Екатерина Вильмонт - Полоса везения, или Все мужики козлы

— Ой, Машка, как интересно! — Она вскочила и пошла по квартире. А вернувшись, заявила:

— Машка, это был мужик!

— С чего ты взяла?

— Чувствую! Причем мужик небедный и нежадный! Колись, подруга, кого ты завела?

— Тань, сама подумай, когда я могла успеть? — улыбнулась я. — И потом, небедный, нежадный, да еще с ключом от моей квартиры? Ох, не нравится мне это! Татьяна, я боюсь!

— Боишься? — задумчиво переспросила она. — А вообще-то и вправду все очень странно. Ой, Машка, надо проверить, у тебя ничего не пропало?

Мы вместе все обследовали, но на первый взгляд никаких пропаж не обнаружили. Даже двести пятьдесят долларов, оставшиеся от аванса, все так же лежали в сумочке.

— Машка, а у твоих бывших мужей остались ключи?

— Да нет, я после развода всякий раз меняла замки. Да и потом, на такие жесты способен только Козлов, а он давно уже живет в Австралии.

— Но Австралия все-таки на этом свете, а не на том. Он вполне мог приехать…

— И первым делом кинулся изображать из себя волшебника? Не смеши меня! Особенно если учесть, как мы с ним расстались…

— Но тогда… Тогда выходит… что это мог сделать только Федор. — В глазах моей подружки отразился неподдельный ужас. — Только он мог взять ключи!

— Татьяна, ты спятила? Ты ничего более идиотского не придумала?

— А вдруг ты — его тайная страсть? Хотя я, наверное, заметила бы… Но Федор ни за что не купил бы хризантемы, он покупает всегда только красные розы. Нет, слава Богу, это не он. И что получается? Машка, это Вырвизуб. Он в тебя влюблен, он небедный и нежадный. Точно, это он!

— Ты сошла с ума!

При одной только мысли, что Вырвизуб хозяйничал у меня в квартире и, более того, переодевал меня, я передернулась от омерзения.

— Но больше просто некому!

— А откуда у него ключи? Получается, что ему их дала ты! — накинулась я на Татьяну.

— Я что, больная? На всю голову?

— Значит, ты ему ключей точно не давала?

— Клянусь богом!

— Нет, поклянись Федором! — потребовала я.

— Да пожалуйста! Клянусь Федором, что не давала никому твои ключи! Ни одной живой душе!

— А Федор? Он не мог дать их…

— Вырвизубу? Он с ним даже не знаком.

— А Вере?

— Вере? — задумалась Танька. — Нет, во-первых, он не знает, где у меня твои ключи лежат, а во-вторых, Веру он терпеть не может… Нет, это исключено. Очень странная история, прямо как в кино.

— Мне лично такое кино не нравится. Кто-то беспрепятственно входит в мою квартиру… Ужас какой-то.

— Да никакого ужаса! Ты что? Это так романтично!

— Ты дура, Танька! Какая романтика? Таинственный незнакомец роется в моих вещах, вот даже рубашку достал, которую я сроду не носила, и, значит, он меня переодевал… И еще белье в машине стирал… Хорошая романтика! Скорее всего, это какой-то маньяк!

— Машка, ты права, это маньяк! Точно, маньяк! Он запросто мог раздобыть ключи, или подобрать, или ловко взломать замок… Надо немедленно звонить в милицию! Немедленно!

— Погоди, Тань, у меня голова раскалывается, — взмолилась я.

— При чем тут твоя голова? А что, если он опять явится?

— Но вообще-то он мне никакого вреда не причинил, скорее, наоборот!

— А если он не причиняет вреда только когда жертва без сознания? Может, ему нужно сопротивление, тогда он ее и убивает. Может, для него самый кайф возиться с бесчувственным телом? Тогда как?

— А зачем цветы и конфеты?

— Вот именно, чтобы ты ничего не подумала… Ой, Машка, а вдруг он тебя трахнул, пока ты без сознания валялась?

— Танька!

— Что Танька? Что Танька? Я вот в одном романе читала, как маньяк усыплял женщин, потом их трахал, и они оказывались беременными, и некоторые даже считали, что у них непорочное зачатие… Так что надо заявить в милицию!

— Глупости. Надо просто поменять замки, и чем скорее, тем лучше. Прошу тебя, позвони дяде Грише, пусть купит замки и…

Но тут силы совсем оставили меня. Все-таки я была еще очень слаба. Татьяна, однако, свое дело знала. И через два часа у меня уже были новые замки. Благо дядя Гриша, симпатичный пенсионер и мастер на все руки, жил в соседнем доме и всегда был готов прийти на помощь за весьма скромную плату. Пока он возился с замками, я спала крепким сном, а проснувшись, почувствовала себя куда лучше.

— Машка, ты правда не хочешь в милицию обратиться? — снова завела Танька.

— Да меня же там на смех поднимут. И вообще… Я думаю, не сегодня завтра все прояснится. Уверена, это Ингины штучки…

— Но она же в Праге!

— Ну и что? Поручила кому-нибудь… Она может..

— Раз так, то и замки менять не стоило!

— А если не так?

— Ну все, Мария, мне пора!

— Что это ты вдруг меня Марией зовешь? В предвкушении непорочного зачатия, что ли?

— Дошутишься, дура! — И с этим подруга удалилась.

Думать обо всем происшедшем не хотелось. Хотелось только спать.

… Утром я проснулась и сразу все вспомнила. Но опять ничего не поняла. Поднявшись с кровати, я обошла квартиру и не обнаружила ровным счетом никаких перемен. Так же стояли в вазе хризантемы, и вообще все было так же. Ощутив даже некоторое разочарование, я поставила чайник и прислушалась к себе. Мне явно стало лучше, хотя еще пошатывало и голова кружилась. Ничего, сегодня отлежусь, а завтра с утра сяду за перевод. Я с удовольствием позавтракала деликатесами, которые оставил таинственный незнакомец, улеглась на диван в большой комнате и включила телевизор. Хорошо иногда поболеть в свое удовольствие!

И все же мысли мои то и дело возвращались к загадочной истории. Танька предполагает всякие ужасы, а я теперь уверена, что ничего страшного в этом нет. Наоборот. Просто со мной случилось чудо. Я всю жизнь подсознательно ждала его, и вот оно произошло. Идиотка, одернула я сама себя. Такие чудеса в сорок лет не случаются. К сорокалетним, трижды разведенным дамам обычно принцы не являются, и уж во всяком случае не столь таинственно. Скорее всего, это просто недоразумение.

А вдруг это был кто-то из прошлой жизни, кого я попросту забыла, какой-нибудь бедолага, когда-то в меня влюбленный? Допустим, но как он мог сюда попасть? Чушь какая-то!

Нет, это судьба хочет разубедить меня в том, что все мужики — форменные козлы. А как, спрашивается, у меня могло бы сложиться иное мнение о них, если мой первый муж носил фамилию Козельков, второй был Козлитин, а третий попросту Козлов? Я уж не говорю об их поведении и привычках! И не то чтобы я была мужененавистницей, отнюдь, но уже никакие кретинские поступки представителей сильного пола удивить меня не могут. Поэтому, когда кто-то из подруг начинает жаловаться на мужа или любовника, я всегда отвечаю им так: «Что ты хочешь от мужиков, они все до одного козлы, в большей или меньшей степени».

Из задумчивости меня вывел телефонный звонок.

— Машка, как твое здоровье? — осведомилась Татьяна.

— Лучше.

— Машка, я все поняла!

— Что ты поняла?

— Ну, про таинственного незнакомца! Это Костя!

— Костя? — поразилась я.

— Больше просто некому. А он такой, он вполне способен!

Костя — мой старший брат, правда, он живет в Петербурге, но не так уж редко бывает в Москве. И он, действительно, способен на красивые поступки. Да, похоже, больше некому!

— Татьяна, ты гений! В мою больную голову это не пришло.

— У него есть твои ключи?

— Конечно, есть!

— Вот видишь, как все просто! Хорошо, что ты не дала мне обратиться в милицию. Но вообще-то немножко жалко…

— Тебе жалко, что это Костя, а не таинственный незнакомец? — засмеялась я.

— Именно! А тебе, что ли, не жалко?

— Жалко, Татьяна, еще как жалко! Но приятно, что это не маньяк и мне не грозит сумасшествие из-за непорочного зачатия.

— Ну, судя по шуточкам, тебе явно лучше. В таком случае садись за работу, не стоит злоупотреблять добрым отношением Вырвизуба. Он тебе еще пригодится.

— Танька, по-моему, ты от этой истории все-таки немножко сдурела. Я когда-нибудь нуждалась в твоих нотациях, чтобы сесть за работу?

— Ладно, не злись. У тебя там еще есть еда?

— До фига и больше.

— Тогда все. Только не забывай хотя бы два раза в день пить растворимую аскорбинку!

— Слушаюсь!

— Ну пока!.. Маш!

— Какие еще распоряжения будут?

— Маш, ты все же позвони Косте, — посоветовала подруга. — А то мало ли… Сообщи ему, что у тебя новые замки…

Я хотела сразу позвонить в Питер, но сообразила, что брат уже на работе, а беседовать с его супружницей мне вовсе не хотелось. К тому же он вряд ли посвятил ее в эту историю. Ничего страшного, позвоню вечером. И села за работу. Голова еще плохо соображала, но я пересилила себя и все-таки продвинулась вперед. Через два часа меня неудержимо повлекло в постель, и я сразу уснула. Проснулась от телефонного звонка.