Маламут - Ардо вин Акисс

Глава 16

По спине парня пробежал холодок, когда они подошли к тому самому дому, у которого Антон впервые встретил Настю. Двухэтажный, из красного кирпича, подъезды со стороны дороги и большой двор по другую сторону, который между собой причудливым образом разделили детская игровая площадка, беседки и садово-огородные участки, покрытые цветами и всяческой зеленью от картошки и помидор до укропа. А еще тут было полно фруктовых деревьев. Антон рассмотрел все это в подробностях, потому что Настя привела его к своему дому именно со стороны двора, а не подъездов.

Росли здесь в основном яблони – это если вернуться к подробностям. Пара черешен, три абрикосы, старая вишня, еще более старая груша, пара орехов, кусты лещины и черной смородины. Антон отмечал все это автоматически, мысленно прикидывая, сколько банок понадобится, чтобы законсервировать всю эту роскошь.

Черешня снизу вся была оборвана. Самые спелые, практически черные, остались на самых верхних, тоненьких ветках.

Антон смотрел на них снизу вверх так долго, что Настя не могла это проигнорировать.

– Дома в холодильнике немного осталось, – сказала она, оттягивая парня от дерева. – А еще можно у тети Любы клубники натырить. Вон там ее участок.

– Тырить клубнику нехорошо...

– Черешню тоже, но тебя это, я смотрю, не останавливает.

– Ты не понимаешь, черешня – это другое... – глаза Антона повело мечтательной дымкой.

Настя закатила глаза. И черной молнией метнулась к грядке с соседской клубникой. Быстро-быстро набрала горсть и вернулась к парню.

– Угощайся, – она отсыпала ему половину в ладони, соединенные ковшиком.

Они укрылись в беседке, густо увитой плющом. Людей поблизости не наблюдалось, хотя было утро воскресения. То ли все отсыпались в выходной день, то ли нашлись дела ближе к центру города. Не наблюдалось даже вездесущих пенсионерок.

А они тут, между прочим, клубнику тырят.

– Что нас ждет у тебя дома? – спросил Антон, проглатывая очередную клубнику и наблюдая за тем, как Настя аккуратно откусывает кусочек от своей, пачкая губы в алом соке.

Косметикой она если и пользовалась, то заметно этого не было.

– Кошмар. Страшный сон, – бледно улыбнулась юная ведьма. Она сидела рядом за круглым деревянным столом, и касались друг друга коленями.

Девушка потянулась к нему губами, и он встретил их нежным поцелуем.

– Нам вчера помешали...

– И не один раз.

– Видимо, вчера был не наш день.

– Скорее, он был не для этого.

– А сегодня, значит, для этого?

– Ну, здесь никого нет. Только мы вдвоем.

– А если кто-то придет?

– А мы быстро...

Но когда Настя, стянув с себя джинсы, футболку и нижнее белье, села Антону на колени и расстегнула ремень и молнию, он понял, что не хочет «быстро».

Мелькнула запоздалая мысль о том, что под рукой нет презервативов – но было уже поздно. Он охнул, Настя прикусила губу – и начала медленно опускаться и подниматься. Плавно, ритмично, прижавшись упругой грудь к его лицу. Принимая его жаркие поцелуи, от которых у нее еще сильнее кружилась голова.

Антон крепко сжал пальцами бедра девушки – и ослабил хватку, позволяя ей делать с ним все, что ей захочется. Это было нужно им обоим; нервное напряжение вчерашнего дня, вечера, сегодняшней ночи заставляло без всякой причины оглядываться на каждом шагу и прислушиваться к каждому случайному шороху.

– Я тебя люблю, – сказал он после того, как Настя впустила его в себя очень, очень глубоко – и тихо вскрикнула, закатывая глаза.

– Я тоже тебя люблю... – всхлипнула она, откидываясь назад, на деревянную столешницу. Опускаясь на нее спиной.

Антон приподнялся, помогая ей лечь на стол полностью, и позволил обхватить себя тонкими стройными ногами. Провел ладонями по гладкой и чистой коже ведьмы, задерживаясь пальцами на впадинках под ключицами, твердых бугорках сосков и слабо очерченных кубиках пресса. И начал двигаться в сдержанном ритме, не отрывая взгляда от блестящих глаз Насти. Они не могли оторваться друг от друга во всех смыслах. Неужели она его приворожила?..

– Ты чертов ведьмак, в курсе? – прошептала она, запрокидывая голову назад и крепко сдавливая его талию бедрами. Антон поморщился: останутся синяки.

– Мне однажды пришлось изгнать одного беса... – он в отместку сжал пальцы на ее груди так, что она вскрикнула – и обожгла пламенным взглядом, сильнее притягивая к себе ногами.

Антон ускорил темп. Раздались отчетливые щлепки обнаженной кожи сталкивающихся в быстром темпе тел.

– Нифига себе откровение... – Настя вся подобралась, но Антон не позволил ей отвлечься от процесса, найдя пальцами твердый бугорок в самом низу паха.

Девушка сладко вскрикнула.

– Это произошло случайно. Я тогда даже не понял толком ничего. Просто увидел, как мохнатая рогато-хвостатая тварь пугает одного парня – и вмешался...

Антон стиснул зубы и запрокинул голову. В таком неподходящем месте заниматься любовью ему еще не приходилось. Ощущение опасности усиливал тот факт, что Настя была обнаженной полностью. Не будет времени сделать вид, что они тут просто мило болтают...

Не зря она ведьма. Ничего не стыдится. Или нет?

Почувствовав, что вот-вот взорвется, Антон попытался выскользнуть из Насти, но она его не выпустила.

– Ты куда? – выдохнула она, тяжело дыша. Извиваясь всем телом в сладкой истоме.

– Я сейчас... Вот уже...

– Даже не думай, – едва не прорычала она, резко притягивая его к себе. Опрокидывая на свое обнаженное тело. – Я тоже... Вот-вот и сейчас.

Это произошло одновременно. Два взрыва, две яркие вспышки в головах двух потерявших всякие стыд и совесть молодых людей. И вопреки опасениям Антона, Настя не стала раздирать ему спину своими ногтями. Только сжала их крепко-крепко на его плечах, одновременно сжимая его внутри себя в судорожных неритмичных конвульсиях. Принимая все, что он мог дать ей в этот момент.

Потом она быстро оделась и села рядом, поправляя сбившуюся прическу. Антон меланхолично боролся