Юрий Нагибин - Председатель

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Юрий Нагибин - Председатель, Юрий Нагибин . Жанр: Русская классическая проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Юрий Нагибин - Председатель
Название: Председатель
Издательство: неизвестно
ISBN: нет данных
Год: неизвестен
Дата добавления: 28 декабрь 2018
Количество просмотров: 262
Читать онлайн

Помощь проекту

Председатель читать книгу онлайн

Председатель - читать бесплатно онлайн , автор Юрий Нагибин

Нагибин Юрий

Председатель

Юрий НАГИБИН

Председатель

Часть первая. БРАТЬЯ

...Околица деревушки. Покосившиеся избы под сопревшими соломенными крышами. Пыльный большак огибает деревушку. На бугре под березами пасется бедное стадо: десятка полтора худых коров, несколько телят, овец, коз. Пожилой пастух играет на жалейке что-то тихое, грустное. Рядом с ним лежит на животе подросток лет шестнадцати, босоногий, в ситцевой рубашке без подпояски и портах "ни к селу, ни к городу". Он задумчиво слушает жалкую мелодийку.

Старик, видимо, хочет передать ему свое искусство. Он вынимает ивовую дудочку изо рта, накладывает пальцы на лады, снова подносит ко рту, дует, и неожиданно слабое его дыхание рождает мощный, волнующий звук боевой трубы.

Парень вздрагивает, подымается на локтях. Из-за перелеска к деревне, клубя пыль на дороге, выходит конная красноармейская часть. Парень вскакивает и стремглав сбегает с бугра.

Как завороженный глядит он на бойцов в остроконечных шлемах с красными звездами, на их усталые, обветренные лица, на их худых, поджарых коней, глаза его горят, каждая мышца тонкого мальчишеского тела напряжена

Из деревни выбегают ребятишки и подростки, но в них приметны лишь обычное молодое любопытство и та простая радость, с какой дети глядят на конников.

Один из конников держит на поводу оседланного коня, то ли владелец его пал в бою, то ли, раненный, отстал от части. Он замечает страстное напряжение босого паренька и полушутя-полусерьезно подзывает его взмахом руки.

Тот неуверенно подходит. Конник показывает: садись! Парень глядит на него, все еще не веря. И вдруг одним взмахом вскакивает на спину коня и твердой рукой хватает повод.

- Егорка!.. Егорка! - кричит ему с околицы коренастый, широколицый мальчонка. -Ты куда?..

-На войну! - обернувшись, бросает Егорка.

Конники на рысях удаляются прочь от деревни...

Титр: ГОД 1947-й.

Ночь. В мутном свете месяца чернеют стропила сгоревших изб, голые печи похожи на кладбищенские памятники. Сиротливо горбятся соломенные и тесовые крыши уцелевших изб. Где-то тоскливо воет собака.

К околице, разбрызгивая сапогами весеннюю грязь, приближается человек с рюкзаком за плечами. На околице уцелел лишь покосившийся столб, перед ним ямина, полная воды. Человек протягивает вперед левую руку, хватается за столб и перескакивает через яму.

Бешенный, взахлеб, лай прорезает тишину ночи. Черным клубком на человека наскакивает большой худющий пес. Человек замахивается на пса, тот отскакивает, давясь лаем. И в это время другой пес налетает сзади и хватает человека за шинель. Человек оборачивается и ногой отшвыривает пса. При этом сам едва не падает.

Со всех сторон, внезапно отделяясь от тьмы, будто рождаясь в ней, на человека наскакивают тощими призраками голодные, одичавшие псы.

А один пес, посмелее, кидается прямо ему на грудь. Острые клыки звонко клацнули у самого горла человека.

Человек быстрым, цепким взглядом оглядывает "поле боя". Он делает несколько быстрых шагов и прислоняется к стволу обгорелого тополя - теперь он защищен с тыла. Двигая плечами, он стягивает со спины рюкзак. Тут обнаруживается, что у него нет правой руки, пустой рукав засунут в карман.

Внимательно следя за собаками, порой отбиваясь от них ногами, человек, кружась на каблуке, беспорядочно молотит рюкзаком по собачьим головам. С визгом, с рычанием худые призраки разбегаются.

Человек быстро пересекает улицу.

Собаки устремляются за ним следом, но человек уже достиг крыльца большой, справной избы под железом. Он колотит в дверь рукой.

Никто не отзывается. Человек колотит в дверь сперва носком, потом каблуком сапога. Наконец в сенях послышался слабый шум, под притолокой возникла узкая полоска света.

С лязгом упал железный засов, тренькнул крючок, и ржаво заскрипел в замке ключ. Дверь приоткрывается едва-едва.

- Да пустите же, наконец, - говорит человек. - И так кабыздохи чуть не сожрали.

Дверь распахивается во всю ширь. Защищая рукой фитилек керосиновой лампы без стекла, наружу выглядывает кто-то небритый, с широким плоским лицом, на котором написаны испуг и смятение.

- Егор! - Губы небритого поползли в расслабленной улыбке. - Братуша!..

- От кого запираешься? - с усмешкой спрашивает Егор.

- Братуша! - будто не слыша, повторяет Семен и, пятясь, входит в дом.

Егор кидает рюкзак на лавку, сбрасывает шинель, он слышит, как Семен снова накидывает на дверь многочисленные запоры.

- Донь! - приглушенно зовет Семен, глядя на печь. - Донь, слазь, Егор приехал.

- Не ори, детей разбудишь! - слышится с печи женский голос.

Ситцевая занавеска колыхнулась, показалась полная белая нога. Отыскивая опору, нога заголяется все выше, открылось круглое, полное колено, мясистая ляжка, тут Доня наконец сообразила откинуть подол.

- Здравствуйте, - говорит Доня, протягивая Егору маленькую толстую руку. Она невысока ростом, лицом, белым и румяным, красива.

Семен тем временем повесил лампу на длинный крюк, выкрутил посильнее фитиль. По стенам к потолку пополз трепещущий свет, озарив все углы большой неопрятной избы. Жестяной умывальник, под ним лохань с помоями, почерневшая печь, сальные чугунки; на железной кровати крепко спят двое мальчиков, на лежанке вытянулся долговязый подросток, на сундуке - девочка лет тринадцати, в зыбке, подвешенной к матице, видимо, помещается младенец.

- Сколько их у вас? - спрашивает Трубников, присаживаясь на лавку.

- Шестеро, - отзывается Доня, - в зыбке близнята

- Живем тесно! - балагурским голосом заговорил Семен. - В темноте все друг на друга натыкаемся... А ты обзавелся наконец?

- Провоевал я свое потомство... Мы с женой за все время, может, и года вместе не были.

- А все ж хватит, чтоб пацана родить, - замечает Доня, собирая на стол.

- А я и на дочку был согласен, только жена боялась остаться вдовой с ребенком на руках. Не вышло - и все!

Доня зачем-то отправилась в сени. И вдруг, остро глянув на брата, Егор спрашивает шепотом:

- Все свои? Фрицевых подарков нету?

- Один, - так же шепотом, нисколько не удивленный вопросом, отвечает Семен. - Петька.

Брезгливая жалость на лице Егора Трубникова Неловкое молчание.

- А что мне было - на пулю лезть? - сумрачно оправдывается Семен. Зато дом сохранил, семью сохранил...

- Даже с прибавком! - зло бросает Егор.

С миской соленых огурцов и квашеной капусты входит Доня. Подозрительно поглядела на шептавшихся мужчин, подвинула Егору хлеб и сало.

- Привозной? - спрашивает Егор, беря сыроватый, тяжелый хлеб.

- Факт, не колхозный! - с вызовом говорит Доня.

- А что так?

- Колхоз тут такой: что посеешь - назад не возьмешь.

- Одно прозвание - колхоз, - бормочет Семен, роясь в стенном шкапчике.

- Это почему же?

- Председателя силового район прислал, - весело говорит Доня, - из инвалидов войны, вроде вас, только без ноги. Так он два дела знал: водку дуть да кровя улучшать.

- Это как понять?

Семен ставит на стол бутылку мутного сырца и граненые стопки. Разливает спирт по стопкам. Жена следит за его движениями.

- Дамочек больно уважал. Я, говорит, хороших кровей и должен вам породу улучшить...

- Ну, со свиданьицем, братуша!

- Не пью.

- Брезгуете с братом выпить? - язвит Доня. Помедлив, Трубников холодно объяснил:

- Меня мой комиссар от этого отучил, ненавижу, говорил, храбрость взаймы, воевать надо с душой, а не с винным духом. Я и зарекся.

- Мы не воюем, - говорит Семен, - а храбрость нам и взаймы сгодится. Цокнув стопкой но стопке Дони, он опрокинул водку в рот и, зажмурившись, стал тыкать наугад вилкой в ускользающие огурцы.

Доня тоже выпила в два глотка и, услышав плач, прошла в детский угол поправить сползавшее с дочери одеяло.

- Скажи, Семен, только честно: ты при немцах подличал?

- Ладно тебе, - печально и серьезно говорит Семен. - Меня уже таскали-перетаскали по этому делу. Ни с полицаями, ни с какой сволочью я не водился. А партизанов насчет карательного отряда предупредил. Где надо, о том знают.

- Так чего же ты боишься?

- А всего, - так же серьезно и печально говорит Семен. Налив себе водки, он выпивает одним духом. - Всего я теперь боюсь. И чужих боюсь, и своих боюсь. Начальства всякого боюсь, указов боюсь, а пуще всего - что семью не прокормлю.

- Ну, это тебе вроде не грозит: хлеб-то с сальцем едите. Вернувшись, Доня взяла соленый огурец и стала сосать.

- На соплях наша жизнь, чужой бедой пробавляемся...

- Барахолишь?

- Когда в доме восемь ртов, выбирать не приходится, - спокойно подтверждает Семен.

Гримаса сдерживаемой боли исказила лицо Егора. Левой рукой он схватился за культю правой.

- Ты что?

- Рука, - трудным голосом говорит Егор. - Болит, сволочь, как живая.

- Эка страсть! - равнодушно ужасается Доня. Чтобы заглушить боль, Трубников встает из-за стола, берет свой рюкзак и протягивает Доне.

Комментариев (0)
×