Генрик Ибсен - Росмерcхольм

Генрик Ибсен

Росмерcхольм

Драма в четырех действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Йуханнес Росмер, владелец Росмерсхольма, бывший приходский пастор.

Ребекка Вест, живет в доме Росмера.

Ректор* Кролл, зять Росмера.

Ульрик Брендель. Педер Мортенсгор.

Мадам Хельсет, экономка в Росмерсхольме.

Действие происходит в Росмерсхольме, старой дворянской усадьбе, вблизи городка, лежащего на одном из фьордов западной Норвегии.

(*743) ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Гостиная в Росмерсхольме - просторная, уютная, обставленная в старинном вкусе. Впереди, у стены направо, печь, украшенная пучками свежих березовых веток и полевых цветов. Подальше за нею дверь. В средней стене двустворчатые двери в переднюю. В стене налево окно и перед ним жардиньерка с растениями и цветами. У печки стол с диваном и креслами. По стенам развешаны старинные и новые портреты пасторов, офицеров и чиновных особ в мундирах. Окно раскрыто, двери в переднюю и наружная дверь из передней также раскрыты. В последнюю дверь видна аллея из больших старых деревьев, ведущая к усадебному двору. Летний вечер после заката солнца. Ребекка сидит в кресле у окна и вяжет из шерсти большой платок, почти уже готовый, время от времени поглядывая из-за цветов в окно и высматривая кого-то между деревьями. Немного спустя справа входит мадам Хельсет.

Мадам Хельсет. Пожалуй, пора помаленьку накрывать на стол к ужину, фрекен?

Ребекка. Да, накрывайте. Пастор, верно, скоро вернется.

Мадам Хельсет. Не надуло бы вам тут, фрекен? Ужасный сквозняк.

Ребекка. Да, немножко дует. Закройте, пожалуйста.

Мадам Хельсет (закрывает двери в переднюю и направляется к окну, чтобы закрыть его; выглядывая в окно). Да не пастор ли это идет там?

Ребекка (живо). Где? (Встает.) Да, он. (Прячась за занавесью.) Отойдите. Не надо, чтобы он нас заметил.

Мадам Хельсет (отойдя от окна). Нет, подумайте, фрекен, - опять стал ходить мельничной тропинкой.

Ребекка. Он и позавчера там прошел. (Заглядывая в щелояку между занавесью и косяком окна.) Но вот посмотрим теперь...

(*744) Мадам Хельсет. Хватит ля у него духу перейти через мостик?

Ребекка. Вот это-то я и хочу посмотреть. (Немного погодя.) Нет. Повернул. И сегодня верхней дорогой пойдет. (Отходит от окна.) В обход.

Мадам Хельсет. Ох, господи! Нелегко, видно, пастору перейти через этот мостик. Там, где такое стряслось, там...

Ребекка (складывая работу). Вы тут, в Росмерсхольме, долго держитесь за своих покойников.

Мадам Хельсет. А по-моему, так покойники долго держатся за Росмерсхольм.

Ребекка (смотрит на нее). Покойники?..

Мадам Хельсет. Да, выходит так, будто они никак не могут расстаться с теми, что остались тут.

Ребекка. С чего вы это взяли?

Мадам Хельсет. А то откуда бы взяться этому белому коню?

Ребекка. Да что это, собственно, за белый конь такой, мадам Хельсет?

Мадам Хельсет. Не стоит об этом и толковать. Все равно вы ничему такому не верите.

Ребекка. А вы, значит, верите?

Мадам Хельсет (собираясь закрыть окно). Ну, так я вам и далась на зубок, фрекен. (Выглядывая в окно.) Ай... да никак пастор опять вышел на мельничную тропинку?..

Ребекка (глядя в окно со своего места). Вон тот человек? (Подходя к окну.) Да ведь это ректор!

Мадам Хельсет. Верно - ректор!

Ребекка. Нет, вот славно! Увидите, он к нам.

Мадам Хельсет. И прямехонько через мостик! Даром, что она ему родная сестра была... Ну, так я пойду накрою на стол, фрекен. (Уходит направо.)

Ребекка некоторое время неподвижно смотрит в окно, затем улыбается и кивает. Начинает смеркаться.

Ребекка (идет к двери направо и говорит в соседнюю комнату). Голубушка мадам Хельсет, вы уж постарайтесь (*745) подать к ужину что-нибудь получше. Вы ведь знаете, что ректор больше любит.

Мадам Хельсет (из другой комнаты). Хорошо, фрекен. Постараюсь.

Ребекка (отворяя дверь в переднюю). Ну, наконец-то!.. Добро пожаловать, дорогой ректор!

Кролл (в передней, ставя палку в угол). Благодарю. Так я не обеспокою своим посещением?

Ребекка. Вы? Полно, как вам не стыдно!

Кролл (входя). Всегда любезны. (Озираясь.) А Росмер разве у себя наверху?

Ребекка. Нет, он пошел гулять, да вот что-то замешкался против обыкновения. Но теперь, верно, сию минуту придет. (Указывая на диван.) Пожалуйста, присядьте пока...

Кролл (положив шляпу на стол). Очень благодарен. (Садится и озирается.) Однако какой нарядной стала у вас эта старая комната, премило. Везде цветы.

Ребекка. Росмер ужасно любит свежие, живые цветы вокруг себя.

Кролл. И вы, по-видимому, также?

Ребекка. Да. По-моему, они так сладко одурманивают своим ароматом. Прежде нам приходилось отказывать себе в этом удовольствии.

Кролл (грустно качая головой). Бедная Беата не переносила запаха цветов.

Ребекка. И красок тоже. У нее голова кружилась...

Кролл. Помню, помню. (Переходя на обыкновенный разговорный тон.) Ну, как же теперь идут у вас дела?

Ребекка. Да ничего, все идет своим чередом, потихоньку. День за днем. А у вас как? Что ваша супруга?..

Кролл. Ах, дорогая фрекен Вест, не будем говорить о моих делах. В семье всегда - не одно, так другое, все какие-нибудь неприятности. Особенно в теперешние времена.

Ребекка (немного погодя садится в кресло у дивана). Почему вы ни разу не заглянули к нам за все каникулы?

Кролл. Ну, нельзя же постоянно обивать у людей пороги...

Ребекка. Знали бы вы, как мы скучали по вас!..

Кролл. ...И к тому же я уезжал...

(*746) Ребекка. Всего недели на две. Принимали участие в народных сходках?

Кролл (кивая). Да, что вы скажете на это? Думали ли вы, что я на старости лет запишусь в политические агитаторы? А?

Ребекка (улыбаясь). Немножко-то вы всегда агитировали, господин ректор.

Кролл. Ну да, так, ради личного удовольствия. Но теперь этим приходится заняться всерьез, право... Вы когда-нибудь читаете радикальные газеты?

Ребекка. Да, дорогой ректор, не скрою, что...

Кролл. Милая фрекен Вест, в этом ничего такого нет. По крайней мере, что касается вас.

Ребекка. И я так думаю. Нельзя же отставать от века. Надо знать...

Кролл. Во всяком случае, от вас, как от женщины, я и не стал бы требовать, чтобы вы решительно стали на чью-нибудь сторону в этой гражданской междоусобице... я готов сказать - гражданской войне, которая у нас свирепствует... Ну, следовательно, вы знаете, как эти господа "из народа" изволят набрасываться на меня? Какие грубые, гнусные выходки позволяют себе по моему адресу?

Ребекка. Но, мне кажется, и вы довольно таки энергично огрызаетесь.

Кролл. Да, могу сказать. Теперь и я наточил зубы. Пусть узнают меня! Не таковский я им дался, чтобы покорно подставлять спину под удары... (Обрывая.) Однако не будем сегодня вдаваться в эту прискорбную, изматывающую тему.

Ребекка. Не будем, не будем, дорогой ректор.

Кролл. Скажите-ка мне лучше, как теперь у вас тут наладилась жизнь, когда вы остались одни? Со смерти нашей бедной Беаты?..

Ребекка. Благодарю, ничего. Конечно, без нее стало так пусто. Скучно, грустно, разумеется. А то вообще...

Кролл. Вы думаете остаться тут? То есть совсем, хочу я сказать.

Ребекка. Ах, дорогой ректор, право, я ничего еще не думаю. Конечно, я так уже обжилась в Росмерсхольме, что мне кажется, будто я своя здесь в доме.

(*747) Кролл. Вы, - ну, еще бы!

Ребекка. И пока господин Росмер находит, что я могу немножко быть ему полезной, скрасить ему жизнь, я, верно, и поживу здесь.

Кролл (глядит на нее растроганно). Знаете, это великая черта в женщине - способность вот так жертвовать своей молодостью для других.

Ребекка. Ах! А то для чего бы мне и жить!

Кролл. Сначала вы не знали ни отдыха ни покоя с этим капризным, несносным паралитиком - приемным отцом вашим...

Ребекка. Нет, знаете, пока мы жили в Финмаркене,* доктор Вест вовсе еще не был таким несносным. Его доканали эти ужасные морские поездки. А вот когда мы переехали сюда... тогда, правда, выпали два-три тяжелых года, пока он не отстрадал свое.

Кролл. А последующие годы разве не были для вас еще тяжелее?

Ребекка. Нет, что вы! Я так искренне любила Беату... И ей, бедняжке, так нужен был уход, заботы и ласки.

Кролл. Честь вам и хвала, что вы вспоминаете о ней с таким участием и снисхождением.

Ребекка (придвигаясь поближе). Дорогой ректор, вы сказали это так мило, сердечно, что я уверена - за вашими словами не скрывается ни тени неудовольствия.

Кролл. Неудовольствия? Что вы хотите этим сказать?

Ребекка. Ну, ничего не было бы удивительного, если б вам было неприятно видеть меня, чужую женщину, хозяйкой в Росмерсхольме.

Кролл. Да что вы, господь с вами!..

Ребекка. Значит, этого нет. (Протягивая ему руку.) Благодарю, дорогой ректор! Спасибо, спасибо вам за это.

Кролл. Да как, скажите на милость, могла прийти вам в голову такая мысль?

Ребекка. Я стала немножко побаиваться этого, - ведь вы так редко заглядывали к нам.