Олег Грейгъ - От НКВД до Аненэрбе, или Магия печатей Звезды и Свастики

Г.И. Бокий, годами осваивая тайное искусство революции, обучался в закрытых большевистских школах и центрах, постигая науку беспощадного террора против русских и других подданных империи. Всего большевик Бокий 12 раз подвергался арестам, провел полтора года в одиночной камере, два с половиной года — в сибирской ссылке, от побоев и ссылок получил травматический туберкулез. Но каждый раз, оказавшись на свободе, с дьявольской энергией вновь включался в революционную борьбу. Едва ли не на протяжении 20 лет (с конца XIX века по 1917 год) Бокий являлся одним из руководителей петербургского большевистского подполья.

Известно, что в июле 1905 года, после одного из своих арестов, закончившегося по приговору суда ссылкой, Бокий женился на Софье Александровне Доллер (? —1939; по другим сведениям, сентябрь 1942), дочери ссыльных. Отец ее, якобы француз по происхождению, рабочий завода в городе Вильно; примкнул к народовольцам, вступив в Южнорусский рабочий союз. В 1881 году был арестован, повидал тюрьму и каторгу и, в конце концов, вышел в Якутии на поселение. Где за элементарным неимением лучшей партии женился на революционерке-психопатке из еврейской семьи Шехтер. Вскоре родилась дочь Софья, но семья не сложилась из-за несчастного случая: купаясь в реке Лене, Александр Доллер утонул. Маленькой девочке Софе было суждено исколесить почти всю Восточную Сибирь, следуя за своей ненормальной мамашей из одной ссылки в другую. Вот на такой женщине с дегенеративными задатками (а впоследствии Бокий станет не только изучать, но и прекрасно разбираться в этом) и женился ссыльный Глеб, следуя законам природы и мужского естества. Брак распадется в начале 20-х годов, когда женщина сбежит от всевластного Бокия к его же товарищу И.М. Москвину. К тому времени Глеб Иванович уже будет законным отцом двух дочерей, Елены и Оксаны, которым придется носить отчество их отчима, судьбы Елены Ивановны и Оксаны Ивановны сложатся весьма трагично. Но закономерно, по закону бумеранга: какую власть будут насаждать их родители, от такой власти и пострадают их дети. Обе дочери пройдут гулаги — концентрационные лагеря смерти в стране Советов станут изобретением «гениального мозга великого вождя народов» В.И. Ленина и активного их организатора Г.И. Бокия. Любимая дочь Бокия Елена вернется из мест отсидки, чтобы вскоре умереть, а вот ее сестра Оксана умрет в пересыльном пункте.

Можно еще упомянуть, как, находясь в Полтавской крепости под строгим заключением, Глеб Иванович выспрашивал у своего адвоката A.C. Зарудного (между прочим, запомним, масона ордена «Великого Востока»), законно ли надевание кандалов и наручников на отправляемого по этапу. Лишенный свиданий, Бокий во время пребывания в крепости мог получать в посылках лишь чай да сахар, в одном из писем своей жене он неподдельно возмущался: «…сидеть здесь неважно… режим здесь бессмысленно-дикий». И, глубоко осмыслив «дикий» режим царских тюрем, Глеб Иванович поспособствует созданию идеальных условий для медленного умирания в условиях издевательского властвования над плотью при максимальном использовании рабского труда любого советского зэка. Именно с такими идеальными условиями советских концлагерей и придется познакомиться его жене и двум дочерям.

Добавлю, исходя из воспоминаний зятя Бокия Льва Эммануиловича Разгона, женатого первым браком на Оксане, что услужливая веселушка Софья Москвина (Бокий) любила принимать у себя в гостях заместителя своего супруга Москвина товарища Н.И. Ежова, от сочувствия его патологической худобе и уродству приговаривая: «Воробушек, ешьте. Вам надо больше есть, воробушек». Пройдет немного времени, и опытную революционерку вместе с мужем придут арестовать по ордеру, подписанному злобным «воробушком».

Но все это осуществится позже, а пока, в преддверии большевистской революции, в России происходили свои перемены в судьбах и деятельности готовивших кровавый переворот.

В декабре 1916 года Г.И. Бокий вошел в состав Русского бюро ЦКРСДРП(б) (где этнических русских можно было сосчитать по пальцам— см. книги О. Платонова, Г. Климова и др.). В 1917 году он— делегат 7-й (Апрельской) Всероссийской конференции и 6-го съезда РСДРП(б). С апреля 1917 года по март 1918 года — секретарь Петроградского комитета РСДРП(б). Сразу после падения самодержавия возглавил в Русском бюро спешно созданный отдел сношений с провинцией.

В октябре 1917-го он— член Петербургского военно-революционного комитета, один из руководителей вооруженного восстания.

В феврале — марте 1918 года, в период наступления немецких войск, Бокий становится членом Комитета революционной обороны Петрограда. С марта — занимает пост заместителя председателя Петроградской ЧК, а после убийства Моисея Урицкого становится председателем, на какое-то время получив практически безграничную власть.

Затем Глеб Иванович Бокий возглавлял Особые отделы Восточного и Туркестанского фронтов, был членом Турккомиссии ВЦИКи СНК РСФСР и полномочным представителем ВЧК. Но к этому удивительному периоду в его жизни вернемся чуть позже.

На каком-то этапе революционной борьбы Бокий стал ближайшим помощником уродца в человеческом облике, пламенного большевика Карла Радека (наст. Собельсон; 1885–1939). Этот сын учителя (по другим сведениям, его родители содержали публичный дом в Польше) и адепт марксизма вступил в РСДРП в 1903 году; активно распространял богоборческие идеи потомка раввинов Карла Маркса (наст. Мордехай Леви) в Польше, Литве, Швейцарии и Германии. В годы Первой мировой войны сблизился с В.И. Лениным. После Февральской революции 1917 г. — член Заграничного представительства РСДРП в Стокгольме, один из главных связных между руководством большевистской партии и германским

Генштабом, лично причастен к организации переезда Ленина и его соратников в Россию через Германию в пломбированном вагоне.

О незаурядных задатках Бокия Радек доложил своему товарищу Владимиру Ильичу, а тот, присмотревшись к молодому человеку, приблизил его к себе. На протяжении всех лет общения Глеб Бокий называл «вождя мирового пролетариата» не иначе как Ульянов-Бланк или просто Бланк, по фамилии матери Ленина. Уже тогда поняв, что происходит в Российской империи и какие цели ставятся мировой закулисой перед «русскими революционерами», смышленый Глеб Иванович предпринял попытки обезопасить себя в будущем и одновременно заполучить сильнейшее оружие шантажа — он стал собирать документы, могущие являться компроматом на любого, чье имя проставлено в них. В годы, когда Г.И. Бокий возглавил Спецотдел, упрятанные им революционные архивы только укрепляли его реальную власть в стране, захваченной красными беспредельщиками.

Несмотря на то что в последние годы интерес к фигуре Глеба Ивановича Бокия только растет, историки так и не пришли к единому мнению относительно его скрытых способностей и пристрастий. Одни считают этого человека адептом тайных знаний, обладающим паранормальными способностями, тогда как другие утверждают, что увлечение мистикой и оккультизмом было приписано Бокию следователями НКВД при подготовке материалов уголовного дела об антиправительственной организации «Единое Трудовое Братство».

Однако ни один из авторов не упускает возможность указать, что Г.И. Бокий в годы своей революционной практики увлекается загадочными восточными учениями, оккультными науками и мистикой. История свидетельствует, что всегда в неспокойные годы, предвещающие бурные политические перемены, начинали активизироваться маги, прорицатели, оккультисты и представители всевозможных тайных обществ. Вовлекая в борьбу материальных сил и тонкие невидимые начала Добра и Зла. В годы перед так называемой Великой Октябрьской революцией в высшем обществе появилась мода на изучение всего тайного, мистического, в сановные дома приглашались на спиритические сеансы всевозможные западные знаменитости. Тогда же в империи весьма активизировались масонские ложи, вовлекшиеся в борьбу за новое общество «свободы, равенства, братства», — согласно древнему масонскому слогану, взятому на вооружение большевиками.

Указывая на предполагаемую связь юного Г.И. Бокия с масонами, историки упоминают лишь П.В. Мокиевского, который не единожды выручал оголтелого революционера от неприятностей. Павел Васильевич Мокиевский (1856–1927) одно время работал заведующим отделом философии научно-публицистического журнала «Русское богатство», писал статьи под псевдонимом П. М., однако, несмотря на литературные труды, не удостоился чести войти ни в одну советскую энциклопедию. Среди его статей много довольно интересных; к примеру: «Эволюционная патология» (1892, две статьи о Мечникове), «Вундт о гипнотизме и внушении» (1893), «Монистическая философия Эрнста Геккеля» (1906), «Философия Анри Бергсона» (1909), «К характеристике современных философских течений» (1908), «Смерть и Логос» (1913), две последние — о борьбе с новейшими русскими религиозно-философскими течениями. А еще в 1884 году из-под его пера вышла книга «Ценность жизни».