Эжен Канселье - Алхимия

«Алхимия» Эжена Канселье, последнего из тех великих алхимиков, кому удалось изобрести[1] Философский Камень, наконец-то стала доступна и в русском переводе. Казалось бы, ликовать теперь да радоваться. Но ликование отчего-то выходит деланным, а радость омрачается мыслью о том, что слишком уж модной становится сегодня тема алхимии. К примеру, во Франции, и в прежние времена славившейся неослабевающим интересом к тайным наукам, в последние десятилетия книги по этой тревожной и загадочной дисциплине расходятся всё большими, можно сказать, баснословными тиражами. Хозяева таких крупнейших издательств, как «Жалу», «Галлимар», Жан-Жак Повер делают себе целые состояния, нещадно эксплуатируя эту популярную тему. И хорошо если это труды Фулканелли, Канселье или Буркхардта. Ведь большинство других книг представляют собой грубые компиляции, заведомо неточные и, более того, вульгарные. Но что поделаешь! тема-то — популярная. А чрезмерная популярность всегда затемняет истину, навязывает уродливые клише и, в итоге, переворачивает изначальный смысл с ног на голову. Так уже было некогда с астрологией, а ещё раньше, — с магией. Эти священные науки сегодня в значительной мере демонизированы и одна из причин такой «дискредитации» — отчасти бессознательное, а отчасти и сознательное «раскупоривание сосуда», приведшее к утечке герметических знаний и, как следствию, ко вседоступности. А такая доступность почти всегда означала прямое взаимодействие с отнюдь не светлыми силами.

По этому поводу вспоминается толкование Успенского на XVI аркан таро «Башня». Башня, согласно Петру Демьянычу, изначально строилась для того, чтобы напоминать ищущим: таким способом на небо не попасть. Но потом строившие забыли о назначении своего «объекта» и превратили его в «осадную башню штурмующих небо».

Изначально магия и астрология были ведомы лишь мудрецам, знавшим, что маг-оператор вовсе не властелин сил, а проводник Божественного промысла, что приговор звёзд отменим, поскольку есть Тот, Кто создал их законы, а следовательно, волен и выводить из-под них Своей милостью. Но когда магия и астрология в силу тех или иных причин стали достоянием более широкого круга, они оказались в поле зрения «людей недоброй воли». Так родилась «чёрная магия» — нигрогнозия. Расхожая астрология возомнила, что закон звёзд абсолютен и Бог действует в строжайшем соответствии с ним, что закон звёзд это и есть Его воля в окончательном виде. Это не говоря уже о современных пародийных формах навроде «приворота от мадам Клавы» или астрологического прогноза в жёлтой прессе.

Есть большая опасность, что с алхимией может произойти то же самое. Уже сейчас такая тенденция намечается. Причём без разницы, пытаются ли представить алхимию как «алчную химию», чей потенциал направлен только на одну цель — получение золота (а что ещё, кроме «золота», интересует современного человека?), или же называют её «чисто духовной наукой», «иносказанием духовного пути человека» (здесь тоже дело «не заржавеет», у нас теперь «духовностью» называют всё, что денег не касается, как будто Сатана — не «дух»!). Оба представления по сути зловредны и по меньшей мере очень не точны. Опять-таки, не говоря уже о совершенно извращённых формах. Взять хотя бы идол современной масс-культуры Гарри Поттера, чей Философский Камень больше напоминает осколок тёмного стекла или кусок антрацита, нежели «краеугольный камень» или ни на что непохожую тяжёлую тёмно-красную субстанцию — Великий Магистерий мудрецов и дураков.

Представления о алхимии как «златоделии», иначе говоря, хризопее, очень позднее. Оно связано с деятельностью так называемых суфлёров и пафферов. Кстати, оба понятия не эквивалентны друг другу. Существует мнение, согласно которому во Франции шарлатанов, «баловавших с золотишком» именовали суфлёрами, тогда как их английских коллег — пафферами. На самом же деле разница не столько в бытовании понятий, сколько в самой сути. Суфлёры с помощью очень внешних методов, сравнимых с методами современной химии, получали Философский Камень, но использовали его не для мистического преображения несовершенной человеческой природы, а, так сказать, утилитарно: в целях личного обогащения или «для установления научной истины», что, разумеется, навлекало на них презрение со стороны подлинных алхимиков. Пафферы же не могли и того. Чаще всего Философский Камень доставался им случайно. Как правило, от истинного посвящённого, предпочитавшего хранить инкогнито. Пафферы избирались алхимиками для публичной демонстрации свойств «камня-не-камня». А именно так зачастую называлось это чудо в трудах великих алхимиков прошлого. Пафферы устраивали своего рода «рекламную кампанию», шумную, скандальную. Такова человеческая природа. В определённый момент им начинало казаться, что они на вершине величия. И тогда они объявляли, что знают секрет приготовления не только золота, но и самого Философского Камня. Имена этих персонажей хорошо известны истории: Эдвард Келли, Джон Ди, Михаил Сендивогий. Хотя в известном оккультно-мистическом романе Майринка «Ангел Западного окна» Джону Ди, якобы, и удаётся «посмертно» реализоваться как истинному адепту алхимии, а про Сендивогия поговоривают, что он в конце концов получил-таки Философский Камень, однако здесь больше романтического вымысла, нежели простой и удручающей правды.

Полная противоположность и тем, и другим — те, кто полагают алхимию наукой «духовной». Уже само сочетание звучит довольно-таки юмористически. Наподобие заявлений о том, что, дескать, «гармония интеллигентности открылась во времена перестройки, когда все поняли, что есть инопланетяне и Бог». На самом же деле во второй половине XIX века открылись как больной гнойный нарыв вот такие вот «духовные» господа. Наблюдались они и раньше, но не в таких количествах. Причиной тому — «научно-технический прогресс», открывший доступ к таким силам, чья эзотерическая сущность подавляющему большинству невнятна. А следовательно, это большинство легко может стать и становится добычей ариманических сил. С одной стороны, технические достижения приравниваются к чудесам магии (Папюс). С другой стороны, чрезвычайно тонкие, не вполне «материальные», но и не вполне «спиритуальные» субстраты списываются на счёт «духовности» (Идрис Шах). Названный деятель объявил себя суфийским посвящённым и строчит из года в год книжки на тему мусульманского и «околомусульманского» эзотеризма, где, в частности, утверждается, что алхимия не более чем аллегория внутреннего пути человека. В подтверждение приводится суфийская притча: умирающий отец сообщил детям, что в наследство ему оставить нечего, однако на поле закопан клад. Сыновья перерыли всё, но клада так и не нашли. Тогда, в отчаянии, они решили поле засеять. Год выдался урожайный и они выручили на продаже зерна много денег. Вывод, должно быть, отсюда такой: Философского Камня нет, но вы поищите всё-таки, авось «духовнее» станете, на худой конец — деньги появятся. И даже осторожные исследователи эзотеризма не заметили подмены. Впрочем, незадолго до смерти, Юрий Стефанов[2]*, блестящий переводчик и автор целого ряда предисловий к книгам, выпущенным нашим издательством, позвонил к автору этих строк и довольно-таки весело сообщил: «А вы знаете? Идрис Шах никакой ни суфий оказался». — «Как так? Кто же он?» — «Как и Лобсанг Рампа — английский писатель». Вот так вот.

И всё же изо всех священных наук алхимия, может быть, единственная, в силу своей сложности и закрытости, оказалась наименее захватанной пошлым филистёрским любопытством, сохранила особое целомудрие, знакомое святым и адептам.

Кто они, эти адепты? Те, кто знали, что «молчание — золото». Великие неизвестные или отмеченные славой людской, все они начинали свой путь с клятвы: «молчать, скрываться и таить». Многие поплатились за это не только головой, но и переломанными костями, содранной заживо кожей, порваными на дыбе сухожилиями. Но они знали: то, что ждёт их в случае разглашения великой тайны — намного хуже. Они скорее предпочитали принять мученическую (именно мученическую, а не просто «мучительную»!) смерть, нежели сообщить корыстолюбивым князьям секрет приготовления Философского Камня, без которого невозможна быстрая трансформация[3] в золото других основных металлов.

Сквозь все времена и народы проходят эти цепочки посвящённых, где каждый становился сначала учеником, а затем учителем. Средневековые мастера именовали алхимию Королевским Искусством. Но правильнее было бы именовать её Искусством Царским. Ведь алхимическая символика восходит к тем временам, когда никаких каролингов (от имени этой династии происходит слово «король») ещё и в помине не было. Одни говорят, что родина алхимии — Китай. Другие называют Египет, именовавшийся в древности «Кеми». А по-арабски «аль-кеми» как раз и значит «алхимия». Да и легендарный Гермес Трисмегист, которому приписывают первое алхимическое «сочинение» «Изумрудная Скрижаль», вроде бы тоже был египтянином. С версией происхождения алхимии из Египта успешно конкурирует вавилонская версия. Историк религий Мирча Элиаде очень много написал по поводу последней в своей «Азиатской алхимии». Есть и такие, что настаивают на первенстве Греции. И даже такие, что утверждают, будто бы изначально алхимическими знаниями обладали киммерийцы, наши крымские пра-предки. В связи с последним любопытно заметить, что один из решающих моментов алхимического Великого Делания иногда описывался как «киммерийские сумерки».