Арсений Селецкий - Колдовство в Юго-Западной Руси в XVIII столетии

Процесс Комарницкого имеет аналогию со следующим случаем, приведенным у Жюля Бессака в его философско-критическом наследовании: «Le Diable». С целью дискредитировать Сильвана, епископа Назаретского, черт, под видом святителя, проникнул ночью в спальню одной благородной горожанки, и когда та стала кричать, сбежавшийся народ нашел черта в образе епископа и выгнал его с позором. Враги Сильвана стали утверждать, что это был он сам, но епископ заставил черта (предание не говорит только, каким средством) сознаться в своей адской хитрости. – Историч. Вестн. 1881 г., кн. I, стр. 168.

Женщина и у нас, как всегда и везде, дала значительный, сравнительно с мужчиной, процент лиц, причастных к колдовству, но зависело ли это от чисто физиологических причин, большей ли податливости влиянию черта слабой натуры[27], господствующего ли взгляда на женщину, как источник зла, всех ли этих причин в совокупности, – в малорусских народных сказаниях мы не находим ответа на подобные вопросы. Несомненно, что важное влияние на народное воззрение имеет византийский взгляд на женщину, как источник зла и всякого соблазна.

Все вообще колдуньи известны под именем ведьм, хотя малорусская ведьма имеет свои особые, специальные черты. Подразделяются они на два вида: природных или родимых и наученных. Первые – это ублюдки женщины и черта, или же дети заклятия кем либо в несчастный час еще в утробе матери[28], вторые – научившиеся колдовству по собственному желанию. Отличительной, важной особенностью родимых является небольшой, величиной в палец, хвостик, который, если ведьма занимается колдовством, вырастает до размеров хвоста собаки. Природные ведьмы не так опасны, как наученные; занимаются они исключительно лишь доением чужих коров и овец, – это специальность всякой малорусской ведьмы, но делают это обыкновенным способом). Наученной же достаточно раз подоить чью либо корову, в день Благовещения или св. Юрия (Георгия Победоносца – 23 апреля), чтобы молоко последней на будущее время принадлежало исключительно ей одной. Ведьма не имеет уже надобности доить такую корову, она пробуравливает дыру в одном из столбов своей «коморы» или хаты и, при известных ей заговорах, затыкает ее колышком; достаточно лишь вынуть этот последний, чтобы из этой дырки полилось молоко, как из крана[29].

Ведьмы могут превращаться временно в собак, кошек птиц или даже в предметы неодушевленные (решето, иглу и т. п.) снимать звезды с неба, влезать вверх ногами на придорожные кресты[30], задерживать дождь и производить таким образом засуху, управлять градовыми тучами[31], насылать на людей разные беды.

Свой колдовской секрет ведьмы окружают величайшей тайной и всякий желающий проникнуть в нее должен за свое любопытство поплатиться жизнью: они высасывают из него во время сна кровь и он умирает. Приступая к своим экспериментам ведьма, как гласит народное поверье, снимает с себя рубашку, смазывает все тело какою-то мазью, ставит затем на огонь в печь горшок с какой-то жидкостью и когда последняя начинает закипать, она, схватив помело или кочергу, улетает на ней в трубу вместе с парами [32].

В ночь на Ивана Купала ведьмы собираются таким же образом на Лысую гору, под Киевом, для общих совещаний и веселья вместе с чертями[33]. По временам они, кроме того, устраивают и частные собрания, на условленном заранее месте, под председательством «ведьмака», который следит, чтобы ведьмы не причинили людям много зла. На этом «шабаше» затеваются также игры, в роде войны на мечах; их заменяют «мечики» от «терныци», т. е. песты, которыми мнут стебли льна или конопли.

Обучение своему искусству ведьма начинает обыкновенно испытанием, желающей стать колдуньей. Для этого она берет кусочек сыра, другой дает своей прозелитке и отправляется вместе с ней к реке или колодцу. Экспериментируемая, по приказанию ведьмы, раздробив свой сыр, бросает его в воду, наблюдая за происходящим; но не замечает ничего особенного. То же самое повторяет затем старая ведьма, – является вдруг множество всевозможных, гадов и расхватывают брошенный ею сыр. «Так растерзают черти на томе свете твою душу за ремесло ведьмы», говорит она при этом испытываемой, и если та не меняет после этого своего решения, начинается ученье).

В способе разыскивания ведьмы в юго-западной Руси сказалось вполне влияние европейского запада. В начале ХVIII века было в ходу так называемое «плаванье ведьмы», как уже укоренившийся старинный обычай, хотя почин в этой операции принадлежал не самому народу, а дворянству. В Каменец-Подольской городской книге под 1709 годом находим довольно обстоятельную запись о подобных розысках ведьмы. В этом году в Подолии была засуха. Мелкопоместные владельцы села Подфилинья, дворяне: Дружковские, Нагурские, Локучевские и Руцинские составили совет относительно необходимых мер против упомянутого бедствия. Дружковские указывали причину засухи в злом умысле чаровниц и это мнение было признано справедливым. Приступили к розыску. В виде первого испытания приказано было всем крестьянкам носить через поля ведрами воду из реки Збруча и поливать ею крест, стоявший при дороге на довольно значительном расстоянии от реки. Все крестьянки выполнили приказание и таким образом отклонили от себя падавшее на них подозрение. Совещавшиеся пришли теперь к твердому убеждению, что зло коренится в их же дворянской среде.

Между прочим Дружковский своей соседке Яворской должен был уже два года значительную сумму денег и уклоняясь от уплаты долга, подвергался за это со стороны Яворской неприятностям и сильным преследованиям. Чтобы отплатить ей за это, он убедил соседей, что она несомненно произвела засуху. С общего совета, на берегу Збруча были устроены необходимые для предстоящего испытания приспособления. К реке были собраны все жители села, была приглашена сюда и Яворская. Лишь только явилась эта последняя, на нее, по приказанию Дружковского, набросилось несколько человек крестьян, раздели ее до нага и связав особенным, установленным для подобного рода испытаний образом (для этой цели связывали вместе большой палец правой руки и левой ноги и наоборот; в точки скрещения прикреплялась длинная веревка для подымания и опускания на блоках испытываемой.), принялись «купать» ее, то опуская в воду, то опять подымая вверх. Благодаря лишь тому, что она тонула, ее признали невинной).

В 1711 году производились такие же розыски ведьм на Волыни. По настоянию одного управляющего имением, дворянина Федора Ковнацкого, «по давнему обычаю» купали в реке женщин, заподозренных в произведении засухи. Десять из них, признанные после испытания виновными, были арестованы и под стражей препровождены в Дубенский замок и только но настоятельным просьбам мужей были отпущены на поруки, с тем, чтобы по первому требованию явились в суд для разбирательства дела[34].

Все вообще бедствия приписывались колдовству и причину их искали не в каких либо гигиенических или физических условиях, а в злом умысле людей. Достаточно было самого незначительного, как увидим ниже, повода, чтобы навлечь на себя подозрение; особенно во время каких либо общественных бед: мора, голода и т. п. болезненно настроенное воображение народа порождало чрезвычайную подозрительность. Причиной повальных болезней считали обыкновенно так называемых упырей[35], и горе тому, на кого налагали это клеймо, если только, по своему положению, он не был недоступен для черни; иначе ее дикие инстинкты не знали удержу.

Народные воззрения на упырей, как обыкновенно бывает со всеми образами народной фантазии, крайне спутаны и неопределенны. Варьируются они на несколько ладов, смотря по местности их происхождения и распространения. По одним – это ублюдки от черта или вовкулака и ведьмы. «Упырь и непевный усим видьмам родич кревный», гласит малорусская народная поговорка; по другим – это настоящие черти, имеющие лишь внешний вид людей.[36] По третьему верованию, упыри представляются трупами колдунов, ведьм и всех вообще проклятых родителями или отверженных церковью, которые одухотворяются поселившимися в них чертями, сообщающими им движение.[37] Таким образом, по последнему представлению, упыри – это злобные, блуждавшее мертвецы.[38]

По внешнему виду, в одних местах упырь ничем не отличается от обыкновенного человека, в других его наделяют красным, почти багровым лицом, хотя бы то был и старик, и крепким богатырским телосложением.[39] Подразделяются они на два разряда: живых и мертвых. Последние без первых совершенно безвредны и даже немыслимы, так как сами они не могут двигаться и живые таскают их на своих спинах.[40] Мертвые упыри лежат в своих гробах всегда навзничь и никогда притом не разлагаются. Ночью они оставляют свои могилы и бродят по свету, летают по воздуху, или же, взбираясь на могильные кресты, своим шумом пугают запоздалых путников, а иногда и гоняются за ними. Но более страшны упыри, когда, забираясь в дома, высасывают кровь у сонных людей, особенно у детей, причиняя неизбежную смерть путем постепенного ослабления организма, если заблаговременно не будут приняты должные меры.[41] Эти ночные странствования упырей продолжаются «до первых петухов», после чего они опять возвращаются в свои могилы.[42]