Елена Рерих - Знамя Преподобного Сергия Радонежского

Сергия, не архивные или теоретические, а положенные в живую душу народа, в его нравственное содержание. Нравственное богатство народа наглядно исчисляется памятниками деяний на общее благо, памятями деятелей, внесших наибольшее количество добра в свое общество. С этими памятниками и памятями срастается нравственное чувство народа; они ­его питательная почва; в них его корни; оторвите его от них - оно завянет, как скошенная трава. Они питают не народное самомнение, а мысль об ответственности потомков перед великими предками, ибо нравственное чувство есть чувство долга. Творя память Преподобного Сергия, мы проверяем самих себя, пересматриваем свой нравственный запас, завещанный нам великими строителями нашего нравственного порядка, обновляем его, пополняя произведенные в нем траты. Ворота Лавры Преподобного Сергия затворятся и лампады погаснут над его гробницей только тогда, когда мы растратим атот запас без остатка, не пополняя его.

ИЗ СЛОВА АКАДЕМИКА Н. К. РЕРИХА НА ОСВЯЩЕНИЕ

ЧАСОВНИ СВ. ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ, СООРУЖЕННОЙ СИБИРСКИМ ОТДЕЛОМ ОБЩЕСТВА ДРУЗЕЙ МУЗЕЯ РЕРИХА В РАДОНЕГЕ, ЧУРАЕВКА, шт. КОННЕКТИКУТ

Святой Сергий - Строитель Русской Духовной Культуры.

Каждое упоминание этого священного имени повелительно зовет всех нас к непрестанному светлому труду, к самотверженному созиданию и делает из Святого Сергия поистине Преподобного для всех веков и народов. Повторяю, для всех веков и народов, ибо культура духа стоит над всеми границами. И нет такой религии, и нет такого учения, носитель которого не преклонился бы перед образом Преподобного, когда вы расскажете ему о трудах Его.

Ориген заповедал: "Глазами сердца смотри". Не есть ли это также и заповедь Самого Преподобного, который в пламенной Чаше вознес заповедь сострадания и любви.

Преподобный Исаак Сирин сказал: "Когда мы в покое - демоны веселятся, а когда в трудах - Ангелы радуются". Этими соангельскими трудами положил Преп. Сергий краеугольный, нестираемый камень русской духовной культуры, внеся его в сокровищницу мирового почитания...

Случайно ли, что на всех путях сужденных вырастают священные знамена Преподобного? Дивно и чудно видеть, как даже в наше смятенное, отягощенное мраком время всюду разносятся светочи храмов и часовен во Имя Преподобного. В Париже - Сергиева Обитель, в Лондоне - Сергиева группа учащихся. В Южной Америке - Имя Святого Сергия. Под Нью-Йорком мы имеем радость освятить часовню Св. Сергия. В Нью-Йорке, в доме Музея - комната-часовня Преподобного. По Азии раскинуты зачатки часовен и храмов во Имя этого непобедимого Водителя ко Благу. Огромное количество книг, статей и листовок посвящены Преподобному. Всюду благовестит это непобедимое Имя.

Больше того, когда вам приходится встречать людей близких в духе, рано или поздно, но безошибочно вы узнаете от них, что у кого в сердце, у кого и в образе носится это священное Имя, так объединяющее, так зовущее от дня вчерашнего перейти к светлому завтра.

Обратите внимание. Преподобный в жизни своей не терялся в искании, но устремленно восходил и строил. Можно сказать, что далеко за пределами Богоискателя он был Богоносцем...

Преподобный приобщался от пламенной Чаши. Преподобному сослужил Пламенный. В этой благодатной пламенности, в этом благом огне творящем дошел до нас облик Святого Сергия. И пламенны были видения Ему Владычицы!

Познающий Пламень Сердца навсегда связан с Обликом Преподобного. Это

великое познание, редко сходящая благодать навсегда соединила Имя Преподобного с представлением о всезнании. "Преподобный знает",- так запомнил народ. "Преподобный знает, когда спасти", "Преподобный знает, когда явиться", "Преподобный знает, когда помочь", "Преподобный знает, чье сердце доступно благодати", "Преподобный знает, где нет неверия и предательства", "Преподобный знает, где искренний дар".

Во всех встречах о имени Преподобного приходим e тому же понятию о непреложенности знаний Его, о мудрости подвига Его. В этом схождении на понятии знания, культуры мы найдем спасение общее. Чем же иначе заменим мы разрушительное отрицание, неверие, легкомыслие, предательство вольное и невольное!

В осознании прекрасной благодати только и мыслимо схождение. Человечество устало от разрушений и смятений, выдувающих пламень сердца. Чудесно является перед нами великое Имя Водителя, с которым неразрывно связаны знание и строительство, сострадание и неутомимая твердость. Да поможет нам Преподобный стать посильными пособниками Ему в Его неутомимых великих трудах, и зримых и незримых, и сказанных и несказанных! Несказанных во всей своей невыразимости условным языком человеческим, но, по счастью, кроме языка словесного, человечеству дан и язык сердца.

В этом языке пламенном, в огне сердца, сойдемся мы и, забыв темноту дня вчерашнего, устремимся совместно к Свету.

Свет один, так же как и тьма одна, и при внесении Света тьма рассеивается.

Да поможет нам Преподобный приобщиться к великому единому Свету.

1931 г.

ПРЕПОДОБНЫЙ СЕРГИЙ РАДОНЕЖСКИЙ

ОЧЕРК Н. ЯРОВСКОЙ

Прости мне, великая Лавра Сергиева, если мысль моя с особенным желанием устремляется в древнюю пустыню Сергиеву. Чту и в красующихся ныне храмах твоих дела Святых, обиталища Святыни, свидетелей праотеческого благочестия; люблю чин твоих Богослужений, и ныне с непосредственным благословением Преподобного Сергия совершаемых; с уважением взираю на твои столпо-стены, не поколебавшиеся и тогда, когда поколебалась было Россия; знаю, что и Лавра Сергиева и пустыня Сергиева есть одна и та же, и тем же богата сокровищем, то есть Божиею Благодатию, которая обитала в Преподобном Сергии, в его пустыне, и еще обитает в Нем и в Его мощах, в Его Лавре; но при всем том желал бы и узреть пустыню, которая обрела и стяжала сокровище, наследованное потом Лаврою.

Кто покажет мне малый деревянный храм, на котором в первый раз наречено здесь имя Пресвятой Троицы? Вошел бы я в него на всенощное бдение, когда в нем с треском и дымом горящая лучина светит чтению и пению, но сердца молящихся горят тише и яснее свечи, и пламень их достигает до неба, и Ангелы их восходят и нисходят в пламени их жертвы духовной.

Отворите мне дверь тесной келий, чтобы я мог вздохнуть ее воздухом, который трепетал от гласа молитв и воздыханий Преподобного Сергия, который орошен дождем слез его, в котором впечатлено столько глаголов духовных, пророчественных, чудодейственных. Дайте мне облобызать Праг ее сеней, который истерт ногами Святых и через который однажды переступили стопы Царицы Небесной... Ведь это все здесь; только закрыто временем, или заключено в сих величественных зданиях, как высокой цены сокровище в великолепном ковчеге..." Таковы слова, произнесенные Митрополитом Московским Филаретом, бывшим сорок лет

настоятелем Сергиевой Лавры.

Да, "это все здесь" и Преподобный Сергий неотступно бодрствует над своей Обителью и над любимою им Россией".

По древнему преданию, главным образом из сообщений Епифания, ученика Преподобного Сергия, первого его жизнеописателя, мы знаем, что Великий Светильник Земли Русской родился в 1314 году в семье именитых бояр ростовских Кирилла и Марии и был наречен во св. крещении Варфоломеем. Вотчина родителей Сергия находилась в четырех верстах от Ростова Великого, по дороге в Ярославль. Несмотря на то, что родители его были "бояре знатные" и Кирилл, отец его, был любимым боярином князей ростовских и часто сопровождал их в их путешествия в Орду, жили они просто, люди были тихие и глубоко религиозные. Тот же жизнеописатель подчеркивает, что они были особенно "страннолюбивы", помогали и охотно принимали у себя странников. И, несомненно, эти-то странники, часто являющиеся выразителями начала ищущего, и особенно их зазывные рассказы, столь противоречащие обыденности, глубоко западали в душу впечатлительного отрока Варфоломея и от ранних лет наметили его судьбу.

Семи лет Варфоломей, вместе с братьями, старшим Стефаном и младшим Петром, был отдан учиться грамоте в церковную школу, но грамота плохо давалась ему. Учитель наказывал его, родители огорчались и усовещали, сам же он со слезами молился, но дело вперед не двигалось, хотя он напрягал все силы к уразумению учения. И вот случилось чудо, о котором говорят все жизнеописания Преподобного.

Однажды отец послал Варфоломея разыскать коней в поле. Мальчик во время поисков своих вышел на поляну и увидел под дубом "старца-схимника, погруженного как бы в молитвенное созерцание". Варфоломей приблизился и молча стал в ожидании, когда старец заметит его. И вот старец обратился ласково к отроку, спросив: "Что тебе надо, чадо, от меня?" и Варфоломей, земно поклонившись, с глубоким душевным волнением, сквозь слезы, поведал ему свое горе и просил старца молиться, чтобы Бог помог ему одолеть грамоту. И под тем же дубом старец стал на молитву, и рядом с ним Варфоломей. Окончив, чудный старец вынул из-за пазухи ковчежец и взял из него частицу просфоры, благословил и велел ему съесть, сказав: "Сие дается тебе в знамение Благодатии Божьей и уразумения Святого Писания, не скорби более, чадо мое, о грамоте, ибо отныне даст тебе Господь разум в учении". Сказав это, старец хотел удалиться, но благодарный Варфоломей молил его посетить дом его родителей. С честью приняли странника благочестивые Кирилл и Мария. За трапезой родители Варфоломея рассказали многие знамения, сопровождавшие рождение сына их, и старец пояснил им, что сыну "надлежит сделаться обителью Пресвятой Троицы, дабы многих привести вслед себе к уразумению Божественных Заповедей". После этих пророческих слов чудный Старец удалился.