География - Страбон

19. Изучение географии включает немаловажную теорию — теорию искусств, математики и естественных наук и теорию, лежащую в основе истории и мифов (хотя мифы не имеют никакого отношения к практической жизни). Например, если кто-нибудь расскажет историю странствований Одиссея, Менелая или Иасона, то не следует думать, что он поможет этим практической мудрости своих слушателей (к этому и стремится практический деятель), разве только присоединит к своему рассказу полезные уроки, извлеченные из несчастий, которые эти герои претерпели. Эти рассказы все же могут доставить высокое наслаждение слушателям, интересующимся местами, где зародились мифы. Ведь практические деятели любят подобные занятия, потому что эти места прославлены, а мифы полны прелести. Однако такие люди интересуются всем этим недолго: ведь, как это и естественно, они больше заботятся о практической пользе. Поэтому и географ должен больше интересоваться практически полезным, чем предметами прославленными и полными прелести. Тот же самый принцип остается в силе и относительно истории и математических наук, ведь в этих областях всегда следует отдавать предпочтение полезному и более достоверному.

20. Как мы сказали выше, для такого предмета, как география, более всего необходимы геометрия и астрономия. И они, действительно, необходимы. Ведь без применения методов этих двух наук нельзя точно определить геометрические фигуры стран, «климаты», величины и другие родственные понятия. Но так как все относящееся к измерению земли доказывается в других сочинениях, то в этом нашем труде я должен допустить и признать правильными доказанные там положения о шаровидности[23] мира, а также принять, что поверхность земли шарообразна; кроме того, я должен еще раньше допустить существование закона центростремительного движения тел[24]. Вкратце и в общих чертах я должен указать только на следующую проблему: возникает ли это допущение — если оно действительно возникает — в сфере нашего чувственного восприятия или коренится в умозрительном знании всех людей? Возьмем, например, допущение, что земля шарообразна: косвенно оно доказывается центростремительным движением и тем фактом, что всякое тело склоняется к своему центру тяжести, и непосредственно — явлениями, наблюдаемыми на море и на небе. Ведь наше чувственное восприятие, а также простое человеческое разумение могут подтвердить это. Например, ясно, что кривизна моря препятствует морякам видеть отдаленный свет [огней] на уровне их глаза. Во всяком случае огни над уровнем глаз становятся видимыми, хотя бы они находились на большем расстоянии от наблюдателя. Подобным же образом, если сами глаза подняты, они видят то, что прежде было невидимо. Это отметил и Гомер, ибо такой смысл имеют его слова:

Кроме того, когда моряки приближаются к земле, их взорам открываются постепенно прибрежные части, и то, что сперва казалось низким, постепенно вырастает все выше и выше. Круговращение небесных тел очевидно из многих фактов, но в особенности из наблюдения над солнечными часами[25]. Из этих явлений наш человеческий разум делает вывод, что такого круговращения не существовало бы, если бы земля была укреплена на основании до бесконечной глубины. Учение о «климатах» изложено нами в разделе о населенных областях[26].

21. Теперь же мы сразу должны взять из этих наук некоторые сведения, в особенности же все полезное государственному человеку и полководцу. Ведь нельзя быть, с одной стороны, настолько незнакомым с небесными явлениями и положением земли, чтобы, прибыв в страну, где изменились некоторые небесные явления, каждому знакомые, смутиться и воскликнуть:

С другой стороны, не нужно обладать таким точным научным знанием, чтобы понять, как восходят и заходят созвездия и одновременно всюду проходят меридианы; или знать высоту «полюсов»[27], созвездия, находящиеся в зените, и другие подобные меняющиеся явления, которые зависят от изменения горизонтов и арктических кругов и бывают либо только кажущимися, либо действительными. Мы вообще не должны обращать внимания на некоторые из этих явлений, если только не рассматривать их с точки зрения философа. Другие явления следует принимать на веру, даже не видя основания для этого. Ведь вопрос о причинах явлений принадлежит только компетенции лиц, занимающихся философией, а у государственного деятеля нет столько досуга для этого или по крайней мере не всегда бывает. Тем не менее читатель этой книги не должен быть настолько простоватым и недалеким, чтобы ранее не видеть глобуса или кругов, описанных на нем, из которых одни параллельны, другие описаны под прямыми углами к параллельным, а третьи — наклонны к ним. Читатель также не должен быть так необразован, чтобы не иметь понятия о положении тропиков, экватора и зодиака — области, через которую проходит солнце в своем движении и тем устанавливает различие климатических зон и ветров. Ведь если кто даже поверхностно не ознакомился со всем этим, а также с учением о горизонтах и арктических кругах и о всем прочем, что излагается в начальных руководствах по математике, то он не в состоянии будет понять то, что сказано в этой книге. Однако тот, кто не знает даже, что такое прямая или кривая линия или круг, ни различия между сферической и плоской поверхностями, не различает на небе семи звезд Большой Медведицы или еще чего-либо в таком роде, тому не нужна будет эта книга (или теперь еще не нужна), пока он не познакомится с теми предметами, без которых он не может знать географии. Таким образом, и те, кто написал сочинения под заглавием «Гавани» и «Периплы»[28], оставят свое исследование незаконченным, если не прибавят все математические и астрономические сведения, которые должны входить в состав их книг.

22. Говоря кратко, эта книга должна быть полезной вообще — одинаково полезной и для государственного деятеля, и для широкой публики, — так же как и мой труд по истории. В настоящем труде, как и в том, под именем государственного деятеля мы имеем в виду не совершенно необразованного человека, но прошедшего известный цикл наук[29], обычный для людей свободнорожденных или занимающихся философией. Ведь человек, который не интересуется вопросами добродетели, практической мудрости и тем, что было написано на эту тему, не мог бы правильно высказывать порицания или похвалы или решать, какие исторические факты достойны упоминания