Петр Киле - Таинства любви (новеллы и беседы о любви)

- Он соблюдает свои интересы.

- Он соблюдает интересы корпорации, а твой отец - свои... Он надеется ухватить куш, а Никитин говорит, ничего не получится, и я ему верю. Я возвращаюсь в Норильск, чтобы твой отец не наделал глупостей. Он может оставить меня, но чтобы он разорился - это уж слишком.

Разносится зумер домофона; Василина выходит к двери и впускает Никитина в то время, как Сана подносит к уху мобильник. Василина и Никитин в гостиной.

- Алло?

В круге света возникает фигура менеджера ночного клуба.

- Сана?

- Макс? У меня нет времени. Отстань, хорошо?

- А я к тебе и не пристал. Слушай, мой звонок дорогого стоит.

- Отыскал для меня олигарха? Или настоящего принца?

- Нет. Дело касается твоей задницы.

- Говори по-русски.

- Тебя спрашивали. И, знаешь, кто? Как бы это сказать? Мусорщик.

- То есть убийца? Боже! Ты сказал, где я живу?

- А я знаю? Но он знает, где тебя искать. Во что ты умудрилась влипнуть? Мой совет, как бы это поделикатней выразиться? Спасай свою задницу!

- Идиот! Еще издевается.

- Это всего лишь современный сленг. Мне искренне жаль тебя, красотка.

Сана, впадая в отчаяние, словно падает и кружится:

- Это был не сон! (Вдруг ее осеняет.) Никитин! Мне кажется, я его видела в ночном клубе, он, уходя, еще приветствовал Афонина. Они знакомы! (Переодевается в простенькое платьице.) Вряд ли он узнал меня на сцене. Я была нескладной школьницей, когда он бывал у нас в Норильске. А если узнал и заинтересовался мной?!

Сана входит в гостиную, где Никитин и Василина сидят за столом за чашкой кофе; у нее смущенный, даже напуганный вид, что удивляет ее мать. Никитин поднимается, но Сана издали и лишь кивком головы отвечает на его приветствие.

- Здравствуйте, Сана! Я помню вас школьницей...

Василина, рассмеявшись:

- Что это с тобой?

Никитин, приглядываясь невольно к девушке, которую простенькое платьице делает не Золушкой, наоборот, вызывающе привлекательной:

- Я помню вас школьницей. Теперь вы студентка. Как время летит быстро.

- Игорь Сергеевич, вы знаете, кто такой Григорий Афонин?

Никитин, усаживаясь:

- Как вам сказать...

Василина без обиняков:

- Вор в законе.

Сана наивно:

- Игорь Сергеевич, вы тоже?

Василина, покачав решительно головой:

- Сана, что случилось? Ты чем-то напугана.

- Еще бы, мама! Если папа оставит нас, запутавшись с этой женщиной, мы наверняка разоримся.

Никитин одобрительно:

- Хороша и умна. Молодец!

Сана решительно:

- Мама, тебе надо вернуться в Норильск срочно, чтобы папа не наделал глупостей. Если уходит, пусть уходит, но без семейного пакета акций. Или ему требуется приданое, чтобы жениться на своей любовнице? Или ей, чтобы папа женился на ней? Нет, мама, не играй в благородство обиженной женщины. Не те времена.

Никитин поднимается, собираясь уходить:

- Ваша дочь рассудила разумнее нас. (Сане.) Почему вы спрашивали об Афонине?

- На вечеринке в его загородном доме на моих глазах застрелили... одного моего знакомого.

Василина, всплескивая руками недоверчиво:

- Думаю, это ей приснилось.

Никитин выпрямляется:

- Надеюсь, вам ничто не угрожает. Но лучше от таких людей, как Афонин, держаться подальше. (Идет к выходу.) Мне пора. Держите меня в курсе ваших дел.

Василина провожает Никитина  до двери, где они прощаются. Василина, потянувшись, неожиданно для Никитина целует его.

Василина смеется:

- Благодарю вас!

Сана в раздумье:

- Мама возвращается в Норильск. Мне надо исчезнуть на какое-то время. Хороша и умна! В самом деле. Несдобровать милой головушке.

Мелодия мобильника разносится по квартире, веселая и пугающая для девушки.

Покатая лужайка с деревьями, за которыми современное здание с надписью на уровне четвертого этажа «Академия шоу-бизнеса». Лужайку прорезают две улицы под острым углом, где с шумом проносятся машины. На лужайке - на скамейках и на траве фигурки студентов.

Хор девушек как студенток Академии, среди них Сана, - пробы телодвижений и голоса...

АСЯ. Как хорошо! Я люблю, когда все хорошо.

КСЕНИЯ. Все хорошо не бывает.

ВИКА. Чего тебе не хватает?

КСЕНИЯ. Я думаю, секса... Хотя не знаю, от секса одна досада остается.

ВИКА. Нет оргазма?

ЮНОНА. Я знаю, любви хочется, нежности, уважения, неги любви... А так наскоро - одна досада!

ВИКА. А я-то люблю по-быстрому. Иначе охота пропадает, и смешны всякие старанья партнера.

ЮНОНА. Юность, избранность, красота - что лучше этого может быть?

САНА. Мир и безопасность!

ЮНОНА. Разве мы этого лишены здесь?

САНА. Вы нет, а я где-то переступила черту, за которой улицы превращаются в джунгли, и стала свидетелем преступления... Меня ищут; будут спрашивать, вы не знаете меня, - мне надо спрятаться.

Подъезжает на машине Веснин, Сана подбегает к ней и усаживается в машину.

- Здравствуйте, Роксана.

Сана, потянувшись, целует его:

- Поцелуйте меня. (Смеется). Это для моих подружек. Они всегда рады, когда я чем-нибудь в этом роде занимаюсь. Им даже веселей, чем мне. Особенно сегодня.   

- Что случилось?

- Много чего. Меня ищут.

- Поклонники досаждают?

Сана, словно решив отделаться шуткой:

- Как вы догадались? Если это один из поклонников, который прислал мне кольцо и джип, ничего бы страшного...

- Прислал кольцо и джип. Вы выходите замуж?

- О, нет! Не удивляйтесь. (Про себя.) В кое в чем придется признаться. (Вслух.) Видите ли, я человек открытый, общительный и в этом отношении даже дикий.

- Почему дикий? Это я дикий скорее всего. Вы одеты всегда с иголочки и превосходно...

- Это же всего лишь деньги и готовые модели.

- Ни тени смущения и застенчивости. Словом, гламур.

- Вот, вот. Я, как ребенок или дикарь, не знаю стыда. Да не только я. Все мое поколение. Все запреты куда-то исчезли - при первых вскриках, как от оргазма: «Это сладкое слово - свобода!»

- Боже. О чем речь?

- Человек сколько-нибудь воспитанный, ну, как вы, опасается неожиданных выходок, своих и чужих, не правда ли? А я - нет. Это же кайф! Чистейший адреналин.

- Да, это ваша свобода и раскованность.

Сана, просматривая вокруг:

- Помните, был такой старый фильм «Человек ниоткуда», фантастический сон о племени, не тронутой цивилизацией, якобы найденной где-то в горах. Что далеко ходить, таковы сегодня мы все.

- Да, там герой, дикарь на улицах Москвы, проявляет чудеса физической ловкости, но не имеет понятия об элементарных вещах.

- Да, да, я ощущаю себя такой на улицах Москвы. Я настоящая дикарка.

- И это вас радует?

- Конечно! Это же сила, свобода, наконец, моя юность!

- «Бери от жизни все!»

- Что?

- Реклама на телеэкране в различных вариациях.

- Эти знают, кому обращаются. Я такая же, как все. Я дикарка!

- В сияющих светом джунглях столицы? Вы правы, ныне все мы таковы. Как-то внезапно одичали и возмечтали о цивилизации, о вере в сверхъестественное и тому подобное.

Сана смеется:

- И вот, представьте, однажды в ресторане, где я была с папой, - приезжая в Москву, он любил гульнуть, и ему было приятно, если я составляла ему компанию, и совесть его чиста перед мамой, - я приглянулась одному мужчине, и я не скрыла своего интереса к нему,  смеясь, конечно, он пригласил меня на танец, так мы познакомились... Это был, что называется Казанова по натуре, одаривал меня драгоценностями, заметив, что от радости я излучаю флюиды любви, возбуждающие его до страсти, увы, уже угасающей в нем... Я думала, он богат, как Крез...

По другой улице подъезжает машина; из нее выходит Серый, явно выискивая кого-то, Хор девушек подает знаки, - Сана узнает его.

Сана, заторопившись:

- Короче, я влипла... Впуталась в криминальную историю... Хорошо, мама уехала. Мне нельзя возвращаться домой.

- Ну, что ж, поехали к нам.

- Нет. Боюсь, и ваших впутать в криминальную историю... За мной наверняка следят... Я слышала, у вас дом в деревне...

- Да, там вы спокойно можете отсидеться какое-то время.

- Едем!

- Прямо сейчас?

- Да. Отъезжаем спокойно... Боюсь, за нами будет погоня.

- Уйдем.

Сана, вспыхивая вся от радости:

- Правда?!

- Чему вы рады?

- Как же! Все, что мы видим в жизни, в новостях и фильмах, весь этот беспредел, происходит и со мной, знаете, захватывает, как игра, правила которой я откуда-то знаю.

Отъезжают, мелькают виды Москвы, все быстрее, как открываются дали лесов и полей.

Сельская местность под вечер. За озером вдали на высоком берегу деревня со старинной усадьбой из каменного строения и церковью. Там словно все сияет день, а на переднем плане, на берегу с кустами, где показываются Сана и Веснин, уже почти ночь. Проносятся за лесом то и дело электрички и товарняки, сотрясая далеко землю и заглушая птичьи голоса.