Е. Балабанова - Мифы и легенды народов мира. Центральная и Южная Европа

Дитварт приказал сейчас же оснастить корабли и стал готовить себе блестящую свиту. С наступлением лучшего времени года — мая месяца — пустились они по морю в путь и надеялись скоро достичь берега. Но не то было суждено им судьбой, и прежде чем кончилось их странствие, многие из них должны были лишиться жизни.

Не успели они пробыть и восьми дней в пути, как поднялась страшная буря; ветром отнесло их, несмотря на все их усилия, далеко в сторону и прибило к одному острову. Король приказал бросить якорь и убрать паруса. Путники сейчас же вышли на берег. Случилось так, что как раз в это время пробегал тем местом ужасный дракон, извергавший при дыхании пламя. Голос его гулом отзывался на берегу.

— Если сам Господь не придет к нам на помощь, — мы погибли! — сказал король своим спутникам.

Сейчас же приказал он достать с корабля щиты и оружие и приготовился сразиться с чудовищем. Тем не менее слышали мы, что первый, выступивший против него рыцарь, Тибальд добрый, погиб, спаленный пламенем, извергнутым на него драконом.

Тем временем успел приготовиться к битве и сам король с сорока своими воинами. Все они по очереди стали нападать на чудовище, но, поверьте, целых тридцать человек погибли один за другим. Видя такую беду, король кликнул к себе на помощь всех своих людей, и сбежались они с луками и стрелами, с мечами и копьями и принялись нападать на чудовище — кто с чем был и кто как мог. Дракон защищался отчаянно, и даже самому королю пришлось было совсем плохо. Однако, видя грозящую беду, пришел он в такой гнев, что сам себя не помнил от ярости. Схватив копье, бросился он к чудовищу и нанес ему глубокую рану. Дракон заревел и стал извергать из своей пасти на короля смрад и пламя, и огонь был так силен, что даже панцирь на короле воспламенился. Король не потерял присутствия духа: стремглав побежал он к морю и погрузился в морские волны. Охладившись немного, он выскочил на берег и снова напал на дракона. Долго продолжалась между ними ожесточенная борьба, — то тот, казалось, одолевал, то другой, но кончилось дело все–таки тем, что Дитварт нанес чудовищу такой удар, что оно с воем побежало назад в лес и скоро мертвое упало на землю. Но и король, обессилев от битвы, упал и долго лежал без сознания; в таком виде слуги перенесли его на корабль, не надеясь уже на его жизнь.

Однако, когда после трехдневного пути завидели они замок Валданис, Дитварт так обрадовался, что радость вернула ему силы и он вскочил на ноги как ни в чем не бывало.

Тут все обошлось благополучно: король Ладинер выдал за Дитварта свою дочь, и народ радостно приветствовал новобрачных по приезде их в римское царство. Долго и счастливо жили они, но из детей их остался в живых один лишь сын, Зигегер, наследовавший царство после своего отца, когда тот умер от старости.

Зигегер женился на Амельгарде, дочери короля Нормандии. У них было двое детей; дочь их звали Зиглиндой; она вышла замуж за Зигмунда Нидерландского и была матерью могучего Зигфрида, которого убил Хаген; у Зигфрида был сын Ортнит; о нем рассказывают много чудесного. Он женился на дочери одного языческого короля, и этот злой язычник послал в его землю свирепых драконов, которые там все опустошили и наконец лишили жизни и самого короля. Оставшаяся после него вдова обещала свою руку тому, кто отомстит драконам за гибель ее мужа. Это сделал Вольфдитрих, могучий греческий витязь, и королева сдержала свое слово и вышла за него замуж. У них родился сын Хутдитрих, он женился на Зигмине Французской. После его смерти владения его перешли к сыну его, Амелунгу.

У Амелунга было три сына, сильно отличавшиеся друг от друга характером: двое из них, Дитгер и Дитмар, были славные и доблестные витязи, третий же сын был исполнен злобы и коварства. Это был вероломный Эрменрих, и на свете не бывало человека хуже его.

Умирая, Амелунг поровну разделил свои владения между своими тремя сыновьями, но, к несчастью, добрые сыновья его умерли вскоре после него и остался в живых один только вероломный Эрменрих.

Дитгер завещал свои владения двум своим сыновьям, молодым Гарлунгам, которых воспитывал верный и преданный им Экегард. Но едва успел умереть их отец, как коварный Эрменрих, захватив в плен молодых принцев, приказал их повесить. Так поступил он по совету двух злобных товарищей своих, Сибех и Рибштейна; по их же советам и наущениям совершил он немало и других дурных дел.

Дитмар, умирая, передал свои владения сыновьям своим, Дитриху и Дитгеру. Дитгер был еще совсем дитя, но Дитрих под руководством старого воспитателя своего, витязя Хильдебранда, успел уже превратиться в сильного и прекрасного юношу, искусно владевшего оружием. Берн[14] был главным городом в его земле.

Раз Сибех сказал своему господину:

— Теперь принадлежат тебе и земли Гарлунгов, но ты не можешь быть спокоен за свои владения, пока жив могучий Дитрих Бернский, и ты постоянно должен опасаться, как бы он не вздумал вдруг явиться к тебе сюда с большим войском.

— Благодарю тебя за совет, — отвечал ему король, — но было бы еще лучше, если бы ты сказал мне, каким образом удастся мне захватить его в свои руки, потому что с ним не так легко сладить, как с Гарлунгами.

— Государь, — заговорил тогда Сибех, — пошли в Берн посла, и пусть он скажет твоему племяннику, что ты раскаиваешься в гибели молодых Гарлунгов и отправляешься в Святую землю, чтобы поклониться Гробу Господню и замолить там свой грех, и просишь Дитриха охранять твои владения во время твоего отсутствия. Поверь, он сейчас же приедет к тебе. А если бы он не приехал, собери войско и постарайся захватить его в его собственной земле.

Подивился король такому хитрому плану, но решился последовать ему и послал за графом Рандольтом из Анконы, чтобы отправить его послом в Берн. Когда приехал граф, Сибех открыл ему свой коварный план, наказав сохранять все услышанное в величайшей тайне. Граф молча выслушал его, но в душе затаил иное.

Так покинул он двор Эрменриха и поехал в Равенну, где находились преданные слуги Дитриха, Сабен и Фридрих. Предупредив их обо всем, посоветовал он им поскорее вооружиться и быть наготове, чтобы отразить нападение Эрменриха. Затем посол пустился в дальнейший путь и не останавливался ни на один день, пока не приехал в город Берн. Тут он сейчас же явился ко двору Дитриха прямо в его зал. В это время собралось около молодого короля много рыцарей и дам. Обрадовался Дитрих, увидев посла.

— Благослови тебя Бог, Рандольт, я поистине всегда рад тебя видеть, — приветствовал его витязь Хильдебранд. — Поведай нам, принес ли ты нам какие–нибудь вести, или же вообще скажи, как ты поживаешь!

— Я явился к вам с вестями, — отвечал Рандольт.

Тогда приказали выйти вон из зала всем, кроме самых близких и доверенных людей, и Рандольт повел такую речь:

— Просит тебя дядя твой, Эрменрих, приехать к нему, как только тебе будет можно, и никак не откладывать поездки дальше, чем на утро. Теперь же скажу я тебе без утайки: когда бы и как бы ты туда ни приехал, ты потеряешь там и свое достояние, и жизнь. Лучше совсем отказаться тебе от этой поездки, чем обрести в ней смерть. То было бы безутешное горе для всех твоих людей. Оставайся здесь, сын Дитмара! Я сказал тебе всю правду без утайки. Кликни же клич по всей своей земле и собери побольше воинов в своих крепостях, — ты ведь знаешь теперь, что тебя ожидает предательство и измена. Да сохранит тебя Господь! Я же, с твоего милостивого разрешения, поеду домой в свою землю, и, поверь мне, на меня ты смело можешь положиться: ради тебя готов я пожертвовать своими воинами, достоянием, женой и даже собственной жизнью.

Посол уехал и, не останавливаясь на пути, приехал прямо к Эрменриху и сейчас же доложил ему то, о чем в Берне не было и помину.

— Государь, — сказал он, — я передал Дитриху твои слова, и теперь поступай, как тебе будет угодно. Отныне вы — чужие друг другу: он не приедет.

Великая беда и горе постигли тут Дитриха, и вероломство было их причиной. Это было первое горе, которое познал он прежде, чем успел достичь полной возмужалости. Эрменрих предлагал свое золото каждому витязю и щедро осыпал дарами тех, кто соглашался служить ему за плату. Так собрал он большое войско и сейчас же пошел с ним туда, где наверняка ждала его слава, — в герцогство Сполето. Много вреда причинил он тут. В марке Анкона опустошил он земли, разорил людей и приказал все спалить пожаром. Недолго оставался он и тут и пошел дальше, повсюду неся с собою грабежи и пожары. Никому не было пощады, ни знатным, ни малым, ни богатым, ни бедным, ни врагам, ни купцам, ни другим заезжим людям: всем приходилось туго от измены Эрменриха племяннику своему, Дитриху. Но Эрменрих о том и не думал и продолжал разорять огнем и мечом одну землю за другою. Так, не зная стыда, захватил он все римское царство, распрос–транив пожары до самого Милана, и не задумываясь избивал мужчин и женщин. Со временем Господь наказал его за это, но тогда повсюду стояли вопли и плач, и только и шли толки об этой обиде и угнетении. Но