Алена Солодилова (Преображенская) - Альманах Таро

Психотерапия и духовные традиции и практики

Психотерапия и духовная традиция: что между ними общего и в чем различие? Это очень непростой вопрос. Где лежит граница между психикой и духом? Есть ли она (граница) вообще? Что же все-таки такое душа? Как открыться духу? Как соприкоснуться с ним? Вопросов больше, чем ответов.

В сегодняшнем понимании этих сложнейших тем ведущие специалисты разных областей (философы, психиатры, психотерапевты, духовные учителя) сходятся во мнении, что, несмотря на значительные различия, у психотерапии и духовных практик есть много общих черт.[5] Так, Робин Скиннер в статье «Психотерапия и духовная традиция»[6] четко обозначает сходства и отличия этих систем. Мы их перечислим в порядке и форме, предложенной Р. Скиннером.

Общие черты.

1. В обеих системах присутствует идея о том, что восприятие человека затуманено и искажено, что человек видит вещи не такими, каковы они есть, а такими, какими хочет их видеть. В восточных учениях это идея покрывала Майи, в психотерапии – защиты: отрицание, проекции, идеализация, уход в фантазии.

2. В обоих случаях и духовный учитель, и психотерапевт видят человека в состоянии разделенности, считают, что корни проблем уходят в эту разделенность и отсутствие целостности.

3. Познание себя, благодаря которому человек способен найти утраченные части самого себя и опять стать целостным, считается ключом к вторичному открытию целостности, – когда он смог бы не оставаться разделенным на «Я» и «не-Я», не отождествлять себя с некоторыми частями своего существа и не отвергать другие, которые затем отрицательно воспринимаются окружающими людьми.

4. В обоих процессах ожидается, что такое вторичное открытие и вторичное приятие окажутся болезненными, однако эти процессы считаются горьким лекарством, которое способно быть благотворным и привести к росту. Бессознательное становится сознательным, проекции уменьшаются, разрозненные части возвращаются к новому уровню приятия и единства. Как в духовных традициях, так и в психотерапии можно увидеть, что за этим более глубоким приятием самого себя и более глубокой объективностью следует более ясное восприятие мира и развитие способности понимания.

5. В обоих процессах человек видится обладающим скрытыми ресурсами, которые без этого, более глубокого, познания себя и целостности остаются недостижимыми.

6. Большая часть боли и страдания человека в обоих процессах не считается необходимой, это продукт неведения и слепоты, заблуждения и усложненности, являющихся результатом внутреннего разделения. Поэтому (и в этом заключается суть дела) отрицательные чувства, страдания и боль, по крайней мере, те из них, которые не служат полезной цели, постепенно уменьшаются и исчезают как в курсе психотерапии, так и при следовании священной традиции.

7. Оба процесса требуют, чтобы ищущий находился в регулярном личном контакте с учителем, психотерапевтом, психоаналитиком или руководителем, который уже прошел через тот же самый процесс, обладает тем же опытом, т. е. с тем, кто увидел, понял и принял по меньшей мере некоторые аспекты самого себя, избавился от какой-то части собственной «разорванности», заблуждений и искаженных восприятий, а потому, будучи способным воспринимать ищущего более объективно, мог бы помочь ему стать более объективным по отношению к самому себе.

Однако, несмотря на кажущееся совпадение этих направлений, между ними присутствуют принципиальные различия, и их следует понимать. Различия, которые, по выражению Р. Скиннера, «неизмеримо превышают сходство».

1. Все священные традиции начинаются с идеи упорядоченной и разумной Вселенной, где центральное место занимает идея иерархии, где каждый уровень связан с другим взаимной зависимостью. На этой шкале бытия место человека оказывается очень низким, хотя и строго определенным, а сам человек служит целям, превышающим его собственные и необходимым для всей структуры в целом.

2. В священных традициях предполагается, что человек имеет возможность выбора одной из двух целей, которым он может служить – Богу или кесарю, обыденному миру видимости или миру, как считают традиции, более реальному, скрытому за миром видимости: своим естественным влечениям и желаниям или внутреннему голосу, совести, которые могут вступить в противоречие. Традиции говорят, что для некоторых людей имеется возможность пробудиться по отношению к обыденной ситуации и усмотреть другую задачу, другую возможность, которую они могут выполнить, возможность освободиться до некоторой степени от слепоты и рабства повседневного существования. Для человека могут стать доступными более высокие энергии и более высокий разум, которые начинают изменять все цели и весь смысл его повседневной жизни. Человек еще служит кесарю, но и Богу, жизнь становится бесконечно богатым источником познания и опыта.

3. Психология и психотерапия ведут к укреплению и возрастанию нашего повседневного «Я», делают его более действенным, более плодотворным, более приятным и менее противоречивым. Стремление к познанию другого уровня и начало понимания священных традиций начинается с разочарования в обычном «Я», с разочарования в обычном знании, с поиска новых смыслов, иной сознательности, иной энергии. «Пробудившись, мы должны умереть, чтобы вновь родиться».

4. Священные традиции являются проявлением высшего уровня, о котором они нам говорят. И соприкосновение с этим уровнем может произойти только внутри самого человека.

Психотерапия, по мнению Р. Скиннера, относится к обычной жизни, к развитию человека от рождения до смерти по горизонтальной линии времени, к предотвращению угрозы психической стабильности, устранению препятствий и помех, появляющихся в процессе роста, когда человек переходит от положения ребенка к самостоятельности взрослого.

Священные традиции обращены к вертикальной линии развития: это постоянное осознание человеком цепи взаимного преображения и обмена между уровнями более высоких сфер, связь с этой цепью и служение ей.

Место, «где встречаются оба этих измерения, находится на перекрестке внутри каждого человека, где линия времени пересекается с линией вечности, с ее уровнем и масштабом», как заключает Р. Скиннер.

Великие восточные духовные традиции веками сохраняются и передаются от учителя ученику в ходе продолжительного обучения в специально организованных местах, монастырях, ашрамах. История западной эзотерической традиции драматична, линия прямой вековой передачи знания не сохранилась, и поэтому некоторые исследователи задаются вопросом, а существует ли она вообще. Но есть и противоположное мнение: западная духовная традиция существует, живет, развивается, и одним из ее элементов и способов ее сохранения и передачи являются карты Таро и система арканов Таро.

В России начала XX века существовали эзотерические школы, изучавшие арканы Таро. Московскую возглавлял розенкрейцер Владимир Шмаков, автор фундаментального труда «Священная книга Тота. Великие арканы Таро». В Санкт-Петербурге видный розенкрейцер Григорий Оттонович Мебес, известный по инициалам Г.О.М., в течение нескольких лет вел кружок и читал свои знаменитые лекции, записанные его ученицей и изданные под названием «Курс энциклопедии оккультизма». В своем курсе Г.О.М. соединил в единое целое Каббалу и Таро. Г.О.М. называет арканы Таро посвятительным алфавитом, систематизирует методы изучения 22 мажорных арканов как одну из форм изучения Каббалы. К фундаментальным трудам об арканах Таро также относятся «Символы Таро» П. Д. Успенского, «Сакральный мистицизм Египта. 22 ступени посвятительного пути» Н. П. Рудниковой и книга Валентина Томберга «Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма».

Известно, что в качестве одной из духовных практик этих школ было медитативное погружение в арканы Таро и их проживание. К счастью, случилось так, что эта практика сохранилась и была передана одной из учениц Г.О.М. по цепочке учитель—ученик, и в настоящее время линия передачи живет.

Мы попробовали систематизировать технологии и виды медитаций на арканы. В этом тексте только их обозначим, но не будем описывать подробно.

Классифицировать технологии можно следующим образом.

1. По способу погружения в пространство аркана:

визуализация карты или ее элементов;

визуализация образа, зачитываемого проводником;

визуализация буквы еврейского алфавита, соответствующей аркану;

ассоциативные;