Люси Кларк - Навстречу мечте

Сплошное притворство. Мать Ланы была жива – и Китти это знала.

– Убирайся, – сказала Лана.

Китти заплакала, руки у нее задрожали.

– Подожди, ты…

– Выметайся из этой каюты! Сейчас же!

Лана стоит у машины. Ей удалось ускользнуть от Эме Мелина и Пола Картера, пока они не начали задавать слишком много вопросов – сказала, что нужно срочно позвонить.

Она смотрит на главное здание – слава богу, за ней не идут. В порту тихо, никто не приезжает, никто не уезжает.

Близится вечер… Сколько же еще будут продолжать поиски? До темноты? До утра? В какой момент поиски прекратят?

С каждой минутой добраться до Китти все труднее. Лана не в силах даже представить, что ее подруга уже могла погибнуть и теперь ее тело носит мрачное море. Только не после того, как они расстались. Так не должно было случиться. Раньше Китти была для нее всем. Не просто лучшей подругой, а настоящей семьей. В сценарии жизни Ланы Китти играла главную роль: они собирались быть друг у друга на свадьбе, чувствовать, как у подруги толкается в животе ребенок, состариться вместе и смеяться над морщинами и лишним весом.

Китти не должна была умереть молодой. Это невыносимо.

Шелл сказала, что за последние несколько месяцев на «Лазурной» Китти отправила ей десятки электронных писем. Первые Лана открыла, когда только приехала в Новую Зеландию, – короткие, отрывистые извинения, в спешке отправленные из интернет-кафе. Набор клише, который Лана бегло просмотрела, качая головой.

Потом она перестала проверять почту. Не желала ничего слышать от Китти, и самой ей сказать было нечего.

Она пыталась собрать свою жизнь по кусочкам, начать все сначала в Новой Зеландии, а письма Китти лишь возвращали ее мыслями к яхте.

Но сейчас туда и нужно вернуться. Нужно вспомнить, что именно произошло, постараться сложить все вместе – она ведь чувствует, что разгадка уже близко.

Лана достает мобильный и пытается вспомнить данные электронной почты. С третьей попытки она вводит правильный пароль и с удивлением видит, что ее профиль еще активен. На экран вырываются пятьсот с лишним непрочитанных писем: рассылки от разных компаний, банков, благотворительных организаций.

Она пролистывает вниз на пять-шесть страниц… Писем от Китти нет. Неужели Шелл ошиблась? Может, прошло несколько недель после ухода Ланы с «Лазурной» и Китти перестала писать?

Лана переключает настройки так, чтобы первыми в списке отобразились самые старые письма – и тогда замечает имя Китти.

Отправлено через две недели после того, как Лана покинула яхту, в теме письма пусто.

Лана открывает письмо и читает.

Дорогая Лана!

Не знаю, прочитаешь ли ты мои сообщения, но я буду писать их, пока ты не откликнешься.

Я сижу в крошечном захолустном интернет-кафе, соединение постоянно рвется, так что постараюсь покороче. Я и так уже о многом писала и не знаю, каким еще способом сказать тебе – ПРОСТИ! Да, я должна была рассказать, что виделась с твоей мамой, однако дай мне хотя бы попробовать объяснить, ПОЧЕМУ я молчала.

Суть вот в чем: это был не мой секрет.

Господи, зачем я вообще открыла дверь в тот день!.. Поверь, Лана, мне не хотелось знать о твоей семье больше тебя. Иногда узнаешь такое, о чем лучше никогда не слышать.

Кстати, я не говорила о том, что знаю, ни твоему отцу, ни кому-либо еще. Ты, наверное, думаешь, что у нас с ним был какой-то великий сговор, но это не так.

Если честно, мне жаль твоего отца. Все это время ты так злилась на него, даже не дала ему возможности объясниться. Я понимаю, что тебе было больно… но ты хоть раз пробовала посмотреть на все с его стороны? Потому что вот как это вижу я: жена разбила ему сердце и бросила с трехлетней дочкой на руках. Ему лишь хотелось уберечь тебя от такой же боли – да, он врал тебе, как и я, но из лучших побуждений: мы оба хотели защитить тебя. Иногда, если любишь, идешь на все.

Целую,

Лана прислоняется спиной к холодному металлу машины. Не отводит взгляда от письма. Неужели Китти права? Лана и правда не пыталась представить себя на месте отца. Он врал, потому что любит ее, а Лана и не думала об этом, ведь сосредоточиться на своем гневе было намного проще, чем попробовать понять и простить.

Она смотрит на свои поступки со стороны, и осознание их логики шокирует: как только возникают трудности, Лана замыкается в себе: сбегает в другую страну, обрывает связь. Она поступила так и с отцом, и с Китти, и с Денни.

«Я бросаю тех, кого люблю, – прямо как моя мать», – думает Лана, и от этой мысли становится тошно.

Ноги подкашиваются, и Лана хватается за машину, упирается пальцами в металл. Все эти годы она пыталась создать идеальный образ погибшей матери, чтобы взглянуть на него со стороны и увидеть отражение себя, – и не представляла, что увиденное может ей не понравиться.

Все это время она не замечала, что именно отец стоически двигался вперед, воспитывал дочь, любил ее, одевал, кормил. Старался, как мог.

«Когда все это закончится, – думает Лана, – я, наверное, ему позвоню». Можно будет даже предложить навестить ее здесь – отец давно никуда не ездил. Вполне вероятно, выбравшись из четырех стен, он окажется другим человеком и у них появится шанс начать все заново.

Будет ли у нее такой шанс с Китти? Лана всей душой надеется, что Китти не погибла и изо всех сил борется за жизнь. Она была поразительно упорна, хотя немногие это замечали; остается верить, что Китти хватит упорства, чтобы вернуться на сушу живой и здоровой.

Хотя Лана старается сосредоточиться на позитивных мыслях, она все же задается вопросом: «А смогу ли я ее простить?» Ведь то, что Китти скрывала правду о матери Ланы, было лишь частью предательства.

Лана всю ночь не выходила из каюты. В голове разлилась тяжесть, и, лежа на койке, Лана двигала челюстью, чтобы как-то снять напряжение. Сон долго не шел, а когда около трех она наконец задремала, в снах смешались все ее переживания: мама, Китти, Жозеф и скрывающаяся за горизонтом яхта.

Лана проснулась незадолго до рассвета, вся в поту. Приподнявшись на локтях, прижалась к открытому иллюминатору и сделала глубокий вдох.

Она почувствовала его. Запах земли.

Теплый воздух полнился ароматами почвы, деревьев и песка. Присмотревшись получше, Лана увидела на горизонте изогнутые очертания, будто холмы парили над водой. Только-только пробившиеся рассветные лучи освещали волшебный, поросший деревьями остров.

Значит, вот и Палау. Сразу же стало легче: через пару часов она сможет покинуть эту яхту. Сбежать. Лана слезла с койки, натянула мятое платье и пошла по коридору к каюте Денни. Вчера вечером она не стала заходить к нему – голова шла кругом после шокирующего признания Китти, – но сейчас ей нужно было поговорить с ним. В последнее время все очень запуталось, и они с Денни стали пугающе далеки друг от друга, однако вчера, когда он вернулся за ней на остров, Лана почувствовала, что между ними все еще что-то есть.

Было рано; она тихо постучала в его дверь и проскользнула в полутемную каюту. Внутри стоял привычный запах Денни – приятный мускусно-соленый аромат, – и от желания забраться к нему в кровать внизу живота что-то затрепетало. После всего случившегося правило Аарона уже не казалось важным.

Лана шагнула вперед и наступила на что-то мягкое. Она посмотрела вниз, глаза не сразу привыкли к полумраку.

В горле встал ком.

На полу каюты под ее босыми ногами лежал ярко-красный саронг.

Она легко могла представить изгиб бедер, которые прикрывал этот саронг. Она знала, чьи загорелые руки ловко развязали его, перед тем как ткань с шелестом упала на пол.

Лана медленно подняла взгляд: на кровати Денни переплелись два тела.

Китти свернулась на боку, спиной к двери, темные волосы рассыпались по подушке; правая рука лежала на Денни, который спал на животе, прикрывшись по пояс простыней.

Лана засмеялась – странным, полным неверия смехом. Какой же она была дурой! Ведь появились подозрения, когда она увидела, как Китти прижалась ногами к Денни, но подруга гневно все отрицала. «Я бы никогда так не поступила. Тем более с тобой».

Ну и актриса.

Китти глубоко вздохнула и стала дышать реже, как будто почувствовала чье-то присутствие. Затем приподняла голову и глянула через плечо.

– Лана… – Китти, отдернув руку, убрала волосы с лица.

Денни тоже проснулся, привстал, потер лоб и наконец открыл глаза – эти бледно-голубые глаза, которые казались темнее, когда он целовал Лану.

– Лана… – сонно пробормотал Денни.

Она согнулась, словно ее ударили в живот.

Не представляя, что сказать, Лана кое-как выпрямилась и вышла из каюты Денни, прикусив изнутри губу.

Некуда было пойти. Некуда бежать.