Иосиф Гольман - Российская реклама в лицах

Мне все же кажется, что данные недостаточно репрезентативны, чтобы делать выводы…

А я и не делаю. Просто сообщаю. В целом же аспирантура запомнилась вовсе не научными достижениями, хотя и они присутствовали.

А чем?

Кайфом от очередного витка свободы. Потрясающий период! Не мешал ни грудной ребенок, ни крохотные размеры квартирки…

Ни стипендия очной аспирантки?

А вот с деньгами я все вопросы решила. У меня на обеденном столе стояли сразу три машинки: швейная, вязальная и печатная. На двух из них я делала деньги, на третьей – диссертацию. Я поставила целью победить нищету. И победила ее.

… К окончанию аспирантуры я уже сама шила пальто! Зимние!!! В последнем – моими руками сшитом – пальто до сих пор ходит мама моей секретарши…

И вот аспирантура закончилась…

…и я вернулась в НИИ, в самую престижную лабораторию. Получила все, о чем мечтала: 270 рублей, должность старшего научного, медобслуживание, 36 дней отпуска. Ну да ты и сам все это проходил.

Награда нашла героя?

Наоборот, я поняла, что надо менять ориентацию. В старом смысле этого слова. И окончила патентный институт. Сразу стала нужной многим директорам, желающим получать деньги за сделанные ими и не ими изобретения. Плюс писала главы диссертаций представителям узбекского народа.

Почему именно узбекского?

Потому что они по-русски писали хуже меня. Это было шикарное время, если бы не коллеги.

А чем были плохи коллеги?

В том-то и дело, что ничем. Представляете, пять потрясающе умных и стервозных баб в одной комнате?

К счастью, нет.

А я это прочувствовала. И чтобы остаться на плаву, застолбила себе собственную нишу: пробила право на патентную защиту промобразцов кожи. До этого подобного объекта защиты не было. Это было чертовски сложно, но целый кусок отрасли стал моим. Эксклюзивно работала, эксклюзивно брала деньги. Хорошее было время…

…Я не бунтарь по природе. Зачем женщине быть бунтарем? Практика театра позволяет мне легко принимать предлагаемые обстоятельства. Это потрясающая установка в жизни. Это позволяет уйти от депрессии, от шока. Это же так легко: просто перестроиться и представить, что ты – на сцене…

Так когда все-таки возникла любовь с итальянцами?

Вот тогда и возникла. Правда, любовью я бы это не назвала. И призванием тоже. Они выдернули меня не из-за интеллекта.

А из-за чего?

Думаю, потому что спокойная была. Помнишь, тогда все чего-то от иностранцев хотели? А у меня уже и так все было. Плюс – визитка с ученой степенью. Плюс – это им стало ясно после знакомства – мои связи с директорами кожевенных предприятий.

Фирма же была очень солидная. «Эзастампа» была и остается одним из мировых лидеров в печати по коже. Сильные профессионалы, известные на рынке более трех десятилетий.

Дальше была суперработа. Мы гоняли в Италию до 20 грузовиков в месяц кожевенного сырья. Обратно, теми же грузовиками, возили мебель.

И ты стала директором?

Ни в коем случае! Организовывала все действительно я, сначала из дома, потом – из офиса. Но директором быть категорически не хотела. Зарплата вполне устраивала, хотя мой переводчик получал втрое больше.

Странно. Ты по характеру – босс, и вдруг такой подход.

Ты просто не представляешь, как я тогда боялась органов! В самом плохом смысле этого слова: санитарных, милицейских, административных. До дрожи в коленях.

Но сейчас-то ты – директор!

Это уже 95-й. Халявный бизнес с сырьем и мебелью заканчивался. Нужно было вкладываться, заниматься серьезной организаторской работой. Представительство преобразовывалось в СП. Я сама же и искала директоров, мечтая по-прежнему жить в тени, а Позарелли их отсматривал. После очередных «смотрин» он выставил мне ультиматум: либо я становлюсь директором лично, либо фирмы не будет вовсе. Он меня уже хорошо знал, я его тоже. Подумала и согласилась.

– А сейчас органов не боишься? В плохом смысле слова.

– А ты сам как думаешь?

– Похоже – не очень.

– Похоже. Они теперь меня развлекают. Когда органы приходят, у меня ощущение того, что я играю. Играю так, как играют сытые, защищенные дети: в «доктора», «дочки-матери», «войнушку» и «магазин». Чаще всего – именно в «магазин». Мы с ними спорим по правилам игры. Это даже интересно. Прикольно ужасно. Когда их долго нет, я тоскую…

…А знаешь, как родилось название нашего СП? Мы с итальянцем написали на бумажках свое предложение и вместе раскрыли. У обоих было написано одно и тоже: «Эзапринт». Единение душ, наверное…

А вы продумывали уникальное торговое предложение вашего будущего предприятия?

В принципе мы можем возить из Италии все, что кого-либо заинтересует. Но упор сделали, конечно, на том, в чем сильны. Я уже сказала, что Позарелли – владелец компании «Эзастампа», лидера трафаретной печати по коже. Вторая его компания – «Эзанастри» – занимается шелкографией вообще. Столь же серьезно, как и первая. Достаточно сказать, что эти фирмы – крупнейшие в Италии потребители шелкографических красок «ARGON». Базируясь на этом, естественно было предложить материалы и оборудование в России.

«Эзапринт» представляет их эксклюзивно или делит это право с кем-то?

Мы принципиально работаем только с эксклюзивом. Все от брендов «ARGON», «MANOUKIAN», объединенных фирмой «LECHLER», поставляется в РФ только нами.

Кстати, эксклюзивным является и то, что «ARGON» – а значит, и мы – предлагает одновременно и оборудование, и расходные материалы. Все это можно получить с нашего огромного склада. Он действительно велик, и не только по деньгам – 1,5 миллиона долларов, – но и по номенклатуре. Представь, мы держим все краски всех серий и цветов в количестве не менее чем по 100 кг. Вряд ли кто-то еще похвастается подобным.

А как с турецкими машинами, которые вы тоже продаете?

Это уже требования рынка. Итальянская техника хороша, но стоит денег. Если же задачи печати не столь сложны, можно обойтись менее дорогим оборудованием.

А как отнеслись к этому итальянские партнеры?

Конечно, энтузиазма у них это не вызвало. Долго сопротивлялись. Новый поставщик из другой страны – не только уменьшение поставок через материнскую компанию, но и потеря контроля над товарными и денежными потоками. Однако с рынком не поспоришь. А главное – у нас с партнером есть доверие, проверенное годами работы и дружбы. Оно и помогает в подобных ситуациях.