Оксана Гофман - Русская Атлантида. Россия — колыбель цивилизации?

«Народ сохраняет… останки древних традиций… он выполняет в некотором роде функцию более или менее „подсознательной“ коллективной памяти, содержание которой, совершенно очевидно, пришло откуда-то ещё [курсив мой]».

Не стоит относиться к сказкам как к чисто развлекательному жанру. Им десятки тысяч лет, и донесли они до нас дыхание далёких прапредков, осколки их мышления, свидетельства о битвах и деяниях живших средь них богов. И здесь, кстати, лишний раз подтверждается тезис А. Ф. Лосева: всякая наука сопровождается и питается (вернее было бы сказать, должна сопровождаться и питаться) мифологией, черпая из неё свои исходные версии. Человек вообще не может жить без мифологии. По самой сути своей, по устроению характера, так сказать, он — существо мифологическое, homo mythicus, человек мифологический. Ибо «за словом всегда стоит его значение, за буквенным смыслом — смысл тайный, аллегорический, под странным пёстрым одеянием сказки кроется история и религия народов и наций» (Д. Питре).

Мне могут сказать, что все выдвигаемые мною предложения относятся к периодам, которые вообще не подвергались письменному закреплению. А посему о чём тут вообще говорить? И вот тут-то кроется основная ошибка. Потому как подвергались. Есть такое свидетельство, и связано оно непосредственно со Светлояром и с Китежем. В 1908 г. М. Пришвин, посещавший Светлояр, узнал от местной сказительницы одну невероятно важную деталь: будто бы древняя история Светлояра записана («зашита») в священную языческую книгу, известную под названием Голубиной (Глубинной). Что является, так сказать, утверждением ранее известных сведений о том, «Голубиная книга» в прошлом существовала не только в устном, но и в письменном варианте. Тайной она в общем-то ни для кого не является и многим прекрасно известна. Как тот древний придорожный камень: всяк мимо проходит, да не всяк ведает, кем, когда и по какому такому случаю положен знак сей на перепутье. А «Голубиная книга» действительно была той кладезью языческой мудрости, за которую строго преследовали и весьма люто наказывали.

В «Житии Аврамия Смоленского» рассказывается поразительный эпизод: сей русский подвижник читал и переписывал многие «глубинные книги», за что и был с позором изгнан из монастыря и предан церковному суду. «Глубинная» та книга не оттого, что хранится в подводном Китеж-граде (нет, на такое смелое предположение я даже в страшном сне не решусь!), а оттого, что «древняя», «мудрая». И она действительно несёт глубинное, то есть древнее знание космической тайны Светлояра-Китежа-Вселенной, и недаром Вселенная в ней названа «Поселенной», здесь люди и боги поселяются, точно в небесно-космической избе.

События, описанные в Книге Книг славянского мира, разворачиваются на Руси, в граде Ярсалиме, граде бога Яра, коим издавна считается сокровенный Китеж. Обратите внимание на начало: «Восходила туча сильна грозная, Выпадала книга Голубиная». Вот оно, опять! В очередной раз описывается космическое событие, что послужило причиной появления Светлояра. Так не есть ли тот метеорит, о котором начинают только говорить учёные… книга Голубиная? С небес (читай: из космоса) нежданно-негаданно «выпадает» огромная таинственная Книга — от 40 пядень до 40 сажён (то есть от 4 до 80 метров) в вышину и да почти столько же в толщину. Напомню, что гипотетический светлоярский метеорит составлял 60 метров в диаметре. И что написано в той великой книге, никому не ведомо, кроме… «распремудрого» царя Давыда Евсеевича. Нет-нет, отнюдь не царя царей Давида, тот появится много позже, под влиянием, более того, прямым воздействием, праславянских персонажей (о чём речь пойдёт чуть позже). Впрочем, и Библия (я имею в виду ветхозаветные тексты) есть ни больше ни меньше как перепев праславянской и языческой Книги Книг, пухлый и местами непереносимо мрачный перепев. Так вот на Давыда Евсеевича и обрушивается «град» глубокомысленных вопросов. И одним из таинственных персонажей, о котором говорит «распремудрый» царь, первый шифровальщик пра-Руси, выступает Индрик-зверь. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы уловить его несомненную связь с ведийским богом Индрой, приложившим руку к появлению Светлояра, который на страницах Книги Книг называется Ярданем. Но почему тогда зверь? Я же говорю, «распремудрый» царь был первым шифровалыциком пра-Руси. Индре как одному из верховных богов индоевропейцев подчинялись «царства», включая и животное. А за то, что Индрик и Индра — одно и то же «лицо», говорит характеристика, сохранившаяся в «Голубиной книге». Здесь Индрик ростом «уво всю землю Поселенную», а от его деяний «вся Поселенная всколбается». Что верно, то верно, так «всколыбается», что озёра на земле новые появляются. Но самым, вероятно, главным парафразом можно считать слова царя Давыда Евсеевича о том, что сокровенный град Китеж-Ярсалим — «всем градам отец», а озеро Ярдань (Светлояр) — «мати».

Вы можете упрекнуть меня в том, что я сознательно ввожу вас в заблуждение, что занимаюсь бессовестной подтасовкой фактов, что Ярсалим это, скорее всего, Иерусалим, а Ярдань — Иордан. С этим можно было бы согласиться, списав всё на то, что слишком долго «Голубиная книга» ходила в устной традиции, а у народа нашего свои, весьма специфические представления об орфографии. Всё так, и не так. Поскольку записывал её человек, образованность которого признавал сам Исаак Ньютон и прекрасно знающий правила правописания слова «Иерусалим» — Кирша Данилов. Вернее, тот, кто скрывается под сим псевдонимом. Человек, которого долго называли сподвижником Петра I, подчас выплёвывая это слово, как самое страшное ругательство. Александр Данилович Меншиков.

Создаётся впечатление, что история в лице своих верных адептов до сих пор страшно мстит ему: то он «баловень безродный», то «ворюга записной», то «временщик безграмотный, до власти алчный» (видимо, госпожа История не может простить ему того, что сам он выразил в словах одной из записанных им былин: «Во разбой пошли — службу царскую, Ко тому да царю… Петру Первому»). А для меня он — истинный герой Полтавы, простой русский сказитель Кирша Данилов (кстати, выявленные на сегодня былины из Сборника Кирши Данилова позволяют поставить вопрос не только о Меншикове-собирателе, но и о возможном авторе целого ряда былин, прибегнувшем к эзопову языку сего жанра, чтобы донести свою правду о Петровской эпохе, искалечившей и переехавшей судьбу не одного русского человека). В мои задачи не входит доказательство того, что Кирша — это Меншиков, а Меншиков — это Кирша. Этим успешно занимается исследователь И. Н. Матвеев. Не желая отвлекаться от сути своего повествования скажу, что Меншиков-Кирша, деятельная натура которого даже в Берёзове находила выход своей неуёмной энергии в создании и собирании былин, отлично знал, где находится Иерусалим, и столь же отлично знал, что меж ним и Ярсалимом «Голубиной книги» «дистанция огромного размера». Ярсалим и Ярдань для него места исконно русские, недаром действие разворачивается на «святой Руси», они являются координатами сокровенного града, который в былинах Кирши Данилова получит название «Покидош-града» — сказочной богатырской заставы эпохи Владимира Красно Солнышко.

«Китоврас? — вскинется удивлённый читатель. — кто таков будет? И при чём здесь он? Какое имеет отношение к градостроительству светлоярскому, пускай и древнему-предревнему?»

Есть в Ригведе и Ведах Руси предание, о котором я уже упоминала и текст которого можно назвать просто удивительным. Предание сие переносит нас берега Волги, к Пановым горам, когда первые арийские племена зачинали строительство пра-Китеж-града. В гимне богу Браме говорится, что бог сей «молитвой раскрыл Валу», «он спрятал мрак, он сделал солнце видимым». К раскрытому им в горе Валу (да-да, Пановым горам) «колодцу с каменным устьем, струящему мёд, припадали все, кто видит солнце». Припадали к сему ключу и некие таинственные «древние существа», и «какими бы они ни были… они предназначены для существования». Они черпали в сём источнике Ведическое Знание. Кто они? Китоврасы. А согласно преданию из «Книги Коляды», в том источнике не черпал, а родился (от него то есть произошёл) полуконь Китоврас — великий кудесник и строитель. Ну а озеро Светлояр близ Пановых гор мыслилось как источник-криница со святой водой, струящийся «мёд поэзии».