Александра Созонова - ...Либо с мечтой о смерти

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Александра Созонова - ...Либо с мечтой о смерти, Александра Созонова . Жанр: Эзотерика. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Александра Созонова - ...Либо с мечтой о смерти
Название: ...Либо с мечтой о смерти
Издательство: неизвестно
ISBN: нет данных
Год: неизвестен
Дата добавления: 6 февраль 2019
Количество просмотров: 198
Читать онлайн

Помощь проекту

...Либо с мечтой о смерти читать книгу онлайн

...Либо с мечтой о смерти - читать бесплатно онлайн , автор Александра Созонова
1 ... 3 4 5 6 7 ... 77 ВПЕРЕД

— Нет-нет! — испуганно прервал я его. — Анкета сработала как надо. Мои вопросы — просто дань любопытству, которое в значительной степени уже удовлетворено.

Доктор недоверчиво покачал головой.

— Что ж, если так…

Открыв верхний ящик стола, он порылся в нем и выбросил передо мной пару ярких буклетов.

— Чтобы у вас не было повода считать меня голословным, взгляните на это. Снимки сделаны в разные времена года, в разное время суток, чтобы дать исчерпывающее представление о месте. Погода, сами можете убедиться, не всегда солнечная.

Я привстал, чтобы взять буклеты. Кресло ухнуло, а затем приняло меня назад с удвоенной прожорливой лаской.

Дюны. Длинные гребни волн, холодных даже на фотографии. Камни с фресками сизых и голубых лишайников. Домики из янтарно-желтых брёвен, вырастающие из скал естественно и органично, словно грибы или кусты. Ярко-зеленый мох на скошенных, одним краем упирающихся в землю, крышах…

Да, это был с его стороны сильный ход: подсунуть мне фотографии. Пока Трейфул лишь разливался соловьем, я пребывал в сомнениях, склонный, как всякий разумный человек, не доверять слишком расхваливаемому товару. Но, увидев само место — песок, вереск, смазанные черточки чаек в небесах, скрип ракушек под ногами, запах преющих водорослей (фотографии были столь качественные, что воистину слышался скрип и ощущался запах), я попался. Созерцать эти серые, чистые и холодные камни, исцелованные волнами коряги, руны птичьих следов… Только это, да еще море, да нахмуренные небеса отражать в зрачках перед самым уходом… Можно ли желать большего?

(Я перестану там думать о ней. Через неделю-другую. Перестану держать в уме список — методичный перечень постельных партнеров тринадцатилетней девчонки. Перестану видеть ее в живых картинках безжалостной памяти. Лживые глаза, глаза-топи. Вытравлю, как кислотой, хмурым небом, вереском, хриплыми воплями чаек…)

— Мы можем подписать договор прямо сейчас, — вклинился в мои грезы голос доктора. — Вам нужно просто поставить свою подпись, вот тут, — он выхватил из-под локтя лист бумаги и сунул мне под нос. — А вот здесь проставлена сумма, которую необходимо уплатить, чтобы стать пациентом клиники. Вам следует выписать чек на эту сумму, либо же указать, какие из перечисленных ниже видов работ вы обязуетесь выполнять во время проживания на острове: официант, строитель, уборщик мусора, санитар, каменотес, садовник…

Глава 2 ОСТРОВ ГИПЕРБОРЕЯ

Смерзшиеся крупицы песка потрескивали под подошвами.

Была середина мая, море только-только освободилось от зеленоватого панциря льда. Задувал пронизывающий норд-норд-вест. Мне нравилось покачиваться под его ударами, натянув на брови капюшон и засунув руки в глубокие, словно трубы, карманы куртки.

Сладкоголосый Трейфул не соврал: гуманист и мечтатель, рождающийся раз в столетие, профессор психиатрии Майер выбрал неплохое место для последней пристани всех отчаявшихся и уставших. Несмотря на холод и ветер, на свинцовые слои туч, здесь легко дышалось. И отрадно было стоять на берегу окоченелой статуей, обегая глазами взбаламученные, разбуженные теплом океанские просторы.


Целительный остров оказался совсем небольшим, меньше, чем я ожидал: километра три в поперечнике. Холмистый, лохматый от неброской северной растительности, изрезанный глубоко вдающимися в сушу бухтами. Освоили лишь малую часть на восточном побережье: пристань, вертолетная площадка, два каменных одноэтажных здания из белоснежного известняка, одно из которых обнесено прочным забором, деревянные постройки, жилые и хозяйственные, разбросанные по склонам холмов и в ложбинах.


Работать я попросился на пилораму. Семь часов в день под моими руками в жестких, как консервная жесть, рукавицах звенели и прогибались душистые доски сосен и лиственниц. Несмотря на вонь бензина и надрывные вопли пилы, труд был не в тягость, и ежевечерняя усталость накатывала хмелящей, теплой волной.

Мой напарник, широкий, глыбистый ирландец лет сорока пяти, трудился упрямо и размеренно, и кроме самых необходимых рабочих фраз из него невозможно было вытянуть ни звука. Он приехал с тем же заездом, что и я, и нас поселили вместе в новенькую избушку на двоих. (К моей радости точно такие же, как на буклетах, травка и карликовые березки покрывали скошенную крышу с толстым, отлично удерживавшим тепло слоем земли.) Не знаю, брались ли в расчет данные наших гороскопов. Если да, интерпретировались они весьма своеобразно.

Поутру, когда мы готовили в общей гостиной на крохотной плитке завтрак, каждый для себя, едва не касаясь друг друга локтями и лопатками, общались не больше, чем в течение рабочего дня. Ланч и обед, к счастью, приносили в наш домик в готовом виде. Вечером каждый уединялся в своей спальне, где кроме постели, тумбочки и пушистого коврика на полу ничего не было.

Я пытался догадаться, какая жизненная напасть привела молчаливого и цельного, как базальтовый уступ, трудягу на остров Гиперборея, в объятия радушного Майера. Несчастная любовь? Разорение? Вдовство? Неизлечимый недуг с мучительными симптомами?.. Ни одна из версий не казалась весомее остальных. Моя же персона, как видно, не вызывала в напарнике ни малейшего интереса. (Что, впрочем, нисколько не обескураживало и не обижало.) Не получив ответа на пару отвлеченных вопросов, я замолчал, погрузившись в симметричную ему интроверсию.


В сущности, общался я здесь пока с одним-единственным человеком — старшим распорядителем Лаггом. В его обязанности входило встречать новоприбывших «трудящихся» пациентов, обустраивать и обеспечивать работой. На вид ему было около пятидесяти. Сухая физиономия хранила серьезное, сосредоточенное выражение, весьма далекое от умиротворенности или блаженства. (Впрочем, он ведь не являлся пациентом клиники и не обязан был выращивать в себе соответствующие состояния духа.) Меня подмывало спросить, не является ли он «передумавшим», но лаконизм и малая эмоциональность ответов не располагали к доверительности. Длинный нос придавал лицу нечто лисье, но ни хитрости, ни подвохов, ни любопытства не замечалось. (Либо искусно скрывалось.) Тип, которого бы не выбрал ни в друзья, ни в исповедники, даже останься мы вдвоем на необитаемом острове.

Все мои попытки выудить у Лагга подробности здешней жизни, сплетни, яркие истории, оказывались тщетными. Старший распорядитель, скучный и чопорный, как престарелая гувернантка, ограничивался выдачей лишь самой общей информации.

Профессора Майера в данное время на острове нет. Где он сейчас? Возможно, на своей вилле на Сейшелах, возможно, в Париже, возможно, еще где-нибудь. Дело здесь настолько хорошо налажено, что его заместители отлично справляются и в отсутствие шефа.

Согласно внутреннему распорядку клиники пациентам не рекомендуется заводить самостоятельные знакомства. Отчего? А разве вас не проконсультировал перед выездом доктор Трейфул? Во избежание негативных эмоций и дисгармонии, могущих возникнуть между собеседниками, не прошедшими астрологического согласования.

Велик ли остров? По периметру побережье не превышает пятнадцати миль. Но он не рекомендовал бы отходить от жилой части. Нет, заблудиться здесь невозможно: со всех сторон море. Хищных зверей не водится, как и ядовитых змей. Но далекие прогулки также не предусматрены уставом клиники.

Он был гением занудства, старший распорядитель Лагг. И я от него отстал, в конце концов. Соблюдать внутренний распорядок клиники, конечно, не собирался и каждый вечер после работы совершал долгие прогулки вдоль кромки прибоя.

Одиночество нисколько не тяготило, напротив. Ещё меньше заботили пронизывающий ветер, громоздкие тучи, толпившиеся на небосводе, словно стадо надувных носорогов, хрустящий под подошвами лед. Несмотря на усталость после возни с досками, мог бродить допоздна. Пару раз даже обошел остров по периметру и возвращался в свою избушку глубоко заполночь.

Времени на прогулки хватало: из всех многочисленных процедур клиники за первую неделю удостоился лишь двух коротких бесед со специалистом. Сухонький пожилой мужчина, похожий на легконогого паучка (длинные растопыренные пальцы, круглые, странно недвижные глаза), представился доктором психиатрии и магистром психоанализа Роу. Он задал несколько вопросов, дублирующих те, что были в тест-анкете, со скучающим видом предложил поучаствовать в групповых медитациях.

Я отказался, объяснив, что в первые дни хочу попытаться достичь нужного состояния духа посредством одиноких блужданий, тет-а-тет с первозданным простором. Психоаналитик не стал настаивать. Спустя три дня позвал меня снова и, уже не задавая пустых вопросов, повторил свое предложение, добавив к нему таинственную «комнату вечности». Но я и тут остался верен своим прогулкам, ставшим уже почти ритуальными, не желая менять их на нечто сомнительное, могущее разрушить мой зыбкий покой.

1 ... 3 4 5 6 7 ... 77 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×