Александр Рассказов - Летописи Страны Арии. Книга 2

Колесница неслась стремглав вперёд, и тут услышал в ухе своём голос Емель. То Веледа ему нашёптывала, едва слышно, что сказанное в книге Семаргла скоро сбудется, да придут уры с войной скрытою, с войной тайною на Мирград-Землю, да что один из купцов – не кто иной, как сам князь урский, Заор. Да хоронится в нём начало с ней единое, что претерпело изменения внутренние, да коварство и хитрость, злоба и жестокость развились непомерно в той части духа, переполняя его до краёв, и что надо, мол, ухо востро держать да готовому быть ко всяким козням.

Промолвила дева то и не стала других беспокоить, а Емелю велела по возвращению отыскать душу Аркона беспокойную да в том подсобить обещала.

Долго ли, коротко ли, да вот впереди показалась Земля дальняя, с коей родом был купец, что лихо сотворил на Буяне.

Были места те красивейшие. Сияла, переливаясь лиловым и синим цветом, Землюшка купеческая, а вокруг неё, словно дети малые, выстроились одна за другой пять лун.

Веледа указала на третью от колесницы огненной. С виду луна та поросла вся зеленью да причудливыми тёмно синими растениями, которых не найдёшь нигде в других местах.

Не желая выдавать своего присутствия, трое – Емель, Велий, Ирия да с ними Дух Земли Малой в образе Веледы, что пёрышком обернулась, приостановились поодаль.

Облачились они в одёжи диковинные железные[29] да таки, коим сносу нет. Закрывали одёжи те тело человечье от темени до пят и ни мороз лютый, ни зной пустыни, ничто иное не могло проникнуть через ткань железную. От чела до бороды зияло оконце. Было оно гладкое, да коли снаружи поглядишь – не видать, кто внутри спрятался. А хозяину, кто облачил одёжу ту, всё видать да пуще глаза человечьего. Коль пожелаешь, то и сквозь стены хором узреть можно, что внутрях делается.

Разделиться решили. Велий да Емель отправились на луну, а Ирия – на Землю большую собралась, чтобы пленить купца лиходея. На том и порешили.

Во Мирград-Земле в те поры уговор был заключен меж двумя купцами из мест дальних и князем буянским, Алеаном. На отстройку града присланы были лучшие мастеровые. Трудились те денно и нощно, сменяя друг друга, дабы поспеть в срок малый возвести град стольный, чтоб сиял пуще прежнего, как было и уговорено.

Заор да старик полноправно расхаживали уж по Терему Золочёному. Всё было прибрано в хоромах, да и снаружи, чащобу обрубив, установили ремесленники ограду да не простую, а таку, что сквозь неё ни зверь, ни птица не мог проникнуть без ведома новых хозяев.

Сад был прекрасен. Чудные ароматы цветов и плодов щекотали ноздри князя урского, Заора, но не радовали его запахи дивные, не радовало убранство. Сидел он посредь того сада на скамье, вытесанной из камня, да думу думал.

Велено было наставником, старцем короткоостриженым, ожидать своего часа, но терпение не было лучшим качеством князя, и посему замыслил тот сделать всё по-своему.

Два ярила, лиловое и ярко-белое, словно брат и сестра, освещали далёкую землю купцов. Ирия парила в поднебесье, уподобясь птице быстрокрылой – созерцала дева красоту неописуемую.

Была Землюшка та в два раза больше Мирград-Земли по размерам, да всё ж морей да океанов на ней было не много. Всё больше леса да горы, да пустыни.

Не было держав да правителей разных, лишь один народ властвовал в тех краях – купцы да торговцы рабами. Видели все лишь наживу в делах своих да нечестивыми слыли среди земель чужестранных.

Единовластного правителя тоже не было, и решения принимали купцы, собираясь в большой совет. Знатные люди, что имели земли да власть, да злато с каменьями, решали за всех остальных. Одним из таких был отец супруги жёлтого князя, Невон. Имел в достатке он всего, чего только душа желает, но раз за разом стремился нажить всё больше и больше добра, разоряя своих друзей и врагов, не разделяя меж кривды и правды, лишь думая о прибыли.

Место, где обитал купец, находилось на отшибе, вроде как в стороне от града стольного. Палаты его были выложены из белого камня множество веков назад и построены были его далёким предком, что жил во времена Яра и Кожана. Невон не имел супруги, предпочитая молодых наложниц, одна из которых и родила ему дочь.

Расположившись в тени развесистого дерева гигантских размеров, по-хозяйски сидел купец за столом треугольной формы и попивал, из наполовину прозрачного кубка, хмельное зелье, что было сделано из странных плодов, произраставших неподалёку.

Испив того терпкого варева[30], будь то человек или ур, али любая тварь живая, теряли нить света внутри себя, связывающую ум и чувства. Неизгладимый вред приносило то зелье телу живому, хоть и поначалу сладким казался дурман.

Веледа в точности рассказала Ирии как найти Невона, и та, невидимая постороннему глазу, спустилась на землю и бесшумно, одним махом, запрыгнула на раскидистую ветвь огромного древа да, взирая оттуда, примеряла, как изловить лиходея алчного да пленить его.

Тем часом, Велий с Емелем продирались сквозь густую поросль причудливых растений лилово-синего цвета.

Небольшой подземный дворец был построен умельцами да искусно укрыт на подаренной купцом луне. Желтые воины, что прибыли туда вместе с Эданом, несли свою службу исправно, охраняя князя, и дозор ещё издалека заметил плавно проплывающие по небу фигуры.

На миг почудилось Емелю, что словно кто-то смотрит ему в спину. Вот и пёрышко зашевелилось под рубахой – Веледа нашёптывала, успокаивая, и юноша вместе с воеводой укрылись под листьями большого кустарника.

В один миг, словно по приказу, сотня воинов жёлтого князя уж взяла в кольцо отважных героев. Находились те прямёхонько над хоромами, где хоронился Эдан.

Тут Велий приоткрыл оконце тёмное да стянул с себя одёжу диковинную, отложив её в сторонку. Воздух был свеж и дышалось легко. На кафтане воеводы красовался кошель, вроде дорожной сумки, да только малых размеров. Приоткрыв его, высыпал тот на ладонь камней самоцветных увесистую горсть.

Набрал Заор людей, что пожелали пойти к нему в услужение. В роскоши купаясь, засверкал великолепием по-новому Терем Золочёный.

Быстро и умело мастеровые возводили на Буяне град стольный, отстраивая хоромы за хоромами, и князь урский не жалел наград и злата. Был всем доволен Алеан, да всё ж неприятное чувство распирало его – с виду всё казалось верным, да душу терзали сомнения.

Старец короткоостриженый, имени которого мы не ведаем, в один из ясных дней собрался в образе купца навестить буянского князя да ничего не сказал о том Заору, который был занят увеселениями да пирами, да ожидая возвращения Веледы.

Старику доверяла стража – вот так, запросто, мог он зайти в новоотстроенные княжеские палаты. Всё дышало новизной внутри. На одной из лож восседал Алеан в самом краю залы да глядел в искусно вырезанное оконце, покрытое золотым узором, усыпанным каменьями самоцветными. Ярило своими лучами так и играло, будто пытаясь о чём-то сказать князю.

Старец подошёл еле слышно, отвесил поклон да завёл речь о том, о сём. Вопрошал, доволен ли владыка буянский ремесленниками, и сработали ли те ладно его хоромы, не желает ли поменять чего.

Был Алеан и в самом деле доволен всем сполна, предложил гостю отобедать с ним вскоре да поговорить во время трапезы. Только это было и нужно старику. Согласился он тут же с охотой.

Побеседовав ещё немного о восстановлении града, двое не заметили, как пришёл обеденный час. Алеан живо встрепенулся и предложил гостю пройти в соседнюю залу, где был накрыт уж стол.

Не был большим любителем поесть князь, и посему пища была самая простая. На блюде глубоком лежала каша, отваренная из каких-то злаков, а вокруг неё в маленьких плетёных корзинках лежали овощи да фрукты да прочая снедь.

А посреди стола дымился отвар из трав в большом сосуде, источая дивный аромат.

Старец взглянул на Алеана, одобрительно кивнул и, усевшись от него по праву руку, стал уплетать медленно пищу.

Немного откушав, оба выпили по чарке горячего отвара и возобновили беседу.

Рассказал старик, что знает о волнениях князя и готов помочь ему, и в доказательство верности своих слов открыл ему, кто он есть на самом деле, и что спутник его, никто иной как, сам князь урский, Заор.

Немного удивившись всему сказанному, Алеан стал расспрашивать, для чего нужен был маскарад, и короткоостриженый старик растолковал всё без утайки.

Не чувствовал князь буянский зла в сердце старца и посему решил сохранить в тайне всё сказанное.

Держа на ладони горсть самоцветов, Велий прошептал что-то тихо и дунул, что было сил – каменья разлетелись в разные стороны. Затем, словно повинуясь чьей-то воле, каждый из них стал увеличиваться в размерах. Было их ровно тридцать.