Утопленная книга. Размышления Бахауддина, отца Руми, о небесном и земном - Бахауддин Валад

Я говорил с одним мудрым человеком — он старше меня — о прекрасных юных девах рая и райских садах. Он сказал: «Чем мы заняты сейчас —тем будем и в незримом. Так что лучше устремись к божественной тайне, и только к этому». Я ответил, что созерцаю райские реки очами Бога, и потому они вечно переменчивы, принося разные виды блаженства.

С тобой, где бы ты ни был (57:4). Проси, чего хочешь. Затем растворись как мед в молоке. Двери откроются, и ты увидишь, что уже находишься в присутствии.

1:137-140

Притягательное

Я произнес «Слава Господу!» — и внутренний смысл этих слов пришел ко мне. Если стремишься к изяществу, наивысшее его проявление найдешь в присутствии Божьем. То же касается здоровья, авторитетности, званий, сэмаи сохбета(практики медитативного слушания и мистического собеседования). Все это обилие совершенств заключено в тайном. Что бы мы ни любили в видимом мире — оно не без изъянов.

Мы становимся более жизнеспособными, более совершенными, когда привносим с собой в присутствие все, что нас привлекает. Пусть все это живет внутри нашего существа, вовлеченного туда. Каждое любование светом, цветом, вкусом, касанием, ароматом и звуком наполнено нашим вспоминанием. Мы идем с легким сердцем, легкие духом (37:99). Даже когда я страшусь идти туда, я все равно иду, — и принят, расцелован и омыт в потоках страсти.

И я начинаю повторять Аллах Акбар, «Бог велик» — и вижу красоту видимых форм божественного величия — телесной крепости, знамен, горного утеса. Точно так же, когда я творю зикр, наше собеседование становится весенним ветром, что обращает мертвую землю в розы, омываемые водой, — весть о приходе друга.

Совместное вознесение хвалы во весь голос созидает ключ, отмыкающий сердце.

1:143

Описывая вкус

Кто-то спросил меня: что это за знание, о котором я говорю, и как ощутить любовь, о которой я упоминаю. Я в ответ: если ты не знаешь — что мне сказать? А если знаешь — что мне сказать?

1:144-145

Красота лица

Произноси «нет власти, кроме Твоей», пока не станешь самой покорностью: повторение запечатлевает порывы ума, и они становятся частью его природы. Упорная практика превращает булыжник в сердолик. Знание пускает корни в любовь, а любовь •— в чистоту.

Каждый день оттачивает великолепие (55:29).

Когда меня спрашивают о природе любви, я умолкаю. Я указываю на тысячи вверившихся, пророческих душ. Разговоры о любви затемняют суть. О том, что происходит между любящими, словами не скажешь. Это живое таинство. Вкушай и почувствуй его без слов.

Впивай его душою, сердцем, всем существом. Ощущай вкус всем телом, даже языком — но не речами. Как душа входит в физическую оболочку, так и ты позволь своему любовному «Я» войти в Бога. Красота лица — взгляд тайны, вхождение внутрь.

1:145-146

Нет твердой уверенности

Скажи: никому не ведомо сокровенное, кроме Бога (27:65). Прочтя это, я спрашиваю: что ты чувствуешь, выполняя работу, которая не приносит пользы ни тебе, ни другим? Выходя из дверей своего дома, разве ты не знаешь, куда собираешься направить свои стопы? Случалось ли тебе выйти на улицу, посмотреть по сторонам, потом вернуться домой, сесть и сидеть без цели, без причины?

Однако часто приступаешь к работе, не зная, что из этого получится. Ты сажаешь семена, не зная, взойдут ли они. Предпринимаешь что-то, но не уверен в прибыли. Да, многие не достигают намеченного, но из этого не следует, что люди должны прекратить попытки.

Уверенность приходит, лишь когда работа вершится в незримом, хотя происходит это без нашего ведома. Совершаются путешествия, и семена, посеянные в них, прорастают и дают всходы. Возможно, святые, отшельники и пророки способны передать нам толику своей осведомленности — если мы будем трудиться с ними заодно.

1:146-147

В стороне от цели

Когда я умру и это тело обратится в прах, не скрывай больше от меня, как ты, неизменный, движешься в лабиринте постоянных изменений. Мне по душе твои дела. Я знаю, что все случается в тебе, мой истинный попутчик. В любом движении я вижу собственное бытие, проникнутое тобой, о Движущий, — так кровь напитывает каждый участок тела, побуждая его трепетно преклониться перед своим Господином и Кормильцем (98:8).

Деревья и плоды, их отягощающие, каждое прикосновение приносит наслаждение, все, что приходит через ощущения, воздействует на ум. Но я хочу большего. Как долго ты будешь утаивать от меня цели, которые стоят за чувствами и в них заключены? Нет больше неугомонности, нет больше смиренной покорности. Дозволь мне сгореть в пламени присутствия.

1:147-148

Царь в полусне

Я пробуждаюсь от сна в тебе. Я поворачиваюсь и обнимаю тебя — так царь, задремав, думает, что он один, затем ощущает, что рядом в постели невеста, слышит запах ее волос — и вспоминает о своей спутнице.

Постепенно пробуждаясь, он начинает разговор. Так и я пробуждаюсь в тебе — блаженство, тихая беседа, прелесть часов уединенных прогулок. Я приближаюсь все ближе и ближе. Когда мои слуги спросят обо мне, скажи им, что я рядом (2:186).

Мне вспоминается Моисей, теряющий сознание в присутствии, лицо Иисуса, тайны, открытые святым, твердое стояние Мухаммада, любящие, когда они сливаются воедино в своих песнях, и я знаю, что мне даны эти стопы, чтобы пройти свое изумление, — ведь это ты дал мне их!

1:150

Свойство того, что умирает, и величиенепроявленного

Кто отвергает потребности тела — в том более глубокое томление души, и сердца, и веры. Смысл поклонений таков: мы отказываем телесным призывам, чтобы насладиться величием непроявленного.

Касание лбом земли при пятикратной молитве напоминает об этом намерении. Ты же делаешь обратное, отдавая должное потребностям тела и пренебрегая тем, что исходит из средоточия души.

Не бывает двух оснований. Либо твои действия исходят из сердца и души, либо твоя жизнь определяется животной душой, нафсом— похотью, жадностью и забывчивостью — свойствами того, что умирает и не желает покориться милости Божьей.

1:151-153

Хлеб и хвала

Я подумал о куске хлеба, который только что съел, и о воде, которую выпил. Пришли слова: каждый ломоть хлеба и каждый кусочек плода говорят на языке вкуса, на языке славословия, так что когда они входят в человеческое тело, их языки развязываются и они начинают свои речи.

Та же аналогия преображения верна и для влияний, исходящих от звезд и преобразующих материю в элементы: землю, воздух, эфир, огонь и воду. Они в свой черед становятся растениями, что станут затем животными, потом — человеческими существами, наделенными развитой речью, способной восхвалить как милость Божью, так и Его гнев.

Я увидел, как хлеб и вода растворяются и движутся по моим органам, распространяя по всему телу свойства тайны. Во мне словно расцвели цветы, наделенные даром речи, и они говорили: «Нет ничего, что не славило бы Его хвалой» (17:44).

Мой ум и память — цветы в руке тайны, что удерживает и вдохновляет бытие и дает предписания, и потому я молюсь о ниспослании через меня мудрости в книжной форме, — в этих творениях вкус любви и блаженство расширения. Не пренебрегай написанным. Падший ангел сатана разглядел лишь видимость Адама. Он не увидел сути. В грубых словах порой явлены тайны. Не упусти их.

1:168-169

Триумф пустоты

Где исток радости и печали, бытия и небытия? Можно ли получить удовольствие от обладания, не зная противоположного, ведущего к утрате? Мы хотим того, чего не имеем. Из области небытия приходит утоление нашей жажды вечности, жажды просветленности, долгой жизни, женской красоты, признания и титулов.