Марина Мелия - Просто о сложном. Как мы живем, работаем, любим

Но если по каким-то причинам мы не можем уволиться или поменять круг общения? Самое простое – не участвовать, не поддакивать, не поддерживать, не шутить, не поощрять улыбками и одобрительными жестами то, что считаем неправильным. Наше молчание – это тоже своего рода высказывание. Своим молчаливым, демонстративным неучастием мы даем оценку происходящему вокруг нас.

Если мы не хотим молча наблюдать проявления цинизма и готовы оказать сопротивление, надо научиться заявлять о своих принципах, причем спокойно, не провоцируя конфликт.

Ну а высший пилотаж – это готовность идти на конфронтацию, пресекая проявления цинизма у других, иначе говоря, воздействовать на среду. Возьмем абсолютно реальную ситуацию: начальник собирается уволить сотрудника и обсуждает с коллегами, как бы поменьше ему заплатить. Наберемся храбрости и попробуем высказаться против: «Оставляя его без выходного пособия, мы поступаем некрасиво, несправедливо…»

Я много раз наблюдала, как рядовой сотрудник становился авторитетом, лидером мнения, агентом влияния. Это только кажется, что «бесполезно кому-то что-то объяснять». На самом деле большинство людей стремится к высокому и светлому, просто эта тяга запорошена, закатана, не понята ими, не осознана. Бывает, что кого-то (в том числе начальника) «заносит», и возражение может стать тем ушатом холодной воды, который заставит человека остановиться, задуматься и даже пересмотреть свою точку зрения.

Способность поднять свой голос – не просто ценное качество, это навык, который оттачивается по мере использования. Умение отстаивать свою позицию приветствуется в любой здоровой среде. Впрочем, здесь есть и риск: кому-то наша точка зрения покажется наивной, глуповатой, старомодной. Противостоять большинству и заведенному порядку трудно: нет никаких гарантий, что мы вдруг не окажемся объектом насмешек, недоуменных переглядываний, что нас не подвергнут обструкции, даже не поставят крест на нашей карьере. И мы сами нет-нет да и начинаем сомневаться – а вдруг правы они, а не мы? Хорошо, если рядом единомышленник, который разделяет наши взгляды, с которым можно что-то обсудить. Но принципиально это ничего не меняет: ответ все равно придется искать самому, ведь единственный судья себе – сам человек.

Противостоять цинизму сложно, но можно и даже полезно. Это своего рода тренинг личностного роста: сначала самому подняться на «кочку» в этом болоте, потом «осушить» маленькую полянку вокруг себя, найти единомышленников и постепенно расширять территорию, свободную от цинизма. Первое время, безусловно, будет трудно, но постепенно придет ощущение своей силы и самодостаточности. Чтобы ни говорили, даже циники уважают людей, способных отстаивать свою точку зрения.

Есть такое выражение – «красивый поступок». Когда мы говорим «поступил красиво» или «поступил некрасиво», все сразу понимают, о чем речь. И слова «красивый» и «некрасивый» здесь совсем не случайны. «Эстетика – мать этики, – заявил в своей нобелевской речи Иосиф Бродский. – “Хорошо” и “плохо” – понятия прежде всего эстетические, предваряющие категории “добра” и “зла”… Чем богаче эстетический опыт индивидуума, чем тверже его вкус, тем четче его нравственный выбор, тем он свободнее – хотя, возможно, и не счастливее».

Любой «красивый поступок» укрепляет нашу независимость, уважение к себе, чувство собственного достоинства. И это не просто громкие слова, здесь нет никакого пафоса. Напротив, люди прагматичные, расчетливые не станут тратить время на то, в чем не уверены, что не считают важным, ценным, что не работает на их рост и развитие, что не приносит удовлетворения, – тогда за что бороться?

Я убеждена, когда мы что-то делаем не только ради денег, а еще и ради великих целей, когда мы с любовью и уважением относимся к себе, к людям, с которыми взаимодействуем, к делу, которому мы служим, это придает нашей жизни новые краски, и мы становимся непотопляемыми в окружающем нас жестоком и циничном мире.

Вряд ли найдется человек, который хотя бы однажды не оказался жертвой манипуляции. Какими бы умными и образованными мы себя ни считали, каждый вспомнит, как не раз и не два поддался на уговоры мошенника – например, в обличье цыганки или экстрасенса, попал под влияние рекламы или политической пропаганды. И хорошо, если можно просто забыть неприятный эпизод, но иногда это довольно серьезно влияет на нашу жизнь.

Характерный пример. Двое друзей, которые когда-то вместе учились в престижном московском вузе, потом работали в одной ИТ-компании, дружили семьями, – современные люди, с математическим складом ума, скептичные, ироничные – вдруг в одночасье стали врагами. Почти любой разговор теперь заканчивался взаимными нападками, оскорблениями, криками. В конце концов они вообще перестали общаться. А началось все с того, что один как раз в период украинских событий в 2014 году полгода проработал в киевском филиале компании, смотрел украинское телевидение и слушал местное радио, а другой остался в Москве и получал информацию из российских источников. Когда они встретились, каждый был уверен, что другому «промыли мозги». И правы были оба.

Чтобы сохранить голову ясной, не допустить разлада в отношениях с близкими, не начать массово «уничтожать» френдов в социальных сетях, важно научиться не поддаваться, противостоять внушению и манипуляции. А для этого стоит разобраться, как действует механизм «промывания мозгов».

Впервые термин brainwashing употребил в своей сенсационной статье, опубликованной в 1950 году в Miami News, журналист (и одновременно сотрудник отдела пропаганды ЦРУ) Эдвард Хантер. Он буквально перевел на английский китайское выражение «си-нао» – «промывать мозги»: так говорили о методах принудительного убеждения, которыми искореняли «феодальный» склад мышления у китайцев, воспитанных еще в дореволюционную эпоху.

Позже было подробно описано, как во времена Корейской войны 1951–1953 годов, которую вели между собой две Кореи – Южная (среди ее союзников были США) и Северная (на ее стороне воевала армия Китая), китайские коммунисты в управляемых ими лагерях для военнопленных добивались глубоких поведенческих изменений у американских солдат, как психологическим и физическим воздействием разрушалась индивидуальность человека, переиначивалось все его мировоззрение. Поначалу «объект» изолировали от привычного окружения и альтернативных источников информации, чтобы прежние установки и убеждения не подкреплялись извне. Дальше наступал черед жизненно важных потребностей: человека лишали пищи, сна, элементарных удобств. Очень скоро он становился безвольным и беспомощным: если не удовлетворяются базовые потребности, ценности и убеждения волей-неволей отходят на второй план. Когда жертва физически и духовно истощалась и становилась полностью зависимой от «хозяев», ей внушали новые «истины». За хорошее поведение – отказ от прежних взглядов – понемногу выдавали еду, разрешали спать, улучшали условия. Постепенно человек принимал новую систему ценностей и соглашался сотрудничать.

При манипулировании массовым сознанием физические методы не применяются, но в ход идет тот же «трехсоставный» механизм: отключить рацио (снизить критичность мышления), вызвать страх (создать угрозу), поддеть на «крючок спасателя» (предложить выход).

Обычно мы довольно критически воспринимаем получаемую информацию – человеку вообще свойственно инстинктивно сопротивляться новому, ничего не принимать на веру. Мы дотошно рассматриваем ботинки, которые собираемся купить, нюхаем еду, прежде чем положить ее в рот, с подозрением относимся к новостям: «Да ладно, такого не бывает». Но при зомбировании наше рацио уже не работает, и мы готовы поверить во что угодно. У нас «отключают» критичность, и мы начинаем оперировать образами и «фактами» искусственно созданной и навязанной нам социальной мифологии. Как говорил Козьма Прутков, «многие люди подобны колбасам: чем их начинят, то и носят в себе».

Доказано, что в массе нас оболванить еще легче, чем каждого по отдельности. Общаясь, мы воздействуем друг на друга, заражаемся чужими эмоциями. Особенно заразительна паника. В 1897 году на ежегодном собрании Императорской военно-медицинской академии В. М. Бехтерев в речи «Роль внушения в общественной жизни» говорил: «B настоящую пору так много вообще говорят о физической заразе… что, на мой взгляд, нелишне вспомнить и о… психической заразе, микробы которой, хотя и не видимы под микроскопом, но… подобно настоящим физическим микробам действуют везде и всюду и передаются через слова и жесты окружающих лиц, через книги, газеты и пр., словом – где бы мы ни находились… мы… находимся в опасности быть психически зараженными». Воздействие на одного человека требует особого профессионализма, а в массах заражение происходит мгновенно – трудно «шагать правой», когда все вокруг «шагают левой». Эффект толпы срабатывает, даже если каждый из нас сидит в отдельной квартире, но при этом смотрит одну и ту же телепередачу.