Ирина Эрбланг-Ротару - Все о… Business is digital Now! Лови момент!

Что касается коллективного анализа, возможность предугадывать новые тенденции будет активно эксплуатироваться благодаря огромному количество доступных личных данных, которые сегодня легко можно купить. Первый пример: народные волнения теперь очень просто предсказывать, исходя из проанализированных дискуссий интернет-пользователей. Тон общения, определение активных сообществ – всё это факторы, влияющие на возможность реальных волнений. Второй пример: в конце 2013 года один исследователь придумал алгоритм, позволяющий предугадывать хит hashtag’ов в Twitter.

Сайт, объединяющий коммерческую службу Peugeot, использует данные сайтов Reparmax.com и JeGereMaVoiture.com для эффективности своего «предсказывающего маркетинга». Алгоритм предсказаний информирует технических работников Peugeot о возможных будущих неполадках автомобилей, которые были отремонтированы в их салоне. Эти «тревожные звонки» зависят также от статистики изнашиваемости отдельных деталей автомобиля.

Человеку очень лестно думать, что он может предсказывать будущее. Это дает ему иллюзию осуществления контроля над собственной судьбой. Однако, если бы всё можно было предугадывать, как тогда объяснить, что 80 % инноваций умирают через 2–3 дня после запуска? Мы считаем, что способность на сто процентов предсказывать будущее от нас еще очень далека, если она однажды и станет реальностью. Конечно, эта возможность предсказывать будущее будет активно использоваться в определенных сферах (наблюдение за оппозиционными настроями в интернете, например). В большинстве случаев очень сложно верить в реальность эффективности предсказывания будущего, по крайней мере, по двум причинам:

– непредсказуемость внешней среды,

– когнитивный диссонанс.

Понятно, что ключевые события, оставившие след в нашей эпохе, не были предсказаны, потому что имели очень малый шанс произойти. Непредсказуемые, однако реальные, эти события перевернули представление о реальности. Вот лишь некоторые примеры: атака World Trade Center, авария на АЭС Фукусима, дело Доминика Стросс-Кана накануне президентских выборов во Франции 2012. Однако всегда найдутся те, кто будет говорить, что все эти события можно было предсказать.

Упомянем теорию черного лебедя, предписываемую философу Нассиму Николасу Талебу. Согласно этой теории, черный лебедь представляет собой событие, которое невозможно было предсказать и которое имело минимальные шансы на реализацию, однако, случившись, это событие имело большое влияние (= случайное событие из теории игр). Этот черный лебедь иллюстрирует когнитивный диссонанс: распространение абсолютной истины, в основе которой – относительная истина. Другими словами, это как делать поспешные выводы, основываясь на частичном наблюдении. Европейцы долгое время думали, что все лебеди белые, потому что никто никогда не видел черных лебедей. Однако черные птицы были еще долгое время назад открыты в Австралии. Все это иллюстрирует тот факт, что мы создаем свою картину мира, исходя из промежуточных истин, что мешает нам по-настоящему предугадывать будущее, остающееся практически не поддающимся изучению…

«Это можно было предугадать»[10]. Каждый из нас когда-то говорил эту фразу, однако она редко бывает справедливой. В действительности чувства нас очень часто обманывают. Мы не думаем так, «как мы думаем, что мы думаем». Этот постоянный поиск предсказуемости – одна их характеристик сфомировавшегося общества «нулевого риска», однако оно отличается от реалий. В качестве банального примера приведем человеческое зрение, которое очень часто нас обманывает.

Мы интерпретируем сложившуюся ситуацию, исходя из данных, доступных в определенный отрезок времени, а не всей связанной с этой ситуацией информации. Нейро-маркетинг развивается семимильными шагами, благодаря эффекту когнитивного диссонанса. Потребитель может выбрать товар, будучи увереным в рациональности своего выбора и даже не подозревая о том, что он сделал выбор, руководствуясь неполной информацией. Вспомним пример «обонятельного маркетинга» в кофейнях, когда в воздухе разбрызгивают несколько капель ванили, или же расслабляющей музыки, которая звучит в магазинах, специализирующихся на здоровье, спорте и красоте.

Мы наблюдаем ускорение развития «диджитализированного» мира. Географические зоны, которые не подверглись изменениям в рамках развития Web 1.0 десять лет назад, наверстывают упущенное с помощью мобильных телефонов. К примеру, в Индонезии доступ к интернету осуществляется гораздо чаще через мобильный телефон, нежели с помощью компьютера. Поэтому развитие мобильных технологий – это вовсе не придаток к развитию интернета, а возможность совершить революционный технологический прорыв. В многочисленных африканских странах существует тот же феномен: в Кении телефонные операторы работают над тем, чтобы их клиенты имели возможность приобрести телефоны со сменной батареей. Поменять такую разряженную батарею на новую должно быть просто и удобно в любой ситуации.

Мир становится глобально виртуальным, однако особенности этой технологической революции зависят от географических зон. Старые границы стираются, становятся практически незаметными. Интернет-пользователи общаются с такими же пользователями по всему свету. Новые технологии стоят во главе глобального изменения. Как говорил Архимед: «Дайте мне точку опоры и рычаг, и я подниму Землю», принимая во внимание, что всё зависит от технологий и методов их использования.

С момента своего появления интернет был задуман согласно логике децентрализации: по легенде, глобальная сеть, созданная в 1969 году под именем «Арпанет», должна была помочь противостоять ядерной атаке Советского Союза. Передача пакетных данных стала настоящей сенсацией. Эта логика децентрализации, начавшаяся со способа передачи данных, перенеслась на поиски новых идей, новых видов потребления, создание виртуальных сообществ.

Информация теперь обладает множеством способов распространения. Интернет – это субстанция, состоящая из равнозначных атомов-пользователей, которые эту субстанцию и создают. Демократизация интернета ослабляет централизированную власть и ставит под сомнение логику массовой рабочей силы. Теперь рабочая сила становится горизонтальной, ”peer-to-peer“, а индивидуальное производство становится, по определению Джереми Рифкина[11] и Криса Андерсена, третьей индустриальной революцией. До сегодняшнего момента производство касалось только информации: каждый интернет-пользователь превращался в канал информации. С развитием функции печати в формате 3D интернет-пользователь станет также и производителем материальных ценностей. Вам нужен топор? Напечатайте его! Вам кажется это фантастикой? Десять лет назад так оно и было. Печать в формате 3D только в начале процесса демократизации и выхода на массового потребителя. Стоимость процесса еще очень высока, поэтому новый вид печати пока доступен лишь большим организациям, однако в скором будущем любой интернет-пользователь сможет стать интернет-производителем. По примеру процесса демократизации информации, стоимость которой приближается к нулю, производство материальных ценностей будет повторять эту тенденцию выхода на массовую аудиторию. «Каждый из вас – производитель» – вот девиз будущего.