Галина Манукян - Принцип Троицы

«Если не ты, Бог, то я сам… Так, — твердо сказал он, обращаясь к желтоватым кубикам на ладони, — говорят, вы все можете?!». Камни будто от батарейки включились, становясь прозрачными, испуская изнутри голубоватый свет, переливаясь на солнце, как бриллианты. В голове Виктора постепенно исчезли мысли. Сияние становилось все ярче и ярче, разжигаемое страстным намерением — вернуть жизнь. Одной рукой прижимая к груди плечи любимой, он смотрел на камни, как будто ничего больше на свете не существовало. Проходили минуты, долгие, как годы. Миллер не шевелился, уткнувшись взглядом в Чинтамани, без огня сжигающие его ладонь. Жар переливался через руку во все тело. Виктор не обращал внимания на боль, готовый сгореть дотла.

Проходили часы, и солнце давно поменяло положение в небе, когда слившийся с мертвым телом Дины, окаменевший снаружи, наполненный горящей лавой изнутри, Виктор увидел слепящую вспышку, разрывающую его грудь, и почувствовал, как сливается с белым светом взрыва.

Где-то вне миров и понимания в сверкающий океан Абсолюта к бесконечному множеству равных точек присоединилась еще одна. Но лишь на мгновение. Она вновь выплеснулась на поверхность, поддерживая вторую. Как два спутанных фотона, один дух тянул за собой другой, постепенно увеличиваясь, словно две капли, вот-вот готовые упасть. Наконец, они оторвались от массы света.

Еще ощущая себя точкой, Виктор вдохнул и открыл глаза, вновь увидев горы. Вокруг головы любимой появился нежно-голубой ореол. Вместо бурой запекшейся крови на месте смертельной раны образовалось бело-розовое пятнышко новой плоти. Заострившийся нос перестал казаться восковым, и тонкие ноздри втянули воздух. Мертвенные щеки окрасились едва заметным розовым цветом. Девушка пошевелилась. Преодолевая оцепенение, Миллер склонился над Диной. Она посмотрела на него, часто моргая:

— Я в раю?

— Родная, ты со мной. На Земле, — сказал Виктор, боясь поверить в чудо, с радостью ощущая на онемевших руках ее вновь родившееся тепло.

— Витя, — прошептала она, — я умерла. Я была там.

— Я тебя забрал, — тихо ответил он.

— Разве ты — Бог? — удивилась девушка.

— Ты говорила, что все мы — Боги. Я поверил…

P.S.

Россыпью золотой пыльцы ложились солнечные лучи на полированные плиты пола гостиницы. В спокойствии утра сидели за столиком двое, вдыхая аромат кофе, струящийся из белых фарфоровых чашечек.

— Птица-феникс возродилась из пепла… Красиво, — задумчиво сказала громадная, как медведица, женщина в синем одеянии.

— Да, Анна. И мир получил свою Психею — одухотворенную и… оплодотворенную, — улыбнулся ей мужчина в сером свитере, — и отдали ее в руки Авелю, наконец-то преодолевшему Каина.

— Свершилось, Иван. Велик символизм числа три: Отец, сын и Святой дух. Бог, мужчина и между ними Душа — женщина. Троица.

— Пройдет каких-то несколько лет, и человечество получит новорожденный культ.

— Viva Sanctum Regnum!

— Amen.

Ублюдок (нем.)

Заткнись (нем.)