Юрий Дружников - Допрос

Юрий Дружников

Допрос

Микросценарий

Действуют:

РАКУША, инженер, 36 лет

КОНОВАЛОВ, директор института, неопределенного возраста

ЧЕРНЫХ, 29 лет

НИНА, лаборантка, 21 год

СЛЕДОВАТЕЛЬ, 54 года.

КАБИНЕТ СЛЕДОВАТЕЛЯ.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. ДВА ОХРАННИКА ВВОДЯТ РАКУШУ.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Садитесь вот сюда. Давайте знакомиться. Ваша фамилия, имя, отчество?

РАКУША. Ракуша Вячеслав Антонович.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Сколько вам лет?

РАКУША. Тридцать шесть.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Национальность?

РАКУША. Русский я, русский, вы же знаете!

СЛЕДОВАТЕЛЬ. В партии до определенных событий состояли?

РАКУША. Нет. И вступать не собирался.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Подвергались ли ранее судимости?

РАКУША. Нет, Бог миловал.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Верующий?

РАКУША. С вашим братом в кого угодно поверишь...

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Ваше основное занятие?

РАКУША. Сейчас?

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да, сейчас.

РАКУША. Тунеядец.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Я имею в виду профессию. Кем вы работали?

РАКУША. После института работал преподавателем физики в техникуме, потом инженером, старшим. Короче, инженер-электронщик.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Знаете ли вы, в чем вы обвиняетесь?

РАКУША (с кривой усмешкой). Догадываюсь. Якобы я убил директора института. Но это же... Это же...

СЛЕДОВАТЕЛЬ (перебивает). Признаете себя виновным?

РАКУША (резко, раздраженно). Нет! Сто раз нет! Виновным себя не признаю!

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Что ж, вы еще пожалеете об этом заявлении. Чистосердечное признание помогло бы смягчить приговор... Давайте разбираться во всем по порядку. Как давно вы работаете в этой области?

РАКУША. Около десяти лет.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Чем занимались эти десять лет?

РАКУША. Работал инженером-конструктором на разных предприятиях. Затем занимался исследованиями нейрокибернетических систем... (Взрывается.) К чему, собственно, вы меня об этом спрашиваете? Уж наверняка органам известны все подробности, даже такие, которые я сам давно забыл...

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Может, не будем меняться ролями? Здесь я задаю вопросы, а вы отвечаете.

РАКУША. Ну еще бы! Хочу только сказать, что за десять лет работы инженером-электронщиком я ни разу не пытался извлечь из своих изобретений материальную выгоду и никому за неудачи не мстил. В другой стране мне бы цены не было, а тут...

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Конечно, теперь даже так разрешается высказываться. Но к данному уголовному делу это не имеет отношения. Сколько лет вы служили в Научно-исследовательском институте нейрокибернетических систем?

РАКУША. Я не служил. Я занимался научными исследованиями. Улавливаете разницу? Но то, что вы называете "служил", продолжалось пять лет.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Как вы начинали свою основную работу и в чем она состояла? Постарайтесь вспомнить подробности.

РАКУША. Чего ж тут стараться? Я все прекрасно помню...

Затемнение. ЛАБОРАТОРИЯ.

РАКУША И ЛАБОРАНТКА НИНА.

Мельканье на компьютерных экранах. Пощелкивают реле.

Нина крутит транзисторный приемник, меняются станции, врывается ВВС по-русски, потом джаз.

РАКУША (входя). Нина, умоляю, выключи это.

НИНА. Сейчас. Я проверяла приемное устройство.

РАКУША. Для того чтобы проверить, вовсе не обязательно слушать джаз. Ну и как устройство?

НИНА. Блеск! Во-первых, слышит, даже если говорить шепотом, и все запоминает, во-вторых, знает все, что делается в этом здании, сквозь стены, полы и потолки.

РАКУША. Ну что ж! Это как раз соответствует техническому заданию. Получается механическая сплетница, так?

НИНА. Вы были у директора? То-то у вас поднялось настроение...

РАКУША. Да, он доволен ходом работы. А я доволен тем, что лаборатория предоставляет возможность осуществить мою идею. Три-четыре года назад они удавились бы, но не разрешили. А теперь шеф говорит, что не нужно стесняться в средствах. Весь вопрос в том, чтобы сделать это быстро. Каково?! Еще он сказал, что нам будет куплена любая западная аппаратура. Я попросил нанять еще пару специалистов, но он ответил, что они есть в соседних лабораториях и их можно немедленно подключить к проекту. Тут я обнаружил, что мы совершенно не знаем, чем занимаются у нас за стеной. Они...

НИНА. По-моему, там хирургия... (С нежностью.) Ракуша, в последнее время вы побледнели и плохо выглядите.

РАКУША. Чепуха! Двигалась бы интересная работа, а остальное не имеет значения.

НИНА. Ваша жена вас совсем не видит.

РАКУША. Она моя жена, что же еще ей нужно?

НИНА. Наверное, нужны вы.

РАКУША. В последние годы я забыл, что значит жить для себя. Представляешь, мы доведем его, наконец?! (Изображает робота.) Приказ всем: работать, улыбаясь! Работать, улыбаясь! Улыбаясь! (Хохочет.)

Затемнение.

ОПЯТЬ КАБИНЕТ СЛЕДОВАТЕЛЯ.

СЛЕДОВАТЕЛЬ И РАКУША.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Не увлекайтесь, Ракуша! Лирика и ваши отношения с молодыми сотрудницами нас пока не интересуют. Нас интересуют факты.

РАКУША. Схему, которую мы делали, нельзя постичь без лирики. Сложность задачи состояла в том, чтобы в функциях руководителя оставить некоторые чисто человеческие качества, а другие, мешающие руководителю, отбросить, учитывая время и условия, в которых мы живем.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Но какие качества мешают руководителю? Я что-то плохо понял...

РАКУША. Вы инженер?

СЛЕДОВАТЕЛЬ (недовольно). Нет.

РАКУША. Так какого же дьявола?.. (Сдерживается.) Мне кажется, только специалист мог бы оценить размах задачи. Нам необходимо было вложить в мозг знания целого ряда наук, экспериментальный опыт и, конечно, политические и философские знания на уровне сегодняшних установок. Словом все, что потребуется руководителю завода, или даже группы заводов.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Ну и как, машина поумнела?

РАКУША. Поумнела, но это далось не сразу...

Затемнение. ТА ЖЕ ЛАБОРАТОРИЯ.

НИНА И РАКУША.

НИНА. Ракуша! Ра-ку-ша!! Срочно к телефону!

РАКУША. Иду, иду... Слушаю. Да, я!

КОНОВАЛОВ (по телефону). В чем дело, Ракуша? Вы срываете график!

РАКУША. Вы правы. Дело в том, что мозговой блок не справляется с нагрузкой и капризничает. Он с нами не соглашается, утверждает, что нельзя увеличивать производительность труда бесконечно, за счет обещаний. Это противоречит данным...

КОНОВАЛОВ. Причины меня не интересуют! Мне нужны результаты. Уберите из мозгового блока этот дурацкий рефлекс возражений! Кстати, Ракуша! Для укрепления кадров вашей группы -- о чем вы просили -- к вам направляется молодой, но весьма квалифицированный инженер. Его фамилия Черных. Введите его в курс дела, чтобы он все знал.

РАКУША. Хорошо, обязательно. (Кладет трубку.) Не понимаю, что это за штуки.

НИНА. А в чем дело?

РАКУША. Сначала нашу группу засекречивают и к нам не допускается ни один посторонний работник института. Я просил помощи -- сказали, что дадут, и не дали. А теперь, когда работа почти сделана, нам дают какого-то новичка. Кажется, мальчишку. Что за чертовщина?

Хлопает дверь, входит Черных.

ЧЕРНЫХ (говорит вежливо, но без лишних эмоций). Добрый день! Я -Черных. Надеюсь, Коновалов сообщил вам обо мне?

РАКУША (хамовато). Черных так Черных... Проходите. Раз приказано, будете знакомиться с процессом.

Затемнение. ОПЯТЬ КАБИНЕТ СЛЕДОВАТЕЛЯ.

СЛЕДОВАТЕЛЬ И РАКУША.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Расскажите подробнее о вашем отношении к Черных.

РАКУША. Если честно, то он мне сразу не понравился. Выскочка, познания не блестящие. Зануда. Мне показалось, туповат. Я таких не люблю.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Это ваше личное дело.

РАКУША. Да, конечно. Работе мешало другое. Постоянно испытываешь чувство, будто кто-то следит за тобой. Это неприятно.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Сколько вы проработали вместе с Черных?

РАКУША. Приблизительно недели две.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы передали ему всю информацию?

РАКУША. За исключением того, чего он не мог понять.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. То есть? Может быть, вы увидели в нем конкурента?

РАКУША. Да бросьте вы! Просто я тогда не понимал, почему директор института Коновалов решил раскрыть все карты дураку.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Попрошу не оскорблять покойного... Что произошло дальше?

РАКУША. Вы имеете в виду кражу?

Затемнение. ОПЯТЬ ЛАБОРАТОРИЯ.

НИНА И РАКУША.

НИНА. Вы, как всегда, ни свет ни заря.

РАКУША. А ты, Нина, как всегда, проспала? Я пришел пораньше кое-что спокойно прочитать. У меня очень приятное ощущение, что работа позади.

НИНА. Но вас раздражает Черных.

РАКУША. Не больше, чем любой другой недалекий человек! Иногда, чтобы выслужиться перед начальством, выдает мои мысли за свои. У меня их достаточно, и, ей-Богу, не жалко.

НИНА. Чем нам заниматься сегодня?

РАКУША. Я думаю, что вести пространные споры с блоком тебе сегодня уже не придется. И вообще, как ты заметила, он деловит и не реагирует на шутки и на кокетство. Ему бы только работать и работать! Что ж, Нина, сие не так плохо, черт побери!

НИНА. Еще бы! О вас теперь напишут в газетах...