Александр Рассказов - Летописи Страны Арии. Книга 2

Прощание недолгим было. Одарил Гора ученика своего на память дорогим подарком – фигурка резная из камня, что с небес упал. Была она в форме шара да вместиться могла на ладони. Лики ушедших в иные миры учителей были выкраплены по кругу всего шара и под каждым рунами их имена начертаны. Велел хранить в тайне от всех Гора ту вещицу. В срок назначенный сможет Атлан воплотить в мире Яви всех, чей лик был начертан на шаре. А до тех пор хранить сие вместилище надобно как зеницу ока, покуда не будет Света Первородного в избытке, чтобы проделать сие, и покуда не пробьёт час назначенный.

Понимал Атлан о чём поведал ему Гора, но и вправду не имел силы раскрыть оконце для душ, да и было то никому под силу, даже Ару, ежели не в согласии с теми, чьи имена изображены на вещице. Имела свойства особенные та безделушка – уменьшаться и увеличиваться в размерах по воле её хозяина.

Отрок пожелал уменьшить шар, чтоб стал тот пылинкой да на сюртук свой с обратной стороны положил. Следовать будет вещь силы та за своим повелителем, покуда от чистого сердца не подарит он её другому избраннику.

Крепко обнявшись со стариком, Атлан зашагал сквозь чащобу, не оглядываясь, навстречу неизвестному.

Тем часом в Белозёрье постройку башни высоченной уж завершили мастера. Краем своим, верхушкой стало быть, упиралась она в самые небеса, и добрая часть её окутана была водами Белого Озера.

Велел Ар разнести слух по миру да по Землям ближним и дальним, что всяк, кому вздумается, может прийти в Белозёрье. И потянулись люди вереницей длинной со светлыми и с тёмными мыслями.

Засомневался Симер в замысле древнего арийца да вопрошал его:

– На что люди тёмные в деле чистом и светлом понадобились?

Ответил на то старец:

– Силу нашу, Света Первородного, во сто крат возвеличит деяние доброе, коли обучим премудростям душу светлую. Но в сотни тысяч раз преумножить силу сможем, ежели с тёмными мыслями душу к свету ликом обернём. Кроется в этом тайна великая, а те, кто не сдюжит – восвояси воротятся. Быть может в другой жизни смогут узреть Света достаточно, чтобы преобразиться.

Тут Елирей вопрошал у учителя:

– Не принесёт ли вред людям добрым деяние сие? Не укрепим ли мы тех, что с мыслями тёмными и алчными?

– Будет всё, – отвечал Ар, – по поконам Прави. Каждый должён сделать выбор, и коли душа скверны полна, но всё ж самую малость к Свету стремится, надобно дать ей эту возможность.

Понял тогда и Елирей, что правда в устах наставника древнего кроется.

– Придёт времечко, – продолжал ариец, – и будет настолько светло на Мирград-Земле, что Род Лунный пожелает спуститься и в плоти и крови проживать. Грядут те времена. Но нынче нам нужно засеять семя и оберегать росток, что взойдёт вскоре.

Возвернулся Ар на гору Арат во терем свой, оставив Симера с Елиреем в Белозёрье. Так и шли дни за днями. Народу прибывало всё больше и больше. Башня огромная уж переполнилась людьми, и решено было возвести ещё три, точь-в-точь на неё похожие – по одной на каждом из островов великих. А посерёдке Озера Белого, на острове что в воздухе, самую большую и величественную, да чтоб изнутри та была во сто крат больше, чем снаружи. Было то делом непростым. И отправились Симер да Елирей по мирам дальним бродить в поиске мастеров. Где находили хоромы схожие – там и искали умельцев. Змейки, что на поясе всегда носили, открывали дорогу сквозь преграды любые.

Много сроков малых минуло. Подрос и возмужал Атлан. Уж сам помогал мудрецам арийским людей освещать знанием. Да вот Ар всё сидел во тереме своём на горе Арат и то и дело, приоткрыв завесу тьмы, поглядывал на деяния послушников своих. Спокойствием и уверенностью веяло от слов и поступков оных. В Мирград-Земле воцарился Свет.

Знал древний ариец, что когда народятся детишки у тех, кто во знание был посвящён, понесут в себе многие воплощение мудрецов тех, что давным-давно покинули мир Яви.

Бережно надобно хранить всех, кто прозрел и к знанию прикипел всей душой. Вот и настал тот час, когда пришла пора посвятить Атлана в таинство учения сокровенного, заручившись коим, мог бы князь запас Света передать любому, и независимо какой была душа, изменить ход её жизни и даровать свободу выбора каждому. Ведал старец арийский, что находилось то знание за семью печатями и не в одной скрижали не прочесть его, не познать, но в каждом заложено его семя и, коли земля плодородная, взойдёт ростком в любом, даже в самом тёмном человеке.

Когда постройка оставшихся четырёх башен была завершена, камень, что дорогу открывал между мирами, призвал к себе обладателей змеек да изъявил желание, чтоб те два пояса в один сплели и после того, как Атлан вернётся с горы Арат, в дар ему тех змеек преподнесли. Быть ему князем вскоре, и не замедлят на свет появиться те, что силой Света полны, – ему подобные. Расцветет тогда Белозёрье и предадутся унынию все зла арийской земле желающие. Многие перестанут носить печаль в сердцах своих. Весенним ростком пробьются на свет из почвы тёмной добро и благодетель, что в них таится.

Не были пустые речи камня. С пониманием встретили Симер да Елирей его волю. Ожидали теперь возвращения послушника свого с учителем вкупе.

День настал заветный и предстал Атлан пред мудрецом арийским на горе Арат. На поясе сверкали две змейки, которые сплелись в одну, и нынче, в любые места самые отдалённые, куда только пожелает, готовы были перенести своего хозяина.

Камень был благосклонен к юноше.

– Здрав будь, – начал разговор Ар. Ведаешь ли по что я потревожил твой покой и оторвал тебя от дел важных в Белозёрье?

– Многое могу осознать я учитель, но чувства странные гнетут меня порой. Жизненной силы имею в избытке, поделиться ею с людьми могу, дабы излечить кого, али на путь истный направить, но не ведомо мне, как Свет Первородный устроен. В чём загадка?

– Мне кажется так, – отвечал старый мудрец, – что в глубине души знаешь ты ответы на все вопросы. Свет он един, но проходя сквозь преграды по небу светлому и тёмному, меняет свои свойства. Прежде, те, что до нас жили в лета древние, умели намного больше, чем теперече люд простой. Передавали знание то, бережно храня, от чела к челу, от родника к роднику, от крестца к крестцу и от живота к животу[47]. После, раздоры и бедствия начались. И коли не в диковинку стало людям сие дарование, то потеряло вес знание. И дабы сохранить его, упрятали за семью печатями оное.

Те, что кривдой живут, в тёмное начало переходят, когда тело бренное умирает. Держись от него подальше. Дух там томится, страдает от боли и не получает Света. Там пусто и не видать ничего. Но не вечно томление, отпускает темнота страдальцев через время малое, но тянется для них оно целую вечность.

Когда исполняется предназначение, очищается дух от тьмы да возвращается на Мирград-Землю.

– Учитель, а что такое предназначение?

– Каждому на роду написано какой путь избрать – какой легче, какой проще. Но люди сами выбирают по какой дорожке идти. Порой, ухабистой бредут за место проторенной, ибо узреть её не в силах дух замутненный, словно слепой идёт-спотыкается.

Придёт время, и станешь ты купаться в лучах славы. Будь сдержан, учтив и внимателен ко всякому живому существу, к любой твари. Ничто не приходит в нашу жизнь случайно.

Продолжу сказ свой о Свете Первородном, что проходя сквозь Землюшки большие и малые, преображается в тёмное начало. Но не несёт вреда оно, лишь противодействует свету, дабы сохранить равновесие. Однажды соединив две силы в себе, сможешь ты открыть врата в новую жизнь.

Мне известна эта силище. Тяжело устоять впервые, удержать в себе оба вихря. Но сделав однажды, повторить снова и снова сможешь. А затем тело твоё неуязвимым станет от любых напастей. Но не останавливайся на достигнутом, иди дальше. Так же, как укрепили тела многих мудрецов, обе силы укрепляют дух. Ежели прекратишь развитие, в жизни новой придётся начинать всё сызнова.

Вижу, многое тебе невдомёк, но не печалься – ступай, побудь в тишине. Подле терема растут дерева стройные, дубравы дремучие. Успокой ум, дай свету проникнуть в твоё естество. Не ешь ничего и не пей три дня и три ночи. Когда вернусь я за тобой, то дам тебе часть своей силы – поможет она в дальнейшем не свернуть с пути верного.

Просидел так Атлан три дня и три ночи – не ел и не пил, как велел Ар. Вот вернулся старец на третий день, поутру, и смотрел за молодцем до исхода дня. А когда пришло время, открыл его очи, но не увидал того что хотел древний ариец во взоре и велел сидеть ещё столько же. Так повторялось несколько раз, пока юноша окончательно не потерял счёт времени.