Лобсанг Рампа - Тибетский мудрец. (AVIVANDO LA LLAMA)

Люди смеялись и подтрунивали надо мной, когда несколько лет назад я написал в «Третьем глазе» о том, что летал на воздушных змеях. Некоторые даже считали, что я совершаю чуть ли не преступление, рассказывая об этом. Но сейчас, глядите: люди летают на воздушных змеях! Некоторые носятся на воздушных змеях над водой — их тянет за собой моторная лодка, Другие же взбираются на высокие утесы, чтобы броситься с них… и воспарить на настоящем воздушном змее. Никто сейчас не вспомнит о том, что Лобсанг Рампа был прав. Но они не упускали повода позубоскалить, когда я впервые писал о полетах на воздушных змеях в своей книге.

Существует немало вещей, которые еще недавно относились к сфере «научной фантастики», а сейчас вошли в нашу повседневную жизнь. В космос запущены спутники, и сейчас в Лондоне мы можем принимать телепередачи из Нью-Йорка и Токио. А ведь я предсказывал все это.

Мы также знаем, что человек, а вернее, люди ходили по Луне. Все в моих книгах правда, все, что написано в них, постепенно сбывается.

Эта книга также не является романом ни в коем случае. Это не научная фантастика. Все, что описано в ней, — чистая правда, и вы не найдете здесь авторских вымыслов.

Я утверждаю, что эта книга правдива, но вы, возможно, захотите смотреть на нее как на научно-фантастический роман или что-то в этом роде. Что ж, это ваше право. Вы можете от души посмеяться над всем, что в ней написано, но, возможно, прежде чем вы перевернете последнюю страницу, произойдет что-то такое, что докажет правдивость всего написанного мной. Я заявляю вам уже сейчас, что не стану отвечать на вопросы, касающиеся моей книги. Я получил горы писем с вопросами обо всех остальных книгах, написанных мною, и многие люди даже не заботятся о том, чтобы вложить в письмо конверт с обратным адресом. А при нынешних расценках нередко приходится тратить на отправку ответного письма больше денег, чем на покупку моей книги.

Ну вот, перед вами книга. Думаю, она вам понравится. Надеюсь, вы найдете ее правдоподобной. Если она покажется вам неправдоподобной, значит, вы, скорее всего, еще не достигли необходимой ступени эволюционного развития.

Лобсанг! ЛОБСАНГ!! — Мне показалось, что я с трудом выбираюсь из глубин сна и страшной усталости. Это был утомительный день. Но сейчас меня звали. И снова где-то раздался возглас:

— Лобсанг!

Почувствовав суету вокруг, я открыл глаза, и мне почудилось, что на меня падает гора. Чья-то рука ухватила меня и мгновенно сорвала с места. Как раз вовремя — так как тяжеленный камень с острыми краями пролетел рядом и разорвал мою одежду. Я быстро поднялся на ноги и в полусне пошел за своим Наставником к небольшому уступу, на дальнем конце которого располагалось крошечное жилище отшельника.

Мимо нас неслась вниз лавина снега и камней. Вдруг мы увидели сгорбленную фигуру старого отшельника, который бежал к нам с предельной скоростью, на которую только был способен. Но нет! Лавина камней и снега, обрушившаяся с гор, смела хижину и самого отшельника, а также выступ скалы, на котором располагалась хижина. Выступ был длиной около сотни футов, но лавина подхватила его и унесла за собой в пропасть, как сухой лист.

Мой Наставник, Лама Мингьяр Дондуп, крепко держал меня за плечи. Нас окружала тьма — ни лучика света от звезд, ни проблеска мерцающего света свечей из домов Лхасы. Тьма была везде.

Внезапно на нас обрушился шквал огромных камней, песка, снега и льда. Уступ, на котором мы находились, был наклонен в сторону горы, и мы почувствовали, что начинаем скользить вниз. Казалось, что наш путь вниз никогда не окончится, но вот он завершился тяжелым падением. Думаю, что я на время отключился, так как помню, что пришел в себя с мыслями о том, что привело нас к путешествию в это далекое жилище отшельника.

Мы находились в Потале, забавляясь телескопом, который подарил Далай-Ламе английский джентльмен в знак уважения. Вдруг я заметил молитвенные флаги, развевающиеся на склоне горы. Казалось, что они развеваются так, словно несут в себе кодированное сообщение. Я сразу же передал телескоп Наставнику и указал на развевающиеся флаги.

Он стоял некоторое время, глядя в телескоп, укрепленный на самой высокой стене Поталы, а затем сказал:

— Отшельник нуждается в помощи. Он болен. Нужно сообщить об этом Настоятелю и отправляться в путь.

С этими словами он сложил телескоп и отдал его мне, чтобы я отнес его в комнату дворца Далай-Ламы, предназначенную для хранения особых даров.

Я побежал, стараясь не оступиться и не выронить телескоп — первый телескоп в своей жизни, который я держал в руках. Возвратившись, я наполнил мешочек ячменем, проверил огниво и стал слоняться, ожидая Ламу Мингьяра Дондупа.

Вскоре он появился, держа в руках два свертка: большой и тяжелый сверток он повесил себе на плечи, а второй, поменьше и полегче, передал мне.

— Мы поедем на лошадях до подножия горы, а затем отправим лошадей обратно, а сами начнем взбираться вверх и вверх. Это будет совсем не легко — когда-то я осуществлял подобный подъем.

Мы сели на лошадей и стали спускаться по ступеням туда, где Наружное Кольцо дорог окружает Лхасу. Вскоре мы достигли поворота, и я, как всегда, бросил быстрый взгляд па тот дом, в котором когда-то родился. Но сейчас было неподходящее время думать об этом. Мы должны были исполнить миссию милосердия.

Лошади стали выбиваться из сил, задыхаться и храпеть. Подъем был слишком крутым для них, копыта беспрестанно скользили по камням. Наконец Лама Мингьяр Дондуп произнес со вздохом:

— Все, Лобсанг, на этом езда кончается. Сейчас нам приходится рассчитывать лишь на свои ноги.

Мы слезли с лошадей, и Лама, потрепав их по шее, приказал возвращаться домой. Они тут же развернулись и побежали назад, радуясь тому, что скоро увидят дом, а не будут взбираться в горы.

Мы заново упаковали свертки и стали внимательно проверять свои тяжелые палки, осознавая, что любая трещина или дефект в них могут сыграть фатальную роль при нашем подъеме. Мы посмотрели, на месте ли наши кремни и огнива, проверили запасы продовольствия и наконец стали взбираться все выше и выше по скале, даже не обернувшись на прощанье. Казалось, скала сделана из стекла — столь твердой и скользкой она была. Мы нащупывали пальцами и вставляли носки в тончайшие трещины и постепенно, обдирая кожу с рук и ног, пробирались к уступу. Там мы и остановились на время, чтобы отдышаться и восстановить силы. Из расселины сбегал маленький ручеек, и мы, напившись воды, стали готовить тсампу. Она оказалась не очень-то вкусной, так как нам пришлось обойтись холодной водой — на уступе не было места для костра.

Но, испив воды и отведав тсампы, мы почувствовали, что наши силы восстановились, и стали думать о том, каким путем следовало продолжать продвигаться. Поверхность скалы была совершенно гладкой, и казалось невероятным, что кто-то смог взобраться по ней до нас. Но все же люди по ней взбирались, и мы должны были сделать то же самое. Понемногу мы поднимались все выше, и крохотная точка, по направлению к которой мы двигались, все росла и росла, пока мы не стали различать отдельные камни, из которых была построена хижина отшельника.

Хижина прилепилась к самому краю горного выступа. Мы подползли к нему, а затем, взобравшись на него, присели в изнеможении, тяжело дыша — здесь, высоко над Лхасской Равниной, воздух казался очень разреженным и обжигающе холодным. Наконец мы почувствовали, что способны передвигаться, и в этот раз нам потребовалось гораздо меньше усилий, чтобы проделать путь до входа в хижину.

Старый отшельник отворил дверь. Я заглянул вовнутрь и был совершенно поражен крохотными размерами комнаты. Собственно говоря, в ней не было места для троих, потому я решил оставаться снаружи. Лама Мингьяр Дондуп кивнул головой, согласившись с моим решением, и я огляделся по сторонам, как только за ним закрылась дверь.

Естественные потребности никогда не дают о себе забыть, а иногда они становятся уж очень настойчивыми, и так я стал бродить вокруг в поисках «санузла». Наконец в конце уступа я заметил плоский камень, выдающийся еще дальше в бездну. В нем было удобное отверстие, созданное или, по крайней мере, увеличенное рукой человека. Сидя па корточках над дырой, я нашел ответ на вопрос, который долго занимал меня; по пути наверх я обратил внимание на кучи странного вида, состоящие из желтоватых сосулек. Сейчас я понял, что это были свидетельства того, что в этих местах некоторое время жили отшельники. Вдохновленный этим открытием, я внес свою лепту в кучу, находящуюся подо мной.

Оправившись, я стал исследовать окрестности и обнаружил, что скала, на которую мы взобрались, является исключительно скользкой. Но все же я дошел до конца тропинки и остановился у камня, который явно был подвижным. Он выглядел как уступ, и я без особого интереса подумал о том, почему уступ находится в столь странном положении. Любознательный от природы, я стал тщательно исследовать камень и к удивлению своему обнаружил, что над ним поработала рука человека. И все же как удалось принести его сюда и расположить столь интересным образом? Итак, я просто бездумно ударил по камню ногой, забыв, что на мне нет обуви. Растирая ушибленные пальцы, я приблизился к другой стороне уступа — той самой, с которой мы поднимались.