Шон Флинн - Экономика для "чайников"

Разнообразные варианты этого мифа были широко распространены еще с конца XVIII века, когда Томас Мальтус впервые обозначил ее. Он доказывал, что уровень жизни не может постоянно расти, поскольку более высокий уровень жизни приведет к тому, что люди будут быстрее размножаться. Он верил, что рост населения будет опережать нашу способность произвести больше пищевых продуктов, так что мы будем обречены вернуться к тому уровню жизни, когда нужно будет думать о выживании.

Даже в то время, когда Мальтус впервые опубликовал свою идею, существовало множество фактов, указывающих на то, что его гипотеза была настоящей чепухой. Тогда как у каждого следующего поколения жизненный уровень постоянно возрастал, показатели деторождения неуклонно снижались. И поскольку эта тенденция сохранилась до наших дней, можно смело утверждать, что человечество не собирается плодиться до уровня борьбы за выживание.

Наоборот, многие государства в наши дни столкнулись с проблемой малонаселенности. В большинстве развитых стран показатели деторождения снизились до такого уровня, что не существует даже необходимого поддержания постоянного количества граждан. В результате население этих стран вскоре приблизится к критической отметке. И поскольку во всем мире показатели деторождения быстро снижаются, специалисты предполагают, что к 2050 году общее число людей, населяющих Землю, будет насчитывать примерно 9 млрд. человек, а затем начнет катастрофически сокращаться.

С этим связана следующая проблема: быстро снижающийся уровень деторождения сводит на нет систему пенсионного обеспечения, предоставляемой государством, поскольку нет достаточного количества молодых рабочих, которые могли бы заплатить достаточное количество налогов, необходимых для выплаты пенсий. В отчаянии некоторые страны зашли так далеко, что за каждого нового ребенка решили доплачивать матерям денежные премии.

Что вам действительно нужно в этой ситуации, так это чтобы каждый рабочий, который желает получить работу на полный рабочий день, смог ее получить. Сокращение рабочей недели к достижению этой цели не приведет. '

Латинская пословица Post hoc ergo propter hoc переводится на русский язык так: "То, что произошло раньше, — причина происшедшего впоследствии". Это означает, что если А произойдет раньше Б, вы решите, что А стало причиной возникновения Б.

Тогда как многие страны с относительно высоким уровнем рождаемости страдают от бедности и проблем с продовольствием, экономисты уверены, что нет причины винить в этом высокий уровень рождаемости. Наоборот, обычно виной всему плохая политика государства. Когда происходит совершенствование государственной политики, уровень жизни возрастает, уровень рождаемости снижается и какой бы то ни было кризис перенаселения, который, казалось бы, вот-вот нагрянет, быстро исчезает.

Такая дедукция ошибочна, поскольку между А и Б зачастую нет никакой связи. Например, иногда по утрам идет дождь, а после обеда у меня болит голова. Это совершенно не означает, что причиной моей головной боли был дождь.

Очень часто, когда речь заходит об экономике, политические деятели стараются продвинуть этот логический казус. Предположим, что на выборах победил политик А, а несколько месяцев спустя в экономике произошел спад. Эти два факта могут быть никак не связаны друг с другом, но можете быть уверены, что во время следующих выборов оппонент политика А заявит, что экономический спад стал результатом политики господина А. Единственным фактом, подтверждающим это заявление, является то, что одно событие произошло раньше другого.

Члены профсоюза и многие политические деятели часто выступают в защиту торговых ограничений и налогов на импортные товары на основе того, что подобная политика приносит пользу гражданам и предупреждает отток рабочей силы за рубеж. Проблема заключается в том, что их аргументы учитывают только пользу от такого протекционизма, совершенно упуская из виду затраты.

Ограничения на международную торговлю и налоги на импорт товаров защищают отдельные профессии, которые были намечены для защиты. Однако в процессе этого зачастую приносятся в жертву представители других профессий.

Например, повышение тарифов на импортный уголь защищает рабочие места отечественных шахтеров. Но такая политика приводит к повышенной стоимости энергии в экономике. Отечественные промышленники должны нести значительно большие затраты, чем при условии использования более дешевого зарубежного угля, поэтому они вынуждены повысить цены на производимые ими товары. В результате спрос на эти товары снижается, а сами производители перестают нуждаться в прежнем количестве рабочих мест.

Другая проблема протекционизма заключается в том, что граждане являются одновременно и потребителями, и изготовителями товаров и услуг. Например, если государство не допускает импорт товаров, произведенных по более низкой себестоимости, — например, автомобилей более высокого качества, произведенных за рубежом, — оно сохраняет работу гражданам собственной автомобильной промышленности. Но в результате расходы собственных потребителей возрастают.

Защитники неэффективной промышленности, которая сталкивается с зарубежной конкуренцией, предлагают использовать ресурсы, которые в противном случае были бы использованы на более прогрессивные отрасли. Рабочие, которые в этом случае были бы заняты в инновационных отраслях, занимались бы развитием высокоэффективных новых отраслей, а не "вытягивали" непродуктивные отрасли, способные выжить только в искусственно созданных государством экономических условиях.

Перераспределение субсидий от умирающего производства в инновационную индустрию может быть жестоким по отношению к отдельным рабочим. Но вместо того, чтобы избегать потребностей в переменах, защищая непродуктивное производство, государство могло бы предоставить более эффективную помощь отечественным рабочим, разработав программы их переквалификации. (В случае с пожилыми рабочими, которым до пенсии остается несколько лет, вместо программ переквалификации могут оказаться действенными программы раннего ухода на пенсию.)

Следующая распространенная ошибка — предположение о том, что хорошо для одного, то будет обязательно хорошо для всех. Например, если вы находитесь на открытом стадионе и хотите получше все рассмотреть, хорошим решением проблемы будет подняться со своего места, — но только в том случае, если вы будете единственным, кто стоит. Если все присутствующие пожелают последовать вашему примеру, то для каждого стоящего обзор будет таким же плохим, как и для каждого сидящего, когда все оставались на местах (но сейчас добавится и усталость от стояния!). Следовательно, то, что хорошо для вас одного, на самом деле плохо для всех, если они будут делать это одновременно с вами.