Алексей Алнашев - Древо жизни. Том 1

– Давай, – хоть неохотно, но соглашаюсь я.

– Как ты видишь применение своих знаний жизни в творении своей жизни в семье? – начинает исследование уклада жизни тетя Наиля.

Я теряюсь от такого поворота и говорю:

– Мне тяжело что-либо говорить об этом периоде, ведь я его еще не проходил.

– Но можешь поисследовать: как можно применить свои знания жизни в построении своей жизни в совместном деле семьи.

– А какие знания жизни? И вообще какое дело семьи? – выворачиваюсь я от ответа.

– Дело семьи – это каждому в семье стать друг для друга спутниками жизни да помогать друг другу строить каждому в семье свою жизнь. Без этого дела семьи нет, есть только одно громкое название Семья, – поясняет тетя Наиля. – А свои знания жизни давай рассмотрим на примере. Например: ты уже раскрыл в себе свои знания жизни о взаимодействии Батюшки с дитем. И как ты эти знания применишь в своей жизни?

– Я с самого прихода дитя дам ему возможность проявлять самостоятельность. Стану с ним разговаривать о жизни. Отвечать на его вопросы так, как делаете вы со мной.

– Та-а-ак. Уже что-то… – проговаривает тетя Наиля и предлагает: А давай это же разберем на примере, когда дитя находится в утробе Матушки и у тебя.

– Я стану с ним общаться, рассказывать ему о том, как мы живем, что мы его ждем, сказки разные разбирать, да песни петь. Да сам стану развивать только мысли жизни и не стану огорчаться по пустякам.

– Начало благодатное, – поддерживает меня тетя Наиля. – А вот дитя родилось. Тогда как?

– Я дам ему возможность самому изучать нашу семью и стану наблюдать за ним.

– Та к дальше пойдет, и я захочу у тебя родиться, – одаривает меня силой тетя Наиля. – А вот такая ситуация: тебе необходимо делать свое дело, чтобы обеспечить семью, а тут – дитя. Твои действия?

– Сложная ситуация… – я на миг задумываюсь да говорю: Оставлю дитя с дедушкой или бабушкой.

– Именно так, сынок. Вот так и применяются свои знания жизни в построении своей жизни в семье, давая возможность каждому заниматься своим делом, своей жизнью в совместном деле, да подключая к нему мир да ремесла. Это создает только благоприятные условия для блага каждого из семьи, да направляет помогать друг другу строить свою жизнь. Тогда никто не станет друг другу помехой, а, наоборот, вместе создадут мощь и силу жизни каждого в семье. Это и есть период с двадцати одного года до тридцати одного года развития человека.

Тетя Наиля, проговорив это, глубоко вздыхает да замолкает, давая мне возможность поразмыслить над ее словами и задать вопрос, коли чего неясно.

Тут подключается деда Коля, улыбается и продолжает разговор тети Наили:

– С тридцати одного года начинается новый период в жизни человека – период ясности. В этот период человек расширяет свой мир живых.

Позволяет своему дитя найти себя и свое место в этом мире. Показывает дитя разные пути жизни. Знакомит дитя с тем, что знает сам или сама. Показывает дитю, как применить свои знания жизни в построении своей жизни. Показывает, как применить права жизни в построении своей жизни. Как применить дары Создателей в построении своей жизни. Показывает дитю, как применить свои могу и возможности в построении своей жизни. Да как идти, не сбиваясь со своего жизненного пути, выполняя свою задачу и свое предназначение этого воплощения. И позволяет дитю познать мышление жизни через стариков да осознать дитя свою жизненную силу, силы изначальной задачи и изначального предназначения, с которыми человек пришел в самый первый раз на Матушку Землю.

– Сильно сказано, дедуля, только мне неясно, как это происходит?

– Да очень просто. Дать возможность дитя самостоятельно познать мир семьи и доступного ему окружающего мира. Дитя сам и вытаскивает из себя свои знания построения своей жизни. А, развивая свою мысль жизни так, как развивают свою мысль Матушка и Батюшка, дитя показывает Матушке и Батюшке о своей готовности определиться в своей жизни. Тогда Матушка и Батюшка помогают ему познакомиться с ремеслами, которые они применяют в своем хозяйстве, да сделать определение кем ему необходимо стать в своей жизни: Хозяином или Хозяйкой. Дают возможность дитя познать эти ремесла самостоятельно. Родители, показывая дитя мир шире, создают условия, чтобы дитя познало ремесла еще шире, чем владеют сами Матушка и Батюшка. Но происходит данное только по необходимости самого дитя. Это позволяет Матушке и Батюшке увидеть дальнейший путь жизни дитя и то, через что ему необходимо пройти.

– … словом, то, что мы проходили и разбирали с тобой ране: зачатие, рождение – переход в дитя боженьки, переход в дитя человека, переход в дитя-весника… те периоды развития человека, которые есть у каждого дитя до начала полового созревания. Так? – уточняю я.

– Да. Только Матушка и Батюшка ОСОЗНАННО это делают с тридцати одного года до сорок одного года. А с двадцати одного года делают это же, только неосознанно, а интуитивно, вытаскивая из себя знания жизни и применяя их. Вот так! – подтверждает деда Коля.

– Только есть еще одна особенность: с двадцати одного года до тридцати одного года Матушка и Батюшка, применяя свои знания жизни с дитя, творят свою жизнь. А уже с тридцати одного года до сорока одного года Матушка и Батюшка, применяя свою Земную мудрость в построении своей жизни, раскрывают в себе путь жизни. Раскрывают в себе через детей свою особенность жизни в познании мощи и силы плоти – того, чего нам не хватает в Небесном Царстве во Свету, когда нас создали Создатели. А дитя показывает нам, какая нам необходима плоть, и мы в этом периоде ищем этот путь, да идем к познанию плоти в полной ее красе.

Слова деда Коли меня вводят в полное недоумение. И я вспоминаю, что когда я ладил стариков, то их плоть была мягкая, пушистая, нежная, как у младенцев. А когда правил стариков, то их косточки – не косточки, а хрящи. Отчего у них и подвижность очень большая, и они могут делать движения да же те, которые сделать дети не в силе. И спрашиваю деда Колю:

– Как это так?

На что деда Коля, улыбаясь, проговаривает:

– Наблюдательность, сынок. Наблюдательность. Дитя полностью показывает и рассказывает, как нам необходимо творить свою жизнь во плоти. А Матушка да Батюшка через детей и познают это. А как прийти к этому – познают в себе. Например, дитя забрасывает ногу себе на шею. Матушка и Батюшка повторяют за дитем, но у них, как обычно, не получается это сделать: что-то мешает, что-то ограничивает их движение. И они ищут, что создало в их плоти это ограничение в движении. А, коли смотреть глубже, то мы видим, что косточки отвечают за наш уклад жизни, по которому мы строим себе свою жизнь. И, убирая в себе таким образом ограничения движения, мы правим свой уклад жизни. Например, дитя нам показало, что ногу можно забросить себе на шею, а Матушка и Батюшка, будучи не в силах это сделать в данный момент, спрашивают себя: «Что мне мешает забросить себе на шею?» и выпускают из себя ответ тот, который идет.

Деда говорит это и сам забрасывает ногу себе на шею, да в этом положении предлагает мне:

– Теперь ты сам забрось себе ногу на шею.

Я забрасываю, но у меня ничего не получается. И деда Коля помогает мне забросить ногу до упора, да, поддерживая мою ногу, просит меня задать себе вопрос:

– Теперь спроси себя: «Что мне сейчас мешает забросить ногу на шею?»

Я спрашиваю сам себя, кривясь от боли, и у меня выходит ответ:

– Я в школе упал с гимнастического козла в спортзале и очень сильно ушибся, что получил растяжение ноги.

Как я говорю это, так у меня нога подается чуть-чуть дальше. Деда продолжает меня вести дальше и спрашивает:

– А что в этот момент ты решил?

– Что я больше никогда не буду прыгать через козла.

И у меня нога поднимается еще выше. Деда Коля не останавливается и продолжает:

– А кто ты был в этот момент сам для себя?

– Козел, болван, истукан, болван, урод, урод, бестолочь, бестолочь, бестолочь…

И нога с каждым моим словом подымается и подымается, все выше и выше. Я не верю своим глазам, что происходит со мной. И кричу:

– Этого не может быть!!!

И тут моя нога сама с огромной болью возвращается обратно, в изначальное положение.

А деда Коля в ответ ворчит:

– Вот – болван, дак есть болван. Взял своим тупорыльством и вернул себе боль обратно. Бестолочь есть бестолочь.

И идет к роднику.

А баба Гуля продолжает наш разговор:

– Сынок, ты видишь, что наши движения в обычной жизни ограничены?

– Да, – виновато, опустив глаза, говорю.

– А можно эти ограничения убрать?

– Да. Но разве это бывает? – уже осторожно уточняю я.

– А разве ты не видел, что происходило с твоей ногой, когда ты проговаривал свою боль, отчего у тебя появились ограничения движения?