Люси Кларк - Навстречу мечте

© Lucy Clarke, 2015

© Школа перевода В. Баканова, 2016

© Издание на русском языке AST Publishers, 2016

Тело плывет на поверхности, невидящие глаза смотрят в мрачное небо. Легкие шорты потемнели, карманы наполнились водой. Рубашка вздымается, потом прилипает к неподвижной груди. Струйку крови с правого виска уже смыло, лицо теперь чистое и бледное.

Прямо под телом море кишит рыбой: огромные косяки прорезают воду, а крошечный планктон, их пища, кружится на свету. Ближе ко дну, там, куда не достают солнечные лучи, где видны следы течений и лежат затвердевшие обломки кораллов, обитают хищные существа с белесыми глазами.

Но над водой только тело.

И яхта.

По выгоревшей от солнца палубе снуют босые ноги, среди тех, кто на борту, поселяется страх. Пара минут, и голоса звучат громче, прищуренные глаза сквозь бинокли осматривают горизонт.

Легкий ветерок вскоре уносит остатки спокойствия. Руки на штурвале направляют яхту по ветру, парус развевается, а истину уже унесло течением.

Кисточка выскальзывает из рук Ланы и, перевернувшись в воздухе, с шумом падает на пол прямо у мольберта. Синие капли акриловой краски попадают на лодыжку, забрызгав маленькую татуировку в виде крыла.

Лана не обращает внимания на испачканную щиколотку. На подоконнике стоит радиоприемник – на него она и смотрит, по-прежнему сложив пальцы так, будто держит кисть перед холстом. Все ее мысли сосредоточены на этой серебристой коробочке из проводов и металла и на голосе диктора новостей.

– …затонула в сотне морских миль от северного побережья Новой Зеландии. Предположительно, яхта под названием «Лазурная» отправилась от берегов Фиджи восемь дней назад, на борту находилось пять человек, включая двух жителей Новой Зеландии. Морским спасательным центром залива Бей-оф-Айлендс организована поисковая операция. Береговая охрана оценивает погоду на море как умеренную со скоростью ветра до двадцати узлов…

Лана пытается осознать услышанное и сверлит приемник взглядом – сообщите еще какие-нибудь детали! – но диктор уже читает другие новости.

Она отворачивается от холста, проводит рукой по голове. Чувствует прохладу шелкового платка, который повязала, чтобы не мешали волосы. Восемь месяцев назад, загорелая, босая и с рюкзаком за плечами, она сошла с борта этой яхты. И зашагала прочь по берегу. Под глазами у нее залегли темные круги. Она шла не оборачиваясь. Оборачиваться было нельзя.

Повернувшись, Лана видит себя в высоком стоячем зеркале у стены: побледневшее лицо, встревоженный взгляд больших зеленых глаз. Неужели Китти до сих пор на яхте? Даже после ухода Ланы? Конечно, она вполне могла вернуться в Англию. Лана пытается представить: вот Китти едет в метро и читает по дороге сценарий – блестящие темные волосы распущены, на губах красная помада. Но нет, что-то не складывается. Китти не ушла бы с яхты – как бы они обе вернулись домой после случившегося?

Последний раз Лана с Китти виделись восемь месяцев назад; подруги никогда не расставались на такой долгий срок. В электронном ящике скопилась куча непрочитанных писем от Китти. Сначала они сыпались одно за другим, потом стали приходить реже, с разницей в несколько дней. Интересно, по какому маршруту шла яхта, заходила ли к уединенным островкам? Что творилось на борту? С кем все это время была Китти?.. Лана перестала читать письма подруги. Перестала думать о ней.

Ярким воздушным змеем в мысли врывается прекрасное воспоминание из детства. Им с Китти по одиннадцать лет, они сидят, скрестив ноги, на полу в комнате Ланы и плетут браслеты дружбы. Со словами «это тебе» Китти протянула ей тонкий браслет из бирюзовых и желтых ниток – любимые цвета Ланы. Китти крепко затянула подарок на запястье подруги, зубами придерживая узел; на руке у Ланы осталось немного клубничного блеска для губ. В ответ Лана сплела для Китти бело-розовый браслетик. Приложив запястья друг к другу, они в один голос сказали: «Друзья навек».

Лана носила свой браслет полтора года, пока тот не выцвел и не истерся до грязно-серого. Как-то в ванне он порвался; Лана выловила браслет из воды и повесила сушиться на вешалку для полотенец, а потом убрала в коробочку для памятных мелочей вместе с фотографией мамы.

«Друзья навек», – пообещали они.

Чувство вины жаром расползается по всему телу. Лана не сдержала обещание, вычеркнула Китти из своей жизни, будто перерезала причальный канат и дала лодке уплыть в открытый океан.

Лана с нетерпением ждет следующего выпуска новостей. Надо в подробностях узнать, что там происходит. Добрались ли потерпевшие до спасательной шлюпки? Ранен ли кто-нибудь?.. Увы, из приемника несется лишь мелодичная рок-песня. Лана выключает радио.

Сквозь окна пробиваются первые утренние лучи, а бриз приносит в квартиру соленый запах. Привстав на цыпочки, Лана смотрит на море, скрывающееся за верхушками деревьев. Из-за чудесного вида она и согласилась снять эту квартирку, где пол разваливается под ногами, а спать в разгар новозеландской зимы приходится в обнимку с дребезжащими электрообогревателями.

Впрочем, скоро потеплеет, а широким окнам нельзя не радоваться: в комнату попадает много света. Лана ставит мольберт у окна, чтобы порисовать перед уходом. В общем, кое-как устроилась: есть работа, жилье и старая машина. Конечно, жизнь уже не бьет ключом, как прежде, в ней не осталось друзей и смеха. Но, может, так оно и лучше.

Порой Лана вспоминает Англию и отца: он наверняка проводит вечера в своем старом таунхаусе за кроссвордом или перед телевизором. Вот же парадокс: ее всегда раздражал рутинный ритм жизни отца, а теперь Лана и сама живет в спокойствии и уединении. Она пишет отцу раз в пару месяцев – несколько строк, чтобы не волновался, однако свой адрес не указывает. Пока не готова.

Лана прилетела в Новую Зеландию восемь месяцев назад, когда здесь начиналась осень. В легком выцветшем платье она тут же продрогла. Волосы были все еще спутанные после плавания в соленой воде, за плечами рюкзак, с собой пятьсот долларов.

Первую ночь Лана провела в хостеле в Окленде. Устроилась на койке в общей спальне и закрыла глаза, пытаясь уснуть. Если бы в тот момент кто-то зашел в комнату, положил руку ей на плечо и спросил: «Вы как? Что-то случилось?», она сразу бы все рассказала. Про сброшенный с яхты в море холщовый рюкзак, который плыл по поверхности, будто тело человека; про изогнутый горизонт, соприкасающийся с водой; про красный саронг на полу каюты у ног Ланы; про поцелуй в известняковой пещере; про то, как смотришь на лучшую подругу и не узнаешь ее. Но никто не подошел и не спросил. Минуты превращались в часы, часы – в долгую ночь, а Лана все старалась избавиться от этих воспоминаний, выбросить их из головы.

Когда рассвело, она встала под мощную струю душа, чтобы смыть соль с кожи. Поразительно, как бесконечно долго текла вода. Лана надела платье, взяла рюкзак и вышла из хостела. Она так привыкла ходить босиком, что теперь шлепанцы натирали между пальцев. Лана зашла в кафе позавтракать: проглотила солоноватый сэндвич с яйцом и беконом и выпила кофе. У тротуара вдруг остановилась машина с доской для серфинга на крыше и табличкой на заднем стекле: «Продается – 500 долларов». Лана встала из-за столика и подошла к владельцу автомобиля, молодому испанцу, у которого через два дня заканчивалась виза, предложила триста долларов. Парень согласился, только попросил подбросить его в аэропорт.

Потом Лана поехала на север – ни карты, ни плана, ни попутчика. Она давно не водила машину и, привыкнув к штурвалу яхты, слишком резко входила в повороты. Быстрая езда по ровной дороге выбила ее из колеи, и Лана опустила все стекла, чтобы в лицо дул ветер. Это была ее первая поездка через Новую Зеландию; за окном проплывали безмятежные озера, бесконечные виноградники на холмах и поразительной красоты горы. Наконец Лана добралась до побережья. Там и остановилась – на площадке, откуда был виден залив и разбивающиеся о берег волны. Когда солнце скрылось за линией воды, Лана перебралась на заднее сиденье, достала из рюкзака спальный мешок и завернулась в него, уперевшись шеей в дверцу.

Почему Новая Зеландия? Если бы кто-нибудь задал ей этот вопрос, Лана ответила бы, что всегда мечтала там путешествовать, но это лишь отчасти правда. На самом деле Лана верила, что яхта все же вернется в Новую Зеландию – как была уверена в том, что он родом отсюда. Наверное, Лана провела все эти месяцы в ожидании лишь потому, что, как ни старалась, забыть «Лазурную» она не могла.

Лана нашла альбом для рисования в дальнем углу торговой палатки, между мешками с орешками и стопкой соломенных шляп. Вытащила его с полки, стерла с обложки слой пыли. Жаль, что страницы очень тонкие, зато бумага ярко-белая. Лана отнесла альбом к прилавку, за которым стоял мальчик-филиппинец. Он улыбнулся ей, показав кривые передние зубы, и начал искать цену.