Джоди Пиколт - Ангел для сестры

У Керри есть тетя, которая якобы обладает способностями экстрасенса, и время от времени у моей секретарши проявляется эта генетическая предрасположенность. А может, Керри просто очень давно работает со мной и знает почти все мои секреты. В любом случае, она почувствовала, о чем я думаю.

– Она говорит, что ваш отец связался с семнадцатилетней девчонкой, что слова «благоразумие» нет в его словарном запасе и что она поселится в «Соснах», если вы не позвоните до… – Керри посмотрела на часы. – Ой!

– Сколько раз на этой неделе она грозилась покончить с жизнью?

– Только три раза.

– Меньше, чем обычно. – Я перегнулся через стол и закрыл каталог. – Время зарабатывать деньги, мисс Донателли.

– Что происходит?

– Эта девочка, Анна Фитцджеральд…

– Центр планирования материнства?

– Не совсем, – сказал я. – Мы будем представлять ее в суде. Мне нужно надиктовать ходатайство о выходе из-под родительской опеки в вопросах здоровья, чтобы ты уже завтра могла передать его в суд по семейным делам.

– Да бросьте! Вы собираетесь представлять ее интересы?

Я положил руку на сердце.

– Мне очень больно, что ты так плохо думаешь обо мне.

– Вообще-то я подумала о вашем гонораре. Ее родители знают?

– Завтра узнают.

– Вы с ума сошли?

– То есть?

Керри покачала головой.

– Где она будет жить?

Этот вопрос остановил меня. Честно говоря, я об этом не думал. Девочке, которая подает в суд на своих родителей, станет не очень комфортно с ними под одной крышей после вручения бумаг.

Неожиданно рядом появился Судья и ткнулся носом мне в ногу. Я раздраженно потряс головой. Время решает все.

– Дай мне пятнадцать минут, – попросил я Керри. – Я вызову тебя, когда буду готов.

– Кемпбелл, – безжалостно продолжала Керри, – она не сможет позаботиться о себе сама.

Я вернулся в кабинет. Судья пошел за мной. Остановившись на пороге, я сказал:

– Это не мои проблемы.

Потом закрыл за собой дверь, повернул ключ и начал ждать.

Синяк, по размеру и форме напоминающий клевер с четырьмя листиками, красовался прямо между лопатками. Джесси увидел его, когда они с Кейт плескались в ванной.

– Мама, – спросил он, – это значит, что она везучая?

Решив, что это грязь, я безуспешно попыталась смыть пятно. Все это время Кейт следила за мной своими синими глазками.

– Больно? – спросила я, и она замотала головой.

Где-то за спиной Брайан докладывал мне, как прошел день. От него немного пахло дымом.

– Этот парень купил коробку дорогих сигар, – рассказывал он, – а потом застраховал их от пожара на пятнадцать тысяч долларов. Страховая компания, понятно, сразу же заявила, что все сигары «страдают» от огня.

– Он курил их? – поинтересовалась я, намыливая голову Джесси.

Брайан прислонился к двери.

– Да. Но судья вынес решение, что сигары должны быть застрахованы от огня, без уточнения, от какого именно.

– Кейт, а теперь больно? – спросил сестру Джесси и сильно нажал большим пальцем на синяк.

Кейт вскрикнула, пошатнулась и расплескала воду. Я вытащила ее из воды, мокрую и скользкую, и передала Брайану. Две одинаково светлые макушки прильнули друг к другу. Джесси был больше похож на меня – худощавый, темноволосый, рассудительный. Брайан говорит, что у нас совершенная семья: у каждого есть свой клон.

– Немедленно вылезай из ванной, – велела я Джесси.

Он встал и, перелезая через высокий край ванны, ухитрился удариться коленом. Джесси расплакался. Я укутала его в полотенце, утешая и пытаясь поддерживать разговор с мужем. Вот такой он, язык брака: азбука Морзе, прерываемая купаниями, ужинами и сказками на ночь.

– Так кто же вызывал тебя в суд? – спросила я Брайана. – Адвокат?

– Обвинение. Страховая компания выплатила деньги, а потом его сразу арестовали по обвинению в двадцати четырех поджогах. Я был экспертом.

Брайан, профессиональный пожарный, может войти в почерневшее после пожара здание и найти источник огня: обуглившийся окурок или поврежденную проводку. Любой пожар начинается с маленькой искры. Нужно только знать, что искать.

– Судья отказался открывать судебное дело, правда?

– Судья приговорил его к двадцати четырем срокам подряд – по одному году, – сказал Брайан. Он поставил Кейт на пол и начал натягивать на нее пижаму.

В своей прошлой жизни я была адвокатом. Когда-то я верила, что это то, чего я хочу. До того момента, когда детские ручки протянули мне смятый букетик фиалок, когда детская улыбка оставила неизгладимый след в моей душе.

Это выводит мою сестру из себя. Она отличный специалист по финансам и занимает высокую должность в банке Бостона. Сестра говорит, что я слабое звено в эволюционной цепи интеллекта. Но, по-моему, гораздо важнее понять, что для тебя главное, а из меня мать получилась намного лучше, чем адвокат. Я иногда задумываюсь, одна ли я такая или есть в мире еще женщины, которые нашли свое место в жизни, только перестав к чему-то стремиться.

Я отвлеклась от вытирания Джесси и увидела, что Брайан смотрит на меня.

– Ты скучаешь по этому, – тихо проговорил он.

Укутав нашего сына в полотенце, я поцеловала его в макушку.

– Так же, как скучают по больному зубу.

Когда я проснулась на следующее утро, Брайан уже ушел на работу. Он работает по сменам: два дня, две ночи, а потом четверо суток дома. Взглянув на часы, я поняла, что проспала до девяти. Странно, что дети не разбудили меня. В халате я спустилась вниз и нашла Джесси, который складывал кубики на полу.

– Я позавтракал, – сообщил он. – И тебе тоже немного оставил.

Это значило, что вся кухня усыпана хлопьями, расшатанный стул стоит под навесным шкафчиком, а от холодильника к столу тянется дорожка пролитого молока.

– Где Кейт?

– Спит, – ответил Джесси. – Я ее будил, но она не встает.

Мои дети всегда встают рано, и то, что Кейт до сих пор спала, напомнило мне о ее вчерашнем насморке. Может, поэтому она была такой уставшей вечером? Я поднялась наверх, зовя ее по имени. Кейт была в своей комнате. Повернувшись ко мне, она постаралась сфокусировать на мне взгляд.

– Вставай, солнышко уже высоко! – Я отдернула занавески на окнах, и солнечный свет упал на ее одеяло. Усадив ее, я потерла ей спинку. – Давай оденем тебя, – сказала я и сняла пижаму.

Вдоль позвоночника, словно бусины, синели кровоподтеки.

– Анемия, да? – спросила я у педиатра. – У детей ее возраста не бывает мононуклеоза, не так ли?

Доктор Вейн убрал стетоскоп и опустил розовую рубашечку Кейт.

– Это может быть вирусное заболевание, нужно взять кровь и сделать несколько анализов.

Джесси, который все это время терпеливо играл с безголовой куклой, оживился.

– Знаешь, как берут кровь?

– Руками?

– Иголками. Большими длинными иголками, которыми прокалывают кожу, как…

– Джесси, – предупредила я.

– Прокалывают кожу. – Кейт сжалась в комок. – Ой!

И моя дочь, которая уверенно переходит со мной улицу, которой я разрезаю мясо на маленькие кусочки и защищаю от ужасных больших собак, темноты и петард, вопросительно посмотрела на меня.

– Только чуть-чуть, – пообещала я.

Когда вошла медсестра с подносом, на котором лежали шприц, пробирки и резиновый жгут, Кейт начала кричать. Я сделала глубокий вдох:

– Кейт, посмотри на меня.

Плач перешел в икоту.

– Только маленький укольчик.

– Неправда, – прошептал Джесси.

Кейт немного расслабилась. Медсестра положила ее на кушетку и попросила меня подержать за плечи. Я наблюдала, как игла проколола тонкую кожу на маленькой руке, услышала крик, но крови не было.

– Извини, солнышко, – сказала медсестра, – еще разок.

Она вытащила иглу и опять уколола Кейт, которая закричала еще громче.

Пока наполнялись первые две пробирки, Кейт отчаянно сопротивлялась. Когда же дело дошло до третьей, она сдалась и обмякла. Я не знала, что хуже.

Мы ждали результатов анализов крови. Джесси лежал на животе на полу в комнате ожидания, собирая все микробы, оставленные прошедшими через эту комнату детьми. Все, чего я хотела, – чтобы вышел педиатр и велел мне забирать Кейт домой, порекомендовав поить ее апельсиновым соком и выписав цеклор.[2] Прошел час, прежде чем доктор Вейн вернулся.

– Результаты анализов не очень хорошие, – сообщил он. – Особенно это касается количества лейкоцитов, оно намного ниже нормы.

– Что это значит? – Я уже мысленно ругала себя, за то что закончила юридический, а не медицинский факультет. Я пыталась вспомнить, для чего нужны лейкоциты.

– Возможно, у нее аутоиммунный дефицит. Хотя не исключено, что в лаборатории ошиблись.

Он погладил Кейт по голове.

– Чтобы перестраховаться, мы направим вас в гематологическое отделение для повторного анализа.

Я подумала, что это какая-то глупая шутка, но моя рука уже взяла лист бумаги, который дал мне доктор Вейн. Это был не рецепт, как я надеялась, а имя. Илиана Фарквад, Провиденская больница, гематология/онкология.