Кэтрин Куртц - Магия Дерини

Уделив внимание обстановке, которая сложилась вокруг магии Дерини, перейдем к подробному рассмотрению ее аспектов.

Структура официальной церкви Гвиннеда очень похожа на структуру средневековой церкви Англии, Уэльса, Шотландии и Ирландии X–XII веков. Есть лишь одно отличие, но оно огромно — церковь признает магию. Не пытаясь решить нравственный вопрос, плоха или хороша магия, церковь Гвиннеда терпимо относилась к осторожному и осмотрительному применению хитростей магии.

Иерархическая структура церкви более близка коллегиальной структуре церкви Англии, чем Римской католической церкви. На рубеже IV–V веков в мире Дерини постепенно ослабевает влияние Рима и его место занимает Византия, что, впрочем, очень скоро происходит и в мире людей. Неудачная попытка римского епископа добиться, чтобы его признали Папой, еще больше уменьшила это влияние, и если бы этот процесс продолжался, ведущее место на Церковном соборе в Уитби (664 год) наверняка занижала бы местная Кельтская церковь, основанная, скорее, Иосифом Аримафейским, а не Святым Патриком, как это утверждает Рим.

Для Гвиннеда и его соседей сравнительно раннее отдаление от Рима послужило причиной того, что церкви удалось сохранить многие из кельтских корней и иерархических структур, хотя латинский все-таки стал официальным языком литургии, а ее римские элементы — частью общепринятого канона. Развитие коллегиальности в структуре церкви привело к установлению власти примасов, первых среди равных, а не одного над всеми. Валорет и Ремут, пожалуй, можно сравнить с Йорком и Кентербери, примасы которых возглавляли коллегию епископов главных кафедральных городов и их странствующих коллег, не имевших закрепленных епархий, игравших роль помощников своих титулованных собратьев, занимавших административные посты и выполнявших основные пасторские обязанности.

Таким образом, у нас нет свидетельств в пользу существования в Гвиннеде Папства или Коллегии кардиналов, хотя некоторые из таких институтов, вероятно, существовали в странах, располагавшихся за пустынями, к востоку от Джелларды, культура которых была близка культуре Византии. Более восточные, ортодоксальные формы христианства процветали и в непосредственной близи от восточных границ Гвиннеда. Так, Келсон сообщает о том, что по случаю присвоения ему титула рыцаря патриарх Торента Белдур сам благословил дар, посланный графом Махаэлем Арьенольским.

Дар доставил посол-араб герцога Торента, чей трон в то время занимал мавританский принц, и это подтверждает, что где-то к востоку наряду с ортодоксальной линией существовала мусульманская параллель. Наиболее характерные упоминания — свидетельства о маврах как о силе, с которой постоянно сводили счеты, особенно на востоке, хотя христиане и мавры достаточно мирно сосуществовали в то время. Однако бывали и исключения. Так, короля Беренда Халдейна канонизировали за то, что он в 752 году участвовал в вытеснении с морских путей, лежащих у берегов Гвиннеда, по-видимому, наиболее агрессивных мавров.

Действительно, ко времени царствования Келсона мавританское влияние было достаточно сильным в буферных государствах Форсинна (здесь Дерини было довольно много). Так, Риченда и Росана родились от смешанных мавританско-христианских браков и получили некоторые из своих знаний от мавританского мудреца Азима, дяди Росаны, которого, по-видимому, уважал даже обычно самоуверенный Тирцель Кларонский.

— …Знакомый, — попыталась уклониться Тирцель. — Он не враг нам, уверяю тебя, хотя не могу больше ничего сказать о нем. Давай просто скажем, что он давний друг и учитель Риченды, и все.

Точное положение Азима в иерархии адептов Дерини до конца не ясно, хотя как брат эмира Хакима Нур-Халлайя и регент рыцарей Энвила, потомков последователей рыцарей святого Михаила, бежавших в Джелларду после восстановления на престоле Халдейнов и продолжительного времени Регентства, которое последовало за смертью Синхила Халдейна, он, очевидно, имел вес как в политике, так и в магии. Мы также знаем о его связях с Советом Камбера, осуществляемых, вероятно, при посредничестве загадочной Софианы, которая была, по-видимому, мусульманского вероисповедания.

Что же касается Риченды и Росаны, то обе женщины исповедовали христианство, хотя обычаи при дворах, где проходило их детство, по общепринятым в Гвиннеде меркам, сложились в результате интересного компромисса. Несмотря на то что Риченда может показаться более европейской дамой, чем ее экстравагантная кузина, именно она получила лучшее образование и именно ее магия, казалось, была более восточной. То, что Риченда была прекрасно образована, подчеркивает тот факт, что даже очень разборчивый Арилан согласился следовать ее указаниям, которые касались заклинаний Четырех Стихий в ритуале передачи могущества Нигелю. Он никогда бы не допустил никаких отклонений, если бы не был уверен в ее глубоких знаниях. Позднее мы уделим больше внимания восточной, окрашенной мусульманским воздействием, ветви христианства, так как продолжаем находить все больше и больше исторических материалов, касающихся Гвиннеда.

Некоторых читателей удивило, что в Гвиннеде нет евреев. Хотя в хрониках не упоминается о них, не следует принимать отсутствие свидетельств за свидетельство отсутствия. Ни христианство, ни ислам не смогли бы существовать без иудаизма, в конце концов Арилан приводит Талмуд как доказательство прецедента в отношении принятия Таинства Пресуществления, как свидетельство в пользу нарушающего традицию, но все же законного брака Дункана и Маризы. Такое знание должно было иметь определенные истоки.

В отличие от Европы эпохи Средневековья евреи в Гвиннеде играли, вероятно, несколько иную роль.

Обществу не было необходимости приносить их в жертву враждебности, неизменной спутнице страха перед несхожестью и бросающимся в глаза превосходством: роль козла отпущения вполне успешно исполняли Дерини. Племя волшебников, таких как Дерини, чьи возможности давали невообразимые преимущества, для общества, предрасположенного к расизму, было куда более заметным и оправданным объектом преследований.

Проницательные евреи очень скоро осознали это и наживались на этом, стараясь ни в чем не превосходить соседствующих с ними Дерини, что сделать было совсем не трудно, особенно в период Междуцарствия, на словах выражая лояльность к проявлениям христианства, почти так же, как мараны (евреи, принявшие христианство) в Испании, но намного успешнее, ибо враждебность проявлялась в основном по отношению к Дерини. Как мы видим на примерах «Скорби Гвиннеда», инквизиторы регентства периода пост-Реставрации использовали тактику, подобную той, которую применяла Инквизиция нашего мира. В некотором смысле мы можем утверждать, что Дерини в Гвиннеде исполняли функцию евреев, будучи объектом гонений и отвечая на них таким же образом.

Однако это еще не говорит о том, что мы никогда не встретим «настоящих» евреев в Гвиннеде. Вполне вероятно, что их просто было совсем немного. Из-за различий в истории стран, окружавших Святую Землю, те, кто приходил в Гвиннед, становились неотъемлемой частью его культуры. Но не стоит беспокоиться: когда придет время рассказывать историю, в которой быть евреем означает отличаться от просто человека или просто Дерини, мы встретимся с ними.

В Гвиннеде наверняка были и другие верования.

Благоговение Фериса перед Всеотцом в рассказе «Суд» («Архивы Дерини») предполагает наличие некоей Северной параллели. Встречаются также несколько упоминаний о местной дохристианской религиозной практике, распространенной главным образом среди простого народа и сосуществующей бок о бок с христианством. Наиболее яркое свидетельство в пользу этого — разговор принца Джавана с Тависом О'Ниллом о традиции устраивать костер на вершине холма и танцевать вокруг него. Остатки такого костра принц обнаружил вскоре после дня осеннего равноденствия. («Камбер-еретик»). Дохристианские корни прослеживаются и в испытании, которому подвергся Келсон в подземном зале церкви Сент-Кириелла, в стенах которой ему привиделись рыцарские приключения, пока он спал у подножия фигуры святого Камбера («Тень Камбера»). Однако, по крайней мере внешне, официальной религией в Гвиннеде было все же христианство, мирившееся с существованием магии.

Какова же структура церковной иерархии Гвиннеда? Ее основу составляют архиепископы Валорета и Ремута (из которых первый занимает главенствующее положение и величается как примас Всего Гвиннеда, первый среди равных). Затем следуют титулованные епископы (от четырех до десяти человек), которые управляют закрепленными за ними территориями, прилегающими к их кафедральным соборам. Помогают им в этом каноники собрания каждого собора. До десяти странствующих епископов без закрепленных епархий странствуют в пределах назначенных им областей и исполняют скорее пасторские, чем административные обязанности. Надзор над приходскими священниками попадает под юрисдикцию епископа, ответственного за данную епархию.