Линь Цзи - Записи бесед "мудростью освещающего" наставника Чань Линь-Цзи из области Чжэнь

§ 119

Однажды Пу-хуа, бродя по улицам, подходил к людям и просил у них халат. Все ему предлагали, но он все отвергал.

Наставник просил настоятеля монастыря купить гроб. Когда Пу-хуа вернулся, Наставник сказал:

— Я достал тебе халат!

Тогда Пу-хуа двинулся, взвалив [гроб] себе на плечи. Он кружил по улицам, выкрикивая:

— А Линь-цзи добыл мне халат! Я направляюсь к Восточным воротам, чтобы, переместившись, трансформироваться![1]

Горожане, расталкивая друг друга, устремлялись посмотреть на это зрелище.

Пу-хуа сказал:

— Сегодня я еще не успею. А вот завтра я отправлюсь к Южным воротам и, переместившись, трансформируюсь!

Такое происходило в течение трех дней, и люди перестали ему верить. На четвертый день никто не пошел вслед за ним смотреть.

Пу-хуа в одиночестве вышел за городскую стену, сам забрался в гроб и попросил прохожего заколотить его.

Немедленно это стало известно всему городу. Горожане, опережая друг друга, кинулись вскрывать гроб. Тогда они обнаружили, что тело целиком исчезло[2]. Лишь звук его (Пу-хуа) колокольчика был слышен из пустоты: он был едва различим и потом исчез.

Примечания

[1] Переместившись, трансформироваться (цяньхуа цюй). — Даосское выражение, применяется для обозначения смерти.

[2] Тело целиком исчезло (цюань шэнь то-цюй) — т. е. совеем ничего не осталось, в отличие, например, от змеи, после исчезновения которой остается ее кожа. То в этом сочетании передает идею освобождения от уз.

Вначале Линь-цзи[1] был в монашеской общине Хуан-бо; в поведении своем был прост и прям. Главный монах отозвался тогда [о нем] с похвалой:

— Хотя он и новичок, он отличается от всех прочих монахов.

Затем главный монах спросил:

— Сколько времени ты здесь провел, старейшина?

Линь-цзи отвечал:

— Три года.

Главный монах спросил:

— Обращался ли ты когда-нибудь с вопросами и за наставлениями?

Линь-цзи отвечал:

— Никогда не обращался ни с вопросами, ни за наставлениями, я не знаю, о чем спрашивать.

Главный монах сказал:

— Почему бы тебе не спросить у монаха-главы монастыря, в чем состоит главный смысл Дхармы Будды?

После этого Линь-цзи пошел спрашивать. Но не успел он и слова вымолвить, как Хуан-бо ударил его.

Когда Линь-цзи вернулся, главный монах спросил его:

— Ну как?

Линь-цзи отвечал:

— Не успел я и слова вымолвить, как монах-глава ударил меня. Но я не понял [за что].

Главный монах сказал: — Остается только пойти и спросить еще раз.

И Линь-цзи снова пошел спрашивать; Хуан-бо снова ударил его. Так он трижды ходил спрашивать, и трижды был избит.

Вернувшись, Линь-цзи сказал главному монаху:

— К счастью, я удостоился твоей милости, будучи послан с вопросами к монаху-главе. Я трижды спрашивал и трижды был избит. Я огорчен тем, что из-за собственных преград я не могу овладеть столь глубоким смыслом. Однако сегодня я ухожу.

Главный монах сказал:

— Если ты уходишь, ты должен пойти попрощаться с монахом-главой.

Линь-цзи откланялся и скрылся.

Примечания

[1] Начиная с этого параграфа, мы переводим ши, «Наставник» как «Линь-цзи».

Главный монах, опередив [Линь-цзи], пошел к монаху-старейшине [Хуан-бо] и сказал:

Тот новичок, который спрашивал тебя, в высокой степени [человек] Дхармы[1]. Если он придет прощаться, [найди] средство и удержи его. В будущем, закалившись, он превратится в большое дерево, оно будет давать тень и прохладу людям всего мира.

Линь-цзи пришел прощаться. Хуан-бо сказал:

— Тебе не следует идти ни к кому, кроме Да-юя, который располагается в низине Гаоаня[2]. Он тебе непременно все растолкует.

Линь-цзи пришел к Да-юю. Да-юй спросил:

— Откуда ты пришел?

Линь-цзи отвечал:

— Я пришел от Хуан-бо.

Да-юй спросил:

— Что тебе сказал Хуан-бо?

Линь-цзи отвечал:

— Я трижды спрашивал его об основном смысле Дхармы Будды и трижды был им избит. А я так и не знаю, допустил я ошибку или нет.

Да-юй воскликнул:

— Хуан-бо — это бабушка[3]. Он для тебя так выложился! А ты еще явился сюда спрашивать, допустил ты ошибку или нет!

При этих словах Линь-цзи посетило великое озарение и он сказал:

— Оказывается, Дхарма Будды у Хуан-бо ничего особенного[4] не представляет.

Да-юй схватил его и закричал:

— Ты, такой-сякой сопляк, писающий под себя, только что спрашивал, допустил ты ошибку или нет, а теперь говоришь, что ничего особенного не представляет у Хуан-бо Дхарма Будды! А какие еще теории ты знаешь? Выкладывай скорее, выкладывай скорее!

Линь-цзи трижды приложил свой кулак к подреберью Да-юя. Да-юй оттолкнул его и сказал:

— Твой Учитель — Хуан-бо, а я здесь ни при чем!

Примечания

[1] [Человек] Дхармы (жу фа) — выражение высшей похвалы.

[2] Низина Гаоаня. — Находится в области Хунчжоу пров. Цзянси.

[3] Бабушка (лаопо). — Имеется в виду доброта и заботливость Наставника; с нашей точки зрения, это вульгаризм.

[4] Ничего особенного (у доцзы) — типично чаньская идиома.

Линь-цзи простился с Да-юем и вернулся обратно к Хуан-бо. Хуан-бо, увидев, что он пришел, спросил:

— Этот молодец то приходит, то уходит, до каких пор это будет длиться?

Линь-цзи сказал:

— Это только благодаря твоей «бабушкиной сердечности».

Затем, поклонившись, он стал в ожидании.

Хуан-бо спросил:

— Откуда ты пришел?

Линь-цзи отвечал:

— Вчера я по твоему милостивому наказу посетил Да-юя и вернулся.

Хуан-бо спросил:

— Что сказал Да-юй?

Тут Линь-цзи передал разговор [с Да-юем].

Хуан-бо заметил:

— Как бы удостоиться того, чтобы этот молодец пришел сюда, и тогда всыпать ему порцию!

Линь-цзи сказал:

— О каком «тогда» ты говоришь? Получай немедленно — и вслед за этим немедленно шлепнул [Хуан-бо].

Хуан-бо сказал:

— Этот сумасшедший вернулся, чтобы подергать усы тигра.

Линь-цзи произнес кхэ. Хуан-бо сказал:

— Помощник, уведи этого сумасшедшего, пусть получает наставления в Зале сангхи!

Впоследствии Гуй-шань, передавая этот эпизод Ян-шаню, спросил:

— В данном случае Линь-цзи получил помощь от Да-юя или Хуан-бо?

Ян-шань ответил:

— Он не только оседлал голову тигра, но и подержал его за хвост[1].

Примечания

[1] Оседлал голову тигра… подержал его за хвост (ци ху тоу… ба ху вэй). — Смысл изречения в том, что Линь-цзи воспринял все сполна от обоих Учителей; при этом под «головой тигра» подразумевается Да-юй, а под его «хвостом» — Хуан-бо (см.: Entretiens de Lin Tsi. P. 211).

Когда Линь-цзи сажал сосны, Хуан-бо спросил:

— Зачем сажать так много деревьев глубоко в горах?

Линь-цзи отвечал:

— Во-первых, чтобы заградить вход в горы, во-вторых, чтобы оставить памятный знак для потомков.

Кончив говорить, он трижды постучал лопатой по земле.

Хуан-бо сказал:

— Пусть будет так. Но ты ведь уже получил от меня тридцать палочных ударов.

Линь-цзи снова три раза постучал лопатой по земле и громко выдохнул.

Хуан-бо сказал:

— Будучи передана тебе, моя школа расцветет [во всем] мире.

Спустя некоторое время Гуй-шань передал эти слова Ян-шаню, и тот спросил:

— В этом случае Хуан-бо возлагал надежды на одного Линь-цзи или еще на кого-нибудь?

Ян-шань отвечал:

— Кое на кого еще. Но до этого, почтеннейший, было еще так далеко, что я не хочу об этом говорить.

Гуй-шань сказал:

— Пусть так. И все же мне хотелось бы знать. Ты лишь намекни, чтоб можно было представить.

Ян-шань сказал:

Человек укажет на юг[1], и в государствах У и Юе будут исполняться его распоряжения. Когда они встретились с сильным ветром, они остановились. (?)

[Примечание]: это предсказание касается почтеннейшего по имени Фэн-сюэ («Пещера ветров»).

Примечания

[1] Человек укажет на юг… (и жэнь чжи нань…) и далее до конца параграфа. — Комментаторы предлагают различные толкования этого пассажа; наиболее приемлемым, на мой взгляд, является версия Сасаки (см.: The Recorded Sayings. P. 85–86). Из того, что мною передано как [Примечание] — это шесть знаков, набранных мелким шрифтом, которые с давних пор включались в текст «Линь-цзи лу», — следует, что автор предсказания идентифицирован с Фэн-сюэ Янь-чжао (896–973, заметим, что именно ему принадлежит авторство надписи на ступе Линь-цзи), Четвертым Патриархом линьцзиевой ветви. Предсказание его может быть интерпретировано по-разному. Так, согласно одному варианту, слова «укажет на юг» подразумевают посещение Фэн-сюэ его Учителя Нань-юаня Хуэй-юна, или Хуэй-юна из южного монастыря. Упоминание княжеств У и Юэ связано с тем, что сам Фэн-сюэ был родом из тех древних мест. Выражение «Когда они встретились с сильным ветром…» (юй да фэн…) соотносится со следующей ситуацией: Фэн-сюэ отправился в древний храм под названием Фэнсюэ («Пещера ветров»), что располагался на горе Дафэн («Сильный ветер»); там он обосновался и провел остаток своих дней.