южане и северяне» были написаны на основе моих личных впечатлений, ведь я был участником и свидетелем описываемых событий.

В 1955–1956 годах было заключено перемирие в Корейской войне. Через два года было еще рановато описывать события, свидетелем и участником которых я был с июля по октябрь 1950 года. На то были разные причины. Откровенно говоря, пусть даже никто не знал, что автором описываемых в произведении событий является человек, который служил в Корейской народной армии, и что он описывает свой личный опыт, все равно невозможно было изобразить всю правду суровой военной действительности. Время было неподходящее.

Однако всё существует в своем времени и в пространстве. Начиная с середины 1980-х годов в нашем обществе начали происходить стремительные изменения, и появилась возможность поделиться личным опытом. Как раз в результате этих перемен и появилась книга «Южане и северяне».

Это произведение стали переводить на иностранные языки: в 1999 году книга была издана в Польше, в 2000 году — в Японии. А в 2002 году, в мае, произведение было переведено и издано в Германии, где получило хорошие отзывы. Кроме того, на завершающей стадии находятся переводы на английский, китайский и испанский языки.

К тому же в последние два года происходят заметные изменения в отношениях между Севером и Югом. Автор будет весьма удовлетворен, если эта книга хоть в какой-то мере поможет разобраться в том, почему вот уже на протяжении более чем пятидесяти лет страна расколота на две части, между которыми продолжается прямая конфронтация, которая является главной проблемой в развитии каждой из сторон.

Пак Чхонок был учеником восьмого класса. В нашу школу он был направлен по разнарядке Союза демократической молодежи Минчхон{1}. До освобождения страны[1] он числился учеником токаря на судоверфи и всего лишь за полтора года сумел стать активным членом этой молодежной организации. К тому же молодой человек очень хотел учиться. Именно поэтому по рекомендации профсоюза города он был зачислен в нашу группу.

Наступила весна 1947 года. Пак Чхонок ходил в черной одежде, сшитой из конопляного холста и небрежно окрашенной чернилами. Краска легла неровно, везде были видны пятнышки и обрывки белых ниток. Он был тщательно пострижен, но голова его была покрыта слоем густой потрескавшейся черной грязи. Он производил на нас, учеников, неприятное впечатление. Даже при огромном желании в нем трудно было заметить хоть какие-то мало-мальски привлекательные черты. Еще до появления Пак Чхонока классный руководитель предупредил нас, что в нашу группу придет новый ученик по направлению из судоверфи. Он серьезно сказал, что это совершившийся факт, поэтому к нему надо отнестись должным образом. Вот почему при встрече с мальчиком такого неприятного вида мы все были довольно сдержанны.

Куратор нашей группы преподавал английский язык. Он всегда носил оранжевый костюм из тонкого материала и жилет, из кармана которого торчали карманные часы на цепочке. Его одежда никак не соответствовала обстановке того времени в Северной Корее, где взяли курс на строительство социализма. Скорее, она напоминала мелкобуржуазную моду. Но, несмотря на внешний вид, он был робок, прост в обращении с людьми и не пользовался большим уважением среди коллег. Одним словом, был неприметным человеком.

Когда он писал на доске английские предложения, у него совсем некрасиво получалось написание буквы «у»: изогнутый ее конец непомерно торчал вниз. Это вызывало смех учеников. По сей день вспоминаю эту картину.

У Пак Чхонока были короткие ноги, маленькое, но толстое тело; на лице его выделялись пухлые губы. С самого первого появления у нас он вел себя довольно раскованно, с любопытством разглядывая каждый угол помещения. Из-за его жадного, беспокойного взгляда казалось, будто он постоянно ждал какого-то указания от классного руководителя. И вот однажды на собрании он сказал:

— Товарищи, рад вас всех видеть. Меня зовут Пак Чхонок, я работал токарем на заводе.

Так он начал свое выступление. Не давая опомниться классному руководителю и учащимся, он продолжал:

— Прежде всего, мы должны быть бдительными, непримиримыми к классовым врагам. Без этого не получится ни одно дело. Я еще раз хочу подчеркнуть, что именно с этого должны быть начаты первые революционные шаги. Прошу это запомнить!

Это было дерзкое выступление. В подобных случаях обычный мальчик, робея, едва произнес бы даже свое имя. Этот же с первого дня пребывания у нас вот так сразу ошеломил всех. Поклонившись, Пак Чхонок сел на свое место. Классный руководитель, смущаясь, пробормотал в его адрес несколько лестных слов. Было заметно, что преподаватель находится в некотором замешательстве. На учащихся выступление новичка произвело резко отрицательное впечатление. «Тьфу, какой гадкий тип! Он нас еще удивит!» — с отвращением сказал кто-то из учеников, сидящих сзади. Старшеклассники брезгливо посмотрели в сторону Пак Чхонока.

Примерно через два месяца после этого случая классный руководитель перебрался на Юг. Ночью при помощи проводника, рискуя жизнью, он пересек 38-ю параллель, разделявшую Северную и Южную Корею… Через несколько лет в Сеуле я встретил человека, который работал директором полной средней школы на одном из островов Южной Кореи. У него была очень приятная улыбка. Он интересовался судьбой Пак Чхонока. Глядя на него, я почему-то подумал, что собеседник, очевидно, получил образование в Японии, затем переехал в Северную Корею и жил где-то в одном из захолустных мест, перенося все тяготы и лишения. Оттуда, не выдержав тяжелых жизненных трудностей, сбежал на Юг, где, как стало известно позднее, прожил еще несколько лет и умер.

После освобождения страны Пак Чхонок вращался среди торгового люда. Учился вместе с уличными мальчишками, занимавшимися торговлей. Надо сказать, что учился он плохо, как ни старался, учение не шло ему впрок. Так и остался он неотесанным деревенщиной, вызывая насмешки у однокашников. Да и по природе он был недалекого ума, не разбирался в элементарных вещах. Однако никто не отваживался унижать его. Лишь изредка в его адрес можно было услышать какие-то бестактные слова, да и те произносились негромко.

Пак Чхонок в свою очередь догадывался, что происходит вокруг него. Затаив злобу, он испытывал жгучую ненависть к классовым врагам. В любое время был готов к смертельным схваткам с ними. Видимо, не случайно после зачисления в нашу группу он был избран вожаком первичного звена Союза демократической молодежи школы. Его активная деятельность была замечена, и он быстро продвинулся вперед, вскоре став хозяином положения. Можно сказать, Пак Чхонок настолько увлекся общественной деятельностью, что учеба отошла на второй план. Главным для него стало выяснить, кто реакционер, кто пассивный, кто еще не освободился от буржуазных предрассудков. Многие считали его поведение отвратительным, просто не могли его терпеть. Его невозможно было слушать. Например, на собрании учащихся он в течение 30–40 минут безостановочно с надрывом в голосе говорил одни и те же давно известные, заученные фразы. То же он делал и на политзанятиях, на коллективных читках. Тем не менее, Пак Чхонока все время возвышали. На крупных мероприятиях, съездах, конференциях он выступал первым или вторым оратором. Его власть прочно устанавливалась над ученическим коллективом. Более того, большинство учителей избегало его присутствия, они опасались стать объектом критики со стороны нового лидера учащихся.