Тюдор Парфитт - Потерянный Ковчег Завета

О Нгома я впервые узнал в Южной Африке, несколько месяцев тому назад. Профессор Мазива сообщил мне тогда, что знал о Нгома сам, остальное я услышал от старого лемба Фофи, изучавшего историю племени.

Фофи знал, каких размеров был Нгома, какими обладал свойствами и какие с ним связаны легенды и обычаи.

Оказывается, лет сорок назад немецкий ученый фон Зикард нашел древний барабан Нгома в пещере на берегу Лимпопо — кишащей крокодилами реки, разделяющей Зимбабве и ЮАР. Он сфотографировал Нгома и поместил снимок в свою книгу, но сам Нгома явно пропал без следа. По утверждению Мазива, Фофи и других старейшин лемба, предмет, найденный немецким ученым, без всяких сомнений — тот самый Нгома, принесенный лемба с севера.

Однажды ночью, за несколько недель до обряда заклинания дождя, сидя ночью у костра вместе с Севиасом и другими стариками, я услышал о Нгома кое-что еще.

— Нгома принесли из великого храма в Иерусалиме, — сказал тогда Севиас. — Мы принесли его сюда, в Африку, на длинных шестах. А ночью его ставили на особую подставку.

Мне вдруг пришло в голову, что размерами, свойствами и назначением Нгома Лунгунду напоминает библейский Ковчег Завета, пропавший Ковчег, который тщетно разыскивают уже несколько веков. Еще со старших курсов Оксфорда, когда я изучал древнееврейский, в моей памяти сохранилось его описание:

«Сделай ковчег из дерева ситтим: длина ему два локтя с половиною, и ширина ему полтора локтя, и высота ему полтора локтя; и обложи его чистым золотом, изнутри и снаружи покрой его; и сделай наверху вокруг него золотой венец; и вылей для него четыре кольца золотых и утверди на четырех нижних углах его: два кольца на одной стороне его, два кольца на другой стороне его. Сделай из дерева ситтим шесты и обложи их золотом; и вложи шесты в кольца, по сторонам Ковчега, чтобы посредством их носить Ковчег; в кольцах Ковчега должны быть шесты и не должны отниматься от него. И положи в Ковчег откровение, которое Я дам тебе».[1]

Ковчег, как и Нгома, обладал сверхъестественной силой. Его также запрещалось ставить на землю. Он также считался божественным. Как и Нгома, Ковчег носили в битву, чтобы одержать победу. Внутри Ковчега хранили священные предметы, включая Скрижали Завета и жезл Аарона — брата Моисея. Всякого, кто дерзал просто взглянуть на Ковчег, уничтожала его страшная сила. Охраняли Ковчег первосвященники, потомки Аарона, брата Моисея. И точно так же Нгома охранялся потомками Буба, который, как считают лемба, привел их из Израиля.

Сходство просто потрясающее. И все же есть существенные различия в форме. Ковчег, несомненно, представлял собой ящик, сундук, ларец, в то время как Нгома — хотя внутри его и хранили предметы — барабан. Ковчег был сделан из дерева и покрыт золотом, Нгома — просто из дерева. И самое главное: в древние времена не существовало никакой связи между библейским миром и этим глухим уголком континентальной Африки. Ничто не подтверждало израильское происхождение хранителей Нгома. И, однако, то, что между столь разными на первый взгляд вещами имеется так много общего, заставило меня задуматься о странной истории Ковчега Завета. Интересное совпадение, подумал я тогда. Но не более того.

Оказавшись снаружи, я прислонился к глиняной стене хижины; назойливый грохот барабанов и здесь вытеснял все ночные звуки. Боль от удара кулаком постепенно утихала. Севиас, явно смущенный, взял меня за руку, поднял на ноги и повел прочь от собравшихся вокруг людей, которые вышли проветриться, чтобы потом вернуться к безумному танцу.

— Мушави, очень опасно толковать про Нгома и вещи, принесенные из Израиля. Это часть наших тайных верований. Больше чем уже сказал, я сказать не могу. Мы тебе рассказали, что называем себя «музунгу ано-ку бва-Сенна» — «белые люди, пришедшие из Сенны». Мы тебе рассказали, что Нгома тоже принесли из Сенны. И о том, для чего служил Нгома. И что уже много, много лет его никто не видел.

Севиас хотел уйти, но помедлил и положил руку мне на плечо.

— Старые люди говорят — Нгома привел нас сюда, и когда настанет время, Нгома вернется и отведет нас обратно. Дела в наших краях идут все хуже. Наверное, это время уже близко.

— Севиас, — начал я, — мне известно, что это одна из важнейших тайн вашего племени и что многие не хотят делиться со мной тайнами. Но я скоро уеду. Мне не хочется уходить с пустыми руками. Скажи, пожалуйста, как ты сам думаешь — где может находиться Нгома Лунгунду?

Севиас запнулся, огляделся вокруг и замолчал. Посмотрел на безнадежно чистое ночное небо и снова повозил ногами по сухой земле крааля.

— Где он теперь, я не знаю. Несколько лет назад кое-кто из стариков говорил, что Нгома спрятан в пещере под горой Думгхе. Спрятан надежно; охраняют его и Бог, и царь, и «райская птица» и двухголовые змеи и львы — «стража царя». Спрятали его там, по словам стариков, люди рода Буба из Мберенгва. Буба — жреческий род, и в те времена кое-кто из них оставался в Мберенгва. Но ты уже знаешь — это то самое место, куда тебе нельзя ходить. На гору Думгхе тебе нельзя.

Он пожелал мне спокойной ночи и быстро зашагал к остальным старикам.

Я позвал Тагарузе — полицейского, приставленного ко мне в качестве телохранителя и заодно, чтобы за мной приглядывать, — и мы пошли обратно, к краалю Севиаса, до которого было мили две.

Я горевал, что покидаю это замечательное место — суровые горы, каменные валуны, на которых оставили следы века дождей и ветров, солнца и засух.

Назавтра я собирался отправиться на север, в сторону Малави и Танзании, чтобы в поисках затерянного города Сенна, повторить африканский путь загадочного племени лемба. Путешествовать предстояло долго и в одиночестве. Неожиданно я понял, что скучаю по дому.

Я получил письмо от своей подруги — темпераментной латиноамериканки Марии, любительницы сальсы. Письмо было ласковое и суровое одновременно. Мария требовала, чтобы я вернулся, бросил дурацкие поиски несуществующей, по ее словам, Сенны. Чтобы я женился на ней и вел нормальную жизнь, обычную оседлую жизнь ученого и преподавателя. А если я не хочу на ней жениться, то кругом полно желающих.

«Мужчин, — писала Мария, — видимо-невидимо. И если ты упускаешь свой шанс, ты просто идиот. Другие-то не упустят».

И Мария была права. Когда она шла по улице, все мужчины оборачивались. Ходить она умеет. Я постарался выкинуть ее из головы. Подождет, никуда не денется. Надеюсь.

Я еще не протрезвел после чибуку. Если то, что сообщил мне Севиас, — правда, то, вероятно, действительно есть шанс найти Нгома Лунгунду. И это, надеялся я, прольет некоторый свет на то, откуда пришло племя, и подскажет мне, как отыскать затерянный город. На Нгома, наверное, есть какие-нибудь письмена, или же внутри окажутся священные предметы, которые помогут мне в поисках. Только и нужно отправиться к горе Думгхе.

Я даже затрепетал от возбуждения. Священная гора племени лемба находится в двух милях от крааля Севиаса. Это красивая круглая гора, покрытая типичными для данной местности круглыми валунами; кое-где на ней встречаются деревья. Местность между краалем и Думгхе — открытая: ни селений, ни других краалей, ни собак, которые растревожили бы лаем все племя. Никаких опасных животных, ни шакальих стай или леопардов-одиночек, да и я был слишком пьян, чтобы по-настоящему их бояться.

Следуя порыву, порожденному пивом чибуку, я решил прогуляться до священной пещеры, единственного места, куда лемба мне ходить не позволяли. Запретное место. В прежние времена непосвященных, посмевших туда отправиться, карали смертью.

Еще несколько часов, сказал я себе, старики будут пить и танцевать. Остальные спят. Никто никогда не узнает о моем походе.

Пещера находится между двумя большими глыбами, отколовшимися от утеса, образующего восточный склон горы. Он покрыт огромными валунами, образовавшимися за тысячи лет в результате ветровой эрозии. Камни, за которыми пряталась пещера, мне когда-то показали и объяснили, что за священной пещерой есть еще одна пещера — еще более священная. Возможно, именно там и содержится Нгома — под охраной, как говорят старики, львов и многоголовой змеи.

Около двух часов ночи — вместе с Тагарузе, моим несгибаемым телохранителем — я пришел к большому дереву мешуна, где в первые дни моего пребывания в селении встретил стража пещеры. Отсюда видны все три тропы, ведущие к пещере. Считалось, что официальный страж всегда на посту, но верилось в это с трудом; во всяком случае, сегодня беспокоиться было не о чем: я видел его на церемонии заклинания дождя, такого же пьяного, как все.

Мы со спутником приостановились, потом двинулись вокруг горы к неровной тропе, ведущей вниз, к пещере. Одной стороной тропа прижималась к скале, с другой была отвесная пропасть глубиной футов сорок. Спуск предстоял опасный; из-под ног в бездну летели камни. Даже Тагарузе выглядел напуганным. Сегодня он явно перешел границу служебного долга. Его, так же как и меня, увлекли байки стариков лемба, однако он уже жалел, что отправился со мной. Человек он неразговорчивый, но в конце концов не выдержал: