Иржи Грошек - Большая реставрация обеда

Когда же фотографический альбом был готов перекочевать к заказчику, у господина N возникла свежая фантазия – отобедать. Для чего он и пригласил своих новых родственников посетить историческую родину «Йиржи Геллера»…

Как мне рассказывал господин N, он всегда с пиететом относился к авантюрному роману. Особенно к «Сатирикону» Петрония, считая эту книгу основополагающей для всей плутовской литературы. И поэтому с радостью пожертвовал своим имуществом ради простодушного аферизма. Тем более что новую жизнь он собирался начинать на пустом месте и в свежем архитектурном стиле. Имея, впрочем, достаточно денежных средств на личном счете в банке… И если вы думаете, что Йиржи Геллер поджег свой дом с менее благородными целями, чем «гори оно все ясным пламенем», то вы его плохо знаете. Вот почему Вендулка решила, что «дядюшку» внезапно отравили. Тем более что «Жюльен» делается из грибов. Иначе подобный идиотизм она объяснить не могла. Эх, молодость-молодость… Да я в своей жизни совершал и более сумасбродные поступки, дабы избавиться от меркантильных особ… Ибо, когда у тебя ничего нет, ты многим особам становишься неинтересен.

Короче говоря, на званом обеде наш господин появился в маске, а кроме Вендулки и Густава Шкреты никто настоящего лица Йиржи Геллера не видел. «Как Нерон», – сравнивал для меня эти зрелища господин N, намекая на пристрастие римского императора к театральным мистификациям… В общем – отобедали… После чего господин N преспокойненько подпалил свой дом и отправился на железнодорожный вокзал, доверяя Густаву Шкрете вывести гостей с пожарища. «Как Нерон», – все сравнивал господин N, декларируя, что «Рим горел и нам велел!»

А между тем активный пособник данного мероприятия Густав Шкрета давно приобрел шесть билетов в одно купе и теперь выводил «родственников» с пепелища. Дабы успеть на фирменный поезд «Прага—Брно». Или «Брно—Прага» – это в какую сторону посмотреть. Янка, Анита и писатель Питер Устинов пребывали в подавленном состоянии, зато Вендулка и Густав Шкрета чувствовали себя превосходно, убеждая всех, что гибель Йиржи Геллера – темное дело. И лучше подыскать ему замену, при отягчающих вину обстоятельствах. Как то – пожар, отравление и непонятные родственники, которые сдуру могли бы рассчитывать на «богатое наследство». В общем, когда в купе появился и господин N, без маски, все принялись убеждать его стать Йиржи Геллером на полном «казенном» обеспечении. Вендулка согласилась оплачивать квартиру, понятно что – из денежных средств самого господина N, а Янка с Анитой вызвались «накарякать» за Йиржи Геллера роман, естественно что – руками писателя Питера Устинова.

Остается добавить, что после удачной мистификации новоявленный Йиржи Геллер и Густав Шкрета решили отметить это событие на квартире у Янки. Для разнообразия. Сколько они там выпили коньяка – одному богу известно… Но когда Густав Шкрета попытался открыть бутылку с болгарским кетчупом – у него ничего не получилось. Вначале он ковырял бутылку опасной бритвой, потом попытался размочить пробку в горячей воде, но включил холодную и упал вместе с кетчупом в ванну. Где мертвецки заснул. Йиржи Геллер разумно предположил, что Густав Шкрета подобным образом протрезвляется, и надписал его – «Гай Петроний Арбитр», в знак признательности за оказанные услуги. К тому же Густав удивительно походил на любимого писателя господина N – в ванне с кетчупом… После чего Йиржи Геллер закрыл входную дверь, положил ключ от Янкиной квартиры себе в карман и отправился на Спальну улицу – отдохнуть… Только не успел. Поскольку часа через два ему доставили тело Густава Шкреты в женском берете. И покуда Йиржи Геллер соображал – что теперь с ним делать, Янка с Анитой так же стремительно ускакали, пофыркивая от возмущения. «Это оттого, что мы насвинячили в Янкиной квартире…» – подумал господин N и оттащил Густава Шкрету в ванную комнату. Протрезвляться дальше…

Все остальное вы уже знаете.]

Отрывки из эпилога романа И. Грошека «Легкий завтрак в тени некрополя».

Корнелий Тацит «О происхождении германцев и местоположении Германии». В данной цитате речь идет о пиве.

Надпись на стене помпейского трактира. Обнаружена при раскопках.

Армию персов в битве при Иссе «разгромил» Александр Македонский.

In vino veritas (лат.) – Истина в вине. Ich bin (нем., дословно) – Я есть.

Really?! – Действительно?! (англ.)

Indeed! – На самом деле! (англ.)

Дом терпимости в Древнем Риме.

См.: Себастьян Жапризо «Дама в очках с ружьем в автомобиле».

См.: Луций Анней Сенека «Нравственные письма к Луцилию».

Гай Петроний Арбитр «Обед Трималхиона».

Детская древнеримская игра, когда кому-нибудь завязывали глаза и били по щекам, а тот угадывал, сколько пальцев отпечаталось на его щеке.

Satura laux (лат.) – так римляне называли произведение, объединяющее различные жанры, стили и метрические формы.

Гомер и Марциал.

Из современного каталога манекенов.

Guten Tag! – Здравствуйте! (нем.)

Auf Wiedersehen! – До свидания! (нем.)

«Когда-то давали шестьдесят» (бух.) – сумма, отпущенная Вендулке по тексту «Реставрации обеда» 2002 г.

См. «Mary had a little lamb» (англ.) – «У Мэри был барашек» (1830 г.). Стихотворение Сары Хейл, классика американской литературы.

См.: Поджо Браччолини «Фацеции».

См.: Франц Кафка «Замок».

Хорошо! (лат.)

Фацеция (от лат. facetia – шутка) – жанр короткого смешного рассказа типа анекдота; возник в городской западноевропейской литературе в XII–XIII вв.; пользовался популярностью в эпоху Возрождения.

Аристофан «Женщины на празднике Фесмофорий».

Фотий (ок. 810 или ок. 820–890-е гг.) – патриарх Константинополя в 858–867, 877–886 гг., знаток античной литературы, составитель «Мириобиблиона» – первого средневекового библиографического труда.

Потому что она периодически пополняется новыми элементами. См. «Реставрацию обеда» 2002 г.

Марк Марциал «Эпиграммы».

«Come together» – название песни Beatles. Пойдем вместе! Прямо сейчас! Со мной! (англ.)

См. «Легкий завтрак в тени некрополя».