Арсен Даллакян - Управляй удовольствием! Творчество, поведенческий маркетинг и корпорации

Сотни тысяч менеджеров страдают в офисах.

Слышны их стоны рядом с Сити. Это великие творческие умы распяты на PowerPoint.

«Оно», подавленная творческая энергия, восстанет против хозяина и против сложившегося устоя. Разрушит все, что попадется на пути, не щадя никого.

Внешне жизнь человека будет казаться вполне нормальной, но самого его переполнит тошнота и усталость (кто сейчас переживает такое, тому без ложной скромности рекомендую мой роман «Пути и Путы»).

Чем потеря творческой жилки обернулась для меня

Я оставил жену и ушел с работы.

Орсон Уэллс сказал: «Будет ли история печальной или с хеппи-эндом, зависит только от того, где мы закончим повествование». К счастью, моя жизнь продолжилась, а вместе с ней и история.

Чтобы запустить сердце, нужен удар током

Иногда хватает сил разворошить уснувшую творческую энергию, но приходится отдать в жертву душевный и финансовый комфорт.

Из стабильной «Альфы…» я перешел в тонущее МСК, и это было лучшим решением. Не только потому, что менее чем за год удалось перестроить всю компанию от ступенек в офисе до кнопок на сайте, превратив грубое болото в клиентский сад (и это – не хвастовство: в то время, когда мы трудились в МСК, компания стала № 1, согласно положительным отзывам, то есть клиенты рекомендовали ее чаще других, а при выборе страховки рекомендация друга имеет наибольший вес в принятии решений), но и потому, что удалось найти ответ на главный вопрос менеджера.

Возможно ли развить творческое начало, будучи менеджером в обычной компании?

Не в Google или «Яндекс», не в семейном ресторане или дерзком стартапе. Возможно ли взрастить в себе художника на мертвой корпоративной почве?

Барабанная дробь и… думаю, вы и сами знаете ответ. Конечно, возможно.

Я ошибся с вопросом. Верно, ошибся, правильный вопрос звучит так: должен ли менеджер в обычной компании быть личностью творческой?

Или творческий менеджер – это гайка с обратной резьбой, оригинальная, но бесполезная, глядя на которую Генри Форд сказал бы: «Нет ничего хуже, чем хорошо делать ненужную работу»?

На данный вопрос множество ответов. И часто звучит отрицательный.

Так, CEO крупных компаний, как правило, приоритизируют качество системы перед качеством элемента и часто не стимулируют творческий подход.

Маркетологи-ученые в ответ могут сказать нечто подобное:

«Прошли времена, когда маркетинг был магией и над рекламой колдовали шаманы-креативщики с макинтошами. Настала эра научного маркетинга. Все можно просчитать и протестировать».

Маркетологи из агентств, эти симпатичные панки, замаскированные под интеллектуальных хипстеров, демонстрирующие презрение к клеркам-заказчикам и цветные носки, не станут скрывать свою позицию и заявят:

«Корпоративные менеджеры должны делать только одно – не мешать нам работать. Что мы думаем о творческих менеджерах по маркетингу? Это похоже на порно “женщина с ослом”. Только без женщины».

Как же ответят на самый главный вопрос в своей жизни бледные, замученные штатные маркетологи, глядящие на ученых как на инопланетян, а на усачей из агентств – как на богов?

В качестве ответа услышим что-то подобное: «Конечно, кхе-кхе, должен. И мы постоянно тренируем свой креативный ум, кхе-кхе. Ну, например, вчера придумывали, как расставить столы в “опенспейсе”…»

Что же скажет эта книга?

На вопрос, должен ли быть менеджер творческим, ответим так.

Должен! Потому что сильные компании строятся вокруг человека. Предвосхищают его мысли, чувства и поведение.

Человека нельзя уложить в формулу: чтобы понять человека, нужно быть человеком.

А творческая искра и есть то, что делает человека человеком.

Это единственный аргумент, который стоит привести в защиту творчества маркетолога, потому что любой другой рядом будет казаться бабочкой на слоне.

Так мы плавно подошли к понятию поведенческого маркетинга, то есть маркетинга, построенного вокруг действий, мыслей и чувств клиента.

Верней сказать, не маркетинга, а всего бизнеса. Ведь в компаниях с поведенческим маркетингом департамент маркетинга исчезает как структурная единица и все более или менее значимые сотрудники становятся маркетологами, потому что думают в первую очередь о клиенте.

Подробнее о поведенческом маркетинге мы поговорим позже. А пока к творчеству.

Кстати, нетворческих сотрудников будут увольнять

В конце 1990-х Питер Друкер предсказывал, что автоматизация управления дойдет до такого уровня, что почти все бизнес-процессы начнут протекать без участия человека.

Раньше это казалось фантастикой, но уже сегодня строятся кол-центры без сотрудников, а в оперцентрах вместо сотни рабочих мест их с десяток.

То же самое и с производством. Я лично был на мебельном заводе в Латвии, который обслуживался одной семьей: сыном – программистом-инженером, отцом – генеральным директором и матерью – бухгалтером. Остальное – полностью автоматизированная линия производства: на входе – кусок древесины, на выходе – готовая к сборке деталь.

Мы знаем банки, которые обходятся тремя десятками сотрудников, издательства, в которых трудится пять человек, международные турагентства со штатом программистов в Таиланде.

Появились нейросети, которые учатся быстрее людей и способны решать задачи лучше менеджера из плоти и крови. Более того, они не болеют, не воруют и не создают непродуктивную атмосферу в коллективе.

А услуги доставки товаров дронами, а замена кассиров терминалами, закупщиков – торговыми роботами, а замещение отдела аналитики одной умной программой – что это? Это ли не реализация прогноза господина Друкера?

Невесомость настала 30 декабря 2014 года. Когда неожиданный конференс-кол застал меня попивающим Masala Tea на горе Сарангот в Непале.

После разговора меня уже не интересовали ни парапланеристы, ни орлы, парящие вокруг, – стало известно, что нашу компанию будут закрывать.

Чай остыл.

«Тогда я напишу книгу», – вдруг сказал я вслух.