Уильям Скотт-Эллиот - История Атлантиды

Что касается растительного царства, то надо признать, что в Европе большая часть флоры миоценового периода, находящаяся в особенности в ископаемых пластах Швейцарии, существует в настоящее время в Америке и отчасти в Африке. Относительно Америки надо отметить еще особенность: в то время, как большую часть различных пород находят в восточных Штатах, многих из них нет на берегах Тихого океана. Этот факт как будто указывает на возможность их проникновения на континент со стороны Атлантики. Профессор Аза Грей утверждает, что из 66 пород и 155 видов, найденных в восточных лесах Скалистых гор, только 31 род и 78 видов находятся на западных склонах.

Вопрос о банановом дереве является трудноразрешимой загадкой. Профессор Кунтце, великий германский ботаник, спрашивает: «каким образом это растение, родом из тропических стран Азии и Африки, и потому не могшее как будто бы перенести путешествие по умеренному поясу, могло быть перенесено в Америку»? Растение это, как он указывает, лишено семян, не разводится черенками и не обладает луковицами, что было бы легко перевезти. Корень его древовидный. Для его перевозки необходимы специальные приспособления, к тому же оно вообще не переносит продолжительного пути. Единственно, чем он может объяснить себе появление его в Америке, это, если предположить, что растение было перенесено туда человеком в ту эпоху, когда полярные страны обладали тропическим климатом! Он, прибавляет: «культивированное растение, не имеющее семян, должно было подвергнуться очень продолжительной культуре… это заставляет предполагать, что оно уже культивировано с начала диллювиального периода»… Спрашивается, не позволяет ли нам это перенестись в еще более отдаленную эпоху? И зачем тогда говорить о цивилизации, необходимой для возделывания растения, или о более мягком климате, нужном для перевозки, если не существовала, в какую бы то ни было эпоху, возможность сообщения между старым и новым светом?

Профессор Уоллэс, в своем прекрасном трактате «Island Life», также как и другие писатели во многих известных трудах своих, предлагает остроумные гипотезы для объяснения тождественности фауны и флоры в очень отдаленных друг от друга странах и возможности их переноса через океан, но все эти гипотезы очень надуманны и очень шатки в некоторых своих положениях. Известно, что пшеница, в том ее виде, который нам известен, никогда не существовала в диком состоянии, и нет кроме того никаких показаний, чтобы она происходила от какого-либо более примитивного растения. В каменную эпоху в Европе уже возделывали пять различных сортов пшеницы. На основании этого факта Дарвин утверждает, что «люди свайных построек имели торговые сношения с каким-нибудь южным народом или что они происходили от земледельческого народа, пришедшего с юга». Из этого он заключает, что пшеница, рожь, овес и т. д. происходят от различных видов, ныне исчезнувших или настолько уже отличных от тех, от которых они произошли, что невозможно никакое сопоставление. «Человек, — говорит он, — должен был возделывать хлебные злаки с очень отдаленной эпохи». Местности, где процветали эти исчезнувшие виды, и те цивилизации, которые их культивировали различным отбором — все это может получить разъяснения если принять гипотезу об исчезнувшем континенте: земледельческие колонии, вывозившие свои продукты на Восток и на Запад.

Третья группа свидетельств переносит нас от фауны и флоры к человеку.

Язык басков — единственный из европейских языков, который не имеет никакого сходства с другими. Согласно Фаррару «никогда не подвергалось сомнению, что этот обособленный язык, сохраняя свой характер в западной части Европы, и между двумя могущественными королевствами, похож по своему строению на первобытный язык громадного, расположенного напротив континента (Америка), и только его одного». (Families of Speech, p. 132).

Бесспорно, финикийцы были первым народом восточного полушария, употреблявшим фонетическую азбуку, на буквы которой смотрели как на знаки, представляющие звуки. Любопытно отметить, что в эту древнюю эпоху мы находим еще фонетическую азбуку в Центральной Америке у майя на Юкатане, культура которых заимствована — по их собственным преданиям — из страны, лежащей на Востоке, по ту сторону океана. Плонжон, этот великий авторитет в данном вопросе, пишет, что «это язык — на треть чисто греческий. Кто же ввел в Америку язык Гомера? Или кто внес в Грецию язык майя? Греческий язык происходит от санскритского. И также — от языка майя? Или быть может они современны друг другу?» Еще более поразительно, что в азбуке майя мы находим 13 букв более чем сходных со знаками египетских иероглифов, обозначающих те же самые буквы. Вероятно первоначальная форма азбуки была иероглифической. То были «письмена богов», как их называли египтяне; немного позднее, в Атлантиде, эта азбука преобразовалась в фонетическую.

Было бы естественно предположить, что египтяне были древней колонией, атлантов, вышедших из Атлантиды (кем они действительно и были), и что они принесли с собой первоначальный тип письма, которое таким образом и оставило свои следы в обоих полушариях; между тем как финикийцы, приморский народ, открыли и усвоили себе последующую форму азбуки, благодаря своим торговым сношениям с народами Запада. Надо обратить еще внимание на удивительное сходство многих еврейских слов со словами того же значения в языке чиапенеков — ветви расы майя, одной из самых древних в Центральной Америке. Список этих слов мы можем найти в книге «North Americans of Antiquity» (p. 475). Сходство языка различных диких рас на островах Тихого океана служило доказательством для многих писавших по этому вопросу. Существование сходных языков у рас, разделенных большим пространством океана и не могущих, казалось бы, иметь никакого между собой сообщения, может свидетельствовать в пользу мнения об их общем происхождении от одной расы, населявшей один материк. Но на это нельзя здесь ссылаться, потому что материк, о котором идет речь, не был Атлантидой, а Лемурией, еще более древней, чем первая.

Обратимся теперь к этнологическим типам. Нам говорят, что в Атлантиде были расы красного, желтого, белого и черного цветов. Исследования Плонжона, Де Катрфажа, Банкрофта и других доказывают, что в Америке, в эпоху еще относительно недавнюю, существовали черные расы негритянского типа.

В центральной Америке многие памятники украшены фигурами негров; найдены в этой стране даже идолы, очевидно представляющие негров с их плоскими черепами, короткими, курчавыми волосами и толстыми губами. «Популь-Вух», указывая на первоначальную родину гватемальцев, говорит, что «белые и черные люди населялии вместе эту счастливую страну, живя в большом согласии» и говоря «на одном и том же языке» («Native Races», Банкрофта, стр. 547).

Затем «Популь-Вух» рассказывает, как этот народ эмигрировал, покинув свою первую родину; как его язык искажался и как одни направились к Востоку, а другие к Западу (в центральную Америку).

Профессор Ретциус в своем «Smithsonian Report» устанавливает, что коренные долихоцефалы (длинноголовые) в Америке находятся в очень близком родстве с гуанчами Канарских островов и племенами Африки на берегах Атлантического океана, которые Латам называл египетской Атлантидой. Одинаковую форму черепа находят на африканском берегу, на Канарских островах и на берегах Америки у Карамбов, — между тем цвет кожи у этих племен коричневый с красноватым оттенком.

Древние египтяне описывали себя как краснокожих, с цветом лица, похожим на цвет, встречающийся еще и ныне у некоторых племен американских индейцев. «Древние перуанцы-, говорит Шорт, — судя по тем многочисленным шевелюрам, которые найдены в гробницах, должны были быть расой со светло-каштановыми волосами».

Замечателен один факт, представляющий до сих пор загадку для этнологов, — это большое разнообразие цвета волос и кожи, встречающееся у американских индейцев. Между белым цветом лица племени менаминов, дакотов, майданов и зуни, большинство которых обладают светлокаштановыми волосами и голубыми глазами, — и темным, почти черным цветом лица карусов, Канзаса и племен в Калифорнии (ныне исчезнувших), индейские народы представляют все оттенки кожи: красновато-коричневые, медные, оливковые, светло-желтые и бронзовые. (См. «North Americans of Antiquity», Short, «Pre-Adamites», Winchell, «Indians Of North America», Catlin, а также «Atlantis», Ignace Donnelly, который собрал много документов по этому вопросу, и других). Постепенно мы объясним себе, как разнообразие в окраске кожи, встречающееся на, американском континенте происходит от цвета кожи первобытной расы, обитавшей на континенте Атлантиде — матери всех других.

Ничто так не поражало испанских путешественников в Мексике и Перу, как поразительное сходство религиозных верований, обрядов и символов Старого света с теми установлениями, которые они нашли в Новом. Испанские священники видели в этом дело дьявола. Культ креста у туземцев и присутствие этой эмблемы в священных зданиях и обрядах было для них предметом удивления; и действительно, нигде — даже в Индии и Египте — этот символ не пользовался большим почетом, чем среди первобытных племен Американского континента, вместе с тем сокровенное значение, на котором зиждился этот культ, было точно также тождественно. Как на Западе, так и на Востоке, крест являлся символом жизни — иногда физической, но чаще вечной жизни.