Анна Овчинникова - Легенды и мифы Древнего Востока

И хотя у Бога Грозы дрожали колени при одном воспоминании об Улликумми, все же он начал готовиться к битве, засыпая слуг многословными приказаниями:

Так командовал Тешуб, всеми силами стараясь оттянуть миг сражения… А пока его слуги золотили хвост одному боевому быку и натирали благовониями рога другому, Улликумми все рос и рос.

Но вот последние приготовления были завершены и, взойдя на колесницы, боги устремись в бой.

Вот тут-то Улликумми впервые шевельнулся и показал, на что он способен! Одним движением каменной рукой он низверг в море целый отряд богов во главе с Аштаби и

Небесами, как платьем порожним, встряхнул он.

А ростом сын Кумарби теперь уже намного превосходил гору Канцуру: если раньше он возвышался над морем на две тысячи верст, то сейчас затмевал собою полнеба, так что жители Куммии — священного града Бога Грозы — даже с самых высоких башен не могли разглядеть поле сражения.

Напрасно супруга Тешуба Хебат вглядывалась вдаль с башни своего храма; она видела только гигантского каменного врага, облик которого внушал ей леденящий ужас.

Тогда Хебат позвала верную богиню Такити:

— Пожалуйста, возьми скорее жезл, обуй ноги в буйные ветры, как в сапоги, и лети на поле битвы, принеси мне вести о муже. Жив ли он? Цел ли он? Или великан Кункунуцци[166] уже его одолел?

Такити взмыла в небо и понеслась на север — но куда бы она ни направлялась, всюду каменной преградой перед ней вставал Улликумми. Так и не выполнив просьбу госпожи, вестница вернулась к Хебат, и женщины снова стали со страхом вслушиваться в звуки далекого боя…

Вдруг откуда ни возьмись на площадку башни рухнул брат Тешуба Тасмису.

— Бог Грозы велел мне вывести тебя из Куммии, Хебат! — прохрипел он, вытирая пот и кровь с осунувшегося лица. — Похоже, наши дела совсем плохи. Брат приказал мне спрятаться вместе с тобой в укромном месте… Но лучше беги и прячься сама, царица! Я тебя предупредил, а теперь мне надо вернуться на поле боя…

И Тасмису, повернувшись на пятках, унесся прочь, а Хебат вскрикнула и в полубеспамятстве сделала шаг вперед. Она упала бы с башни, если бы в последний миг ее не подхватили придворные женщины.

— Надо отступать! — крикнул Бог Грозы, отшвырнув в сторону колчан, в котором больше не осталось перунов. — Нам не выстоять в битве с каменным исполином!

— Отступать? Куда? — хладнокровно отозвался Тасмису. — На вершину Канцуры или Лалападувы?[167]

Чтобы сидеть там, дрожа, и ждать, когда Улликумми швырнет нас себе под ноги и растопчет, как муравьев?

— Что же ты предлагаешь? — огрызнулся Тешуб.

— Там, где не помогли отвага и сила, должен помочь разум. Есть один-единственный бог, которому под силу справиться с Кункунуцци, — это Эйя. Пойдем к нему, поклонимся стократно и попросим помощи против сына Кумарби!

Да, ничего другого разбитым наголову богам и впрямь не оставалось!

И Тешуб с Тасмису, явившись в Апсу, принялись усердно бить поклоны. Пять раз они поклонились воротам дворца, пять раз — дверям покоев Эйи, а когда навстречу им вышел хозяин, успели совершить перед ним пятнадцать поклонов, прежде чем он их остановил.

— Сейчас не время для подобных упражнений! — проворчал Эйя, даже виду не подав, что помнит о давнишней размолвке с Тешубом и о зловещих посулах Бога Грозы. — Я уже знаю, что Кункунуцци вас победил!

— Чудовищный сын Кумарби разнесет на куски весь мир, если ты не придумаешь, как его одолеть, — пробормотал Тасмису. — Пожалуйста, придумай что-нибудь… Ведь стоит ему подрасти еще на пару-другую верст, и его уже невозможно будет остановить!

— Я должен посмотреть на него вблизи, — задумчиво перебил мудрый бог и, покинув подводный дворец, отправился на край света, где по горло в воде все так же безмятежно стоял Упеллури…

А на правом плече гиганта торчало такое, что Эйя невольно присвистнул. Да, акселерат Улликумми не терял времени зря! Если не принять экстренных мер, скоро с ним и впрямь невозможно будет справиться!

Громкий свист заставил Упеллури прервать храп и медленно приподнять тяжелые веки.

— Это ты, Эйя? — зевая, удивился гигант. — Рад тебя видеть, у-эых!

— Здравствуй, дружок! — отозвался Эйя и помялся, не зная, как бы поделикатнее задать щекотливый вопрос. — Скажи, пожалуйста, Упеллури, когда ты в последний раз смотрел на свое правое плечо?

— Да никогда, — благодушно сообщил тот и зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть. — А зачем?

— Затем, что на твоем плече стоит сын Кумарби Улликумми, сотворенный на погибель богам!

— Подумать только, — вежливо-равнодушно откликнулся великан. — Ну и что же?

— А то, что он продолжает расти и скоро, наверное, коснется головой самого верхнего неба! Неужели ты ничего об этом не знал? И неужели тебя это совсем не волнует?

— Эйя, когда боги взвалили на меня небо вместе с землей, я об этом и знать не знал, — прогудел Упеллури. — И когда подножие небес отсекли от краев земли, я об этом ведать не ведал. Да, теперь я припоминаю, что с некоторых пор что-то начало давить мне на плечо… Но почему я должен из-за этого волноваться?

— Да погляди же наконец! — Эйя силой повернул голову гиганта вправо. — Неужели тебе не хочется сбросить с себя эту тяжесть?

— Да, впечатляет… — пробормотал Упеллури. — Не-а, не хочется… — и великан снова погрузился в сон.

Некоторое время Эйя напряженно размышлял, кусая губы, а потом вдруг стукнул себя ладонью по лбу:

— Ха! А ведь я, кажется, знаю, как победить Кунку-нуцци! Ну, спасибо, дружище, что ты напомнил мне о тех временах, когда небо было отсечено от земли!

— Хррр… Мммм… Ффф… — отозвался сквозь сон Упеллури.

Улликумми же за время беседы Эйи и великана вытянулся еще на три локтя.

Хозяин Апсу поспешил к богам минувшего, которые заведовали складом с рухлядью, накопившейся еще от начала времен. В необъятном полутемном помещении само время, казалось, остановилось, запутавшись в висящей повсюду паутине. Порой боги-кладовщики просыпались, чтобы стряхнуть с себя полуметровый слой пыли, а потом опять погружались в дремоту на несколько десятков лет…

И вдруг пыль, пауки, паутина, таблички учета имущества полетели в разные стороны: на склад ворвался Эйя и поднял всех на ноги громким криком:

— Эй, просыпайтесь, вставайте! Немедленно принесите мне нож, которым когда-то отрезали небо от земли! Я отсеку им Улликумми от плеча Упеллури, и никогда больше каменный исполин не будет торчать подобно мечу!

Кладовщики всполошенно заметались туда-сюда и через пару часов отыскали древний нож между первым изданием таблиц судеб бога Энлиля и давно вышедшим из моды старым платьем Иштар.

А дальше все пошло как по маслу!

Эйя блестяще прбвел хирургическую операцию: Упеллури даже не проснулся, когда гигантский каменный нарост, отсеченный от его плеча, с плеском шлепнулся в воду. Он не проснулся и тогда, когда присутствовавший на операции Тасмису ликующе закричал:

— Слава тебе, Эйя! Весь мир перед тобой в неоплатном долгу!

— Да, уже в который раз, — снимая маску и вытирая пот со лба, скромно согласился божественный хирург. — Что ж, теперь дело за вами!

Тасмису с радостным воплем устремился на небеса, зовя старшего брата окончательно расправиться с поверженным противником, и Тешуб не заставил себя долго ждать.

Угадайте, кто победил в этом сражении?

Телепинус, отпрыск Бога Грозы и Богини-Матери, покровитель плодородия и растительности, был почтительным и послушным сыном, но и ему порой доводилось ссориться с родителями. Так и случилось однажды: раздор начался из-за пустяка, но слово за слово перерос в большую ссору. И в конце концов Телепинус так разозлился, что, в гневе надев правый сапог на левую ногу, а левый на правую, покинул отчий дом.