Эдуардо Мендоса - Правда о деле Савольты

Роман известного испанского прогрессивного писателя Эдуардо Мендосы «Правда о деле Савольты» вышел в Барселоне в 1975 году и сразу же сделал молодого 32-летнего автора этого произведения, жившего тогда в Нью-Йорке, заметной фигурой в литературной жизни Испании. Год выхода в свет романа был годом смерти ненавистного диктатора, когда франкизм ушел в прошлое и Испания вступила в новую фазу своего развития. Режим пал, но порожденные им глубинные проблемы социальной, политической и духовной жизни остались. Более того, они выплеснулись на поверхность с невиданной силой. Конфликты самого разнообразного рода, классовые и партийные, этнические и региональные, групповые и личные переплелись в шумном и по видимости хаотичном процессе испанской повседневности. Политическое пробуждение страны, втягивание в русло активной политической деятельности многочисленных социальных слоев привело и к небывалому подъему политического самосознания. Политизация стала знамением времени. Прямо и непосредственно сказалась она и на испанской литературе.

Но как и в самой жизни, в литературе политизация оказалась очень противоречивой и неоднозначной. Нередко приходится видеть, как в формах политического романа заключены совершенно полярные идеи, пристрастия и ориентации. Политический роман, например, стал «дежурным блюдом», в огромном количестве приготовляемом на кухне современной испанской «массовой культуры». Политизировалась и так называемая элитарная литература. Но демократический испанский читатель, думающий читатель делит литературу не на массовую и элитарную. Он хочет получить ответы на насущные вопросы жизни, на множество «почему», которые накопились у него за годы франкистской диктатуры, искоренявшей любой проблеск самостоятельной мысли.

Однако современный испанский читатель несколько недоверчив к литературному вымыслу и художественной фантазии. Факты и выводы, непосредственно основанные на них, — вот то, что ему хочется видеть сейчас больше всего. Политический роман и стал тем жанром, который призван откликнуться на эту потребность. Острый сюжет, динамичность повествования, наделяемые яркими, даже броскими, сразу запоминающимися чертами персонажи, обращение к действительным историческим событиям, прямая включенность в них героев, реальный или вымышленный документ, органично вмонтированный в действие, — этими и другими приемами политического романа нередко пользуются честные и талантливые художники, искренне озабоченные важнейшими социально-политическими проблемами жизни испанского общества. И, пожалуй, наиболее жгучий из этих вопросов — вопрос о причинах установления франкистской диктатуры, о ее корнях, о ее последствиях для социальной, политической и духовной жизни страны. Для тех же представителей испанской литературы, чья молодость пришлась на годы агонии франкизма, ответ на все эти вопросы был еще и актом борьбы с режимом. Молодые испанские писатели нередко обращались к относительно недавнему прошлому своей страны не только в поисках причин возникновения франкизма, но и в надежде использовать исторический материал для того, чтобы раскрыть всю мерзость и бесчеловечность фашистской диктатуры.

Действие романа Эдуардо Мендосы «Правда о деле Савольты» разворачивается в Барселоне в 1917–1919 годах. Это были годы, когда столица Каталонии превратилась в арену борьбы рабочих с владельцами крупных промышленных предприятий. После первой мировой войны бурные политические конфликты сотрясали всю страну. В 1916 году рабочий класс провел 24-часовую всеобщую стачку. А восемь месяцев спустя в стране началась всеобщая забастовка. Народ хотел покончить с монархией, но силы его были подорваны отсутствием единства среди рабочих. Буржуазия, напуганная размахом выступлений масс, предала демократическое движение. В 1918 году Испанию вновь потрясли революционные выступления рабочих и восстания крестьян. В этом, несомненно, сказалось огромное влияние Великого Октября. События нарастали, но ни одно из глубинных социальных и политических противоречий страны не было разрешено.

Феодальная отсталость, засилие католической церкви, зависимость от иностранных монополий, их тесная связь с реакционерами внутри страны — все это тяжким бременем ложилось на плечи трудящихся масс. Вот почему период 1918–1920 годов ознаменовался резким обострением классовой борьбы. Стала очевидной несостоятельность правящего режима. Правящие круги Испании потерпели поражение в попытке подавить антиколониальное движение, развернувшееся в Марокко. Один правительственный кризис следовал за другим. За два с половиной года в стране сменилось восемь кабинетов. Испанию захлестнула мутная волна анархизма — и левого и правого толка. Началась консолидация самых темных, реакционных сил. Усилился национальный гнет, в Каталонии и других провинциях росло сепаратистское движение.

Вот как описывает Эдуардо Мендоса обстановку в стране в 1919 году, которая, по его словам, «обострилась как никогда»:

«Заводы и фабрики простаивали, число забастовок росло, а переселенцы из деревень мрачным потоком хлынули в город, который едва мог прокормить собственных жителей. Те, кто прибывал в город, заполонили улицы и, голодные, призрачные, бродили по ним в жалких отрепьях в поисках работы, пристанища, еды… …Люди митинговали на улицах и площадях. Народ штурмом брал пекарни. Смутные слухи, проникавшие из Европы, приносили с собой вести о событиях в России, вдохновляя обездоленных и будоража их умы…

Что касается политиков, то они, если и были обеспокоены волнениями в стране, тщательно скрывали это. Раздувая мыльный пузырь демагогии, они пытались привлечь бедняков на свою сторону обещаниями столь же варварскими, сколь и великодушными. За неимением хлеба они кормили их словесами, и несчастным ничего не оставалось, как питаться тщетными надеждами. Но под маской крикливого, напыщенного чванства политиков таилась ненависть, зрело насилие».

Автор рисует яркие картины Барселоны тех лет. Он, можно сказать, дает социально-психологический портрет столицы Каталонии. В динамичной композиции романа заключена для Эдуардо Мендосы возможность провести перед читателем столь характерные эпизоды из жизни различных слоев Барселоны, что город предстает обнажающим свои язвы, тайные и явные пороки, несчастья, страдания и поруганные мечты. Одиночество, душевная обездоленность, отчужденность калечили души людей, превращали их в послушных марионеток, бездумно совершающих подлость, готовых на любое злодеяние. Жизнь ночного города, с его кабаре, тавернами, темными закоулками, где заключаются тайные сделки, покупаются наемные убийцы, безнаказанно совершаются преступления, — таков страшный фон, на котором разворачивается действие романа. Но этот отравленный миазмами воздух города не только фон. Сгущенная до предела удушливая атмосфера жизни городских низов невольно рождает у читателя и чувство внутреннего протеста, и желание понять причины, заставляющие людей терять человеческий облик.

Весь роман Эдуардо Мендосы — прямой и недвусмысленный ответ на этот вопрос. Это промышленные магнаты Барселоны, так называемое ее «высшее общество». Энрике Савольта — владелец крупного военного завода; его совладелец, финансист Пере Парельс; жестокий, безжалостный управляющий завода Клаудедеу по кличке «Человек железной руки», при одном имени которого начинают трепетать во всех пролетарских семьях; циничный и беспринципный адвокат Кортабаньес; пронырливый авантюрист Леппринсе, хитростью и подлостью прокладывающий себе дорогу в высшее общество, и тесно связанный с ним немецкий шпион Виктор Пратц, и стоящие за его спиной международные военные концерны. Характеры этих людей — в их поступках; нет такой гнусности, на которую они ни пошли бы ради наживы.

Многие страницы романа рассказывают о забастовочной борьбе рабочих в Каталонии. События романа тесно связаны с забастовкой на заводе Савольты. Но мы не станем говорить о роли забастовки в развитии динамичного и интригующего повествования. Скажем о том, что в романе прямо провозглашается право рабочих защищать свои интересы, в публицистической форме раскрываются причины их протеста, равно как и некоторые из причин, повлекшие их поражение.

Чистые и честные люди отстаивают идеалы социальной справедливости и свободы. Но некоторые из них, подобно журналисту Пахарито де Сото, искреннюю ненависть к угнетателям соединяют со столь же искренней наивной верой в возможность проповедью наставить их на путь добродетели. У других, подобно молодому вожаку рабочих Висенте Пуентегарсиа Гарсиа, романтическая окрыленность и преданность своему делу сочетается с неумением трезво оценить жестокость и коварство своих врагов.