Фриц Бернар - Коста Брава

Роман Коста Брава был написан летом 1958 года. В то время, центральная тема этого повествования, а именно-педофилия, практически не затрагивалась не в литературе, не в искусстве. Будучи опубликованной в 1960 году в международном издательстве «Enclave», в Роттердаме, новелла тут же получила широкое читательское признание. Журнал Nederlandse Vereniging voor Sexuele Hervorming[1] в своем декабрьском номере за 1960 год, так отзывался о произведении: «Это хорошо написанный и легко читающийся рассказ, повествование которого строится вокруг двух персонажей, которых мы могли бы встретить в повседневной жизни. Мы горячо рекомендуем вам чтение этой новеллы, в которой описываются достойным образом чувства и эмоции, официально запрещенные к описанию». В этом же году гамбургский ежемесячник «Der Weg»[2] дает свой комментарий новеллы: «В этом произведении затрагивается тема педофилии, а именно чувство любви, соединяющая испанского мальчика, 12 лет, из состоятельной семьи и южно-американского туриста. Эта любовь показана на фоне гражданской войны в Испании. Вследствие убийства семьи, юный Хуан Хосе остается на свете совершенно один и встречает венесуэльца Кампани, который предлагает ему свою помощь. Преодолевая разные препятствия и преграды, двое друзей бегут из Испании и добираются до Франции. Вторая часть повествования разворачивается спустя десять лет в Каракасе: именно этот момент избрал автор, чтобы показать читателю малейшие, разнообразные грани педофилии. Эта новелла написана с большим тактом, такие термины, как педофил или гомосексуал в ней отсутствуют».

О Косте Браве упоминают и другие нидерландские и немецкие издания, цитируя на своих страницах выдержки из романа.

В марте 1977 года, ежемесячник «Naar Integratie Kinder-Sexualiteit»[3] заключает на последней странице: «Мы вынуждены признать, что выражение человеческой любви может происходить под разными ракурсами. Никакого не поддающегося норме варианта не существует. И примером этого явилась Коста Брава, которую мы настоятельно рекомендуем вам к прочтению».

Впрочем, Коста Брава, завоевала полное право быть цитируемой и в научных источниках. Таким образом о ней упоминает немецкий «Lexikon der Sexualitat»,[4] изданный в Мюнхене в 1969 году.

С самого первого дня публикации этой новеллы в Нидерландах в 1960 году, автор не перестает обмениваться письмами и встречаться с читателями не только в своей стране, но и за границей. Этот роман оказался большой моральной поддержкой для многих педофилов. Мы можем только порадоваться появлению немецкой версии новеллы, снабженной, ко всему прочему, хорошими иллюстрациями.

Серое море казалось спокойным; оно лениво омывало пляж из обожженного на солнце песка. Поверхность воды была гладкой и прозрачной, словно зеркало, и прибрежные дома местных жителей окрашивались в оранжевый цвет под лучами заходящего солнца. На утесе словно маяк, вынырнувший из воды возвышался мирный и успокаивающий силуэт церквушки. Это был один из самых знойных дней лета и послеполуденные улочки были пусты. Редкие террасы кафе, в тени пальмовых деревьев, были безлюдны и железные ставни на них были опущены. На самих же улочках люди сворачивали парусиновые полотна, которые они растянули, чтобы защититься от палящего зноя. Мужчины поливали из шланга покрытые песчаной пылью тротуары.

Где-то вдалеке раздавались меланхоличные аккорды гитары, сопровождаемые жалостливой песней исполнителя фламенко, что-то рассказывающего про свою любимую Андалусию… «en Cordoba la sultana y en Sevilla la giralda…» Повозка, груженная виноградными гроздьями и запряженная двумя жеребцами, неспешно катилась к дому, возле которого толпились люди. Сбросив виноград на землю, они тот час же принялись его утаптывать, чтобы получить свежий виноградный сок, из которого позже местные умельцы изготовят вино. Какой-то крестьянин вел трех ослов, нагруженных корзинами овощей и фруктов, которые он намеревался продать на небольшом рынке на окраине города. Вдоль побережья рыбаки выстраивали свои ялики, корабли и катамараны, готовясь к ночной рыбалке. К десяти часам каждый из них займет свой сектор в Средиземном море и возвратится лишь поутру, выложив добычу прямо на пляж.

Между тем, солнце уже зашло. Идя по променаду, я вышел на пляж и принялся созерцать штилевое море, которое как раз начало приобретать различные оттенки. На аллеях появились люди, и постепенно террасы кафе начали наполняться. Повсюду в прохладном вечернем воздухе раздавались людские голоса. Я расположился на деревянной скамье, чтобы насладиться вечерним спокойствием и безмятежностью. Не отступая от своей гордыни, ко мне подошел нищий, протянул мне руку и отблагодарил меня: «Que Dios se lo pague»,[5] после чего затерялся в толпе.

Я раскрыл на коленях книгу, рассказывающую о Каталонии, но не смог сосредоточиться и прочитать хотя бы одну страницу. Вокруг меня было столько всего удивительного! В Испании я находился чуть больше двух недель, и прежде, чем отправиться на юг страны, я хотел побыть еще некоторое время на каталонском побережье. Эта мысль возникла у меня еще на родине, в Венесуэле, перед поездкой в Испанию. Как же я хотел увидеть страну моих предков! Это была мечта многих венесуэльцев и вот наконец, у меня она осуществилась. Мой дед оставил эту землю, чтобы осесть в Южной Америке по примеру большинства испанцев, покинувших иберийский полуостров. Множество тонких нитей связывало два уголка двух материков: испанскую родительницу и южноамериканское потомство. И вот я сидел на пляжном берегу и обводил взглядом бескрайнее море как это делали когда-то мои предки.

С моря подул легкий бриз. Внезапно стало темно и на небосводе засияли звезды: Большая медведица, Млечный путь, Орион. Луна освещала море, горы, прибрежный пейзаж и городок с плоскими крышами. Слышались монотонные голоса рыбаков, склоненных над рыбацкими шхунами, которые они толкали по песчаному берегу к воде: «Uno, dos, uno, dos»…[6] Один за другим они наконец-то выстроились в ряд, готовые к отплытию. Правда иногда случалось, что одно из суденышек садилось на мель и тогда требовалось много сил и времени, чтобы поставить его на воду. Через некоторое время на горизонте появилось множество маленьких лампочек-верный признак того, что рыбалка началась.

И вот, я погружен в мысли о своей моторной лодке, оставленной за несколько сот километров отсюда на севере страны, причаленной на небольшом пляже, окруженном обрывистыми скалами. Находилась она там уже более недели. Несколько дней назад я нанес визит своему другу-земляку, владельцу летней резиденции в Коста-Браве, который жил там постоянно в летнюю пору. Как только я приехал туда, я приобрел эту лодку у одного своего дальнего родственника за весьма умеренную цену. Я хотел заняться прибрежным плаванием и запечатлеть на фотопленке типичные сцены местного пейзажа.

После продолжительной прогулки я утолил жажду вермутом с содовой и затем отправился в ресторанчик недалеко от пляжа. Я заказал себе паэллу, местное национальное блюдо из риса с рыбой, мяса и кусочков дичи с добавлением овощей и прочих ингредиентов. Кушанье было подано прямо с огня и его душистый аромат смешивался с соляными испарениями моря. Vino corriente, местное вино, поданное к моему ужину было не таким уж и плохим. Все было спокойно и безмятежно.

Ближе к полуночи я отправился в кинотеатр на пленэре, устроенный в глубине сада одного из кафе, практически в центре города. Лунный свет сюда не проникал из-за парусиновой ткани, натянутой вдоль деревянных скамеек. Фильм еще не начался. Вскоре раздались крики торговцев, предлагающих арахис.

Около сидений находился небольшой искусственный фонтан. Оттуда исходило приятное ощущение свежести, пробудившее во мне воспоминания о маврском саде. Да, влияние южных соседей здесь было неоспоримым.

Так как я являлся директором одной из венесуэльских киностудий, я испытывал живой интерес к фильму, снятому испанскими коллегами. Конечно же в Южной Америке показывали большое количество испанских фильмов, но этого я еще никогда не видел. В нем рассказывалось о жизни священника и о тайне вероисповедания. Внезапно сеанс прервался; зал замер, прекратился шум хрустящего арахиса, но который вновь возобновился с новой силой, так как фильм не мог продолжится из-за проблем с электричеством.

Весь городок погрузился во мрак и лишь лунный свет пробивался из-за облаков. Таким образом, показ фильма был укорочен.

После я бродил еще какое-то время по узким улочкам, петлявшим между домами, и заставлявшие меня то спускаться, то вновь подниматься. Меня поражала белизна дверей и выкрашенные в голубоватый цвет рамы на окнах домов. Город обволакивала тишина.