Коллектив авторов - Реформы в России в 2000-е годы. От законодательства к практикам

Отметим, что поддержка ЛПХ вызвала оживленные споры. Критика льготного кредитования ЛПХ доходила до призывов его отменить. Эта позиция основана на уверенности, что надо развивать несельскохозяйственную занятость на селе, а не занимать излишнее трудоспособное население в секторе ЛПХ. Этой позиции придерживаются Е. Серова и О. Шик, которым развитие ЛПХ кажется порочным, поскольку «производит конкурирующую продукцию, но с меньшей продуктивностью». Авторам кажется нелогичным поддерживать конкурирующие сектора: крупных производителей и «бабушек с их молочным производством» [Серова, Шик, 2007, с. 70].

В ходе нацпроекта было велико участие государства в отборе заемщиков крупных, долгосрочных (до восьми лет) кредитов. Фактически не банк, а власть решала, кому дать кредит, а кому отказать, достаточен ли залог и оправдан ли бизнес-план заемщика [Барсукова, 2007]. При этом основную роль играли решения региональной власти, обосновывающей целесообразность такого кредита для развития экономики региона. Согласно предварительным заявкам регионы получали квоты на субсидирование кредитов, исходя из которых составлялись списки потенциальных заемщиков. Далее заявки рассматривались в Минсельхозе, где утверждались списки обладателей «дешевых» (т. е. субсидированных) кредитов. Остальные заемщики, не поддержанные региональной властью, могли получить кредит в банке на общих основаниях, т. е. без субсидирования процентной ставки.

После окончания нацпроекта была принята Государственная программа развития сельского хозяйства на 2008–2012 гг., которая фактически стала его продолжением. По крайней мере сохранились условия кредитования тех инвестиционных проектов, которые стартовали в рамках ПНП «Развитие АПК». Каковы же итоги нацпроекта?

Все контрольные целевые показатели, если верить официальным данным Минсельхоза, по всем трем направлениям нацпроекта оказались выполненными. Мы не будем утомлять перечислением цифр, обрамляющих победную риторику отчета по нацпроекту. Содержательно дело обстоит так: в меньшинстве оказались показатели, по которым план выполнили практически без превышения. Это рост производства молока, стабилизация поголовья крупного рогатого скота, привлечение долгосрочных (до восьми лет) кредитов и объем реализации в среднем на один кооператив (за базу брались показатели 2005 г.). Все остальные контрольно-целевые показатели были перевыполнены.

Нацпроект по техническим причинам стартовал лишь с весны 2006 г. И тем не менее за 2006 г. в рамках проекта более 16 тыс. молодых специалистов на селе получили практически бесплатное жилье. Прирост мяса за 2006 г. составил почти 5 %, в частности по птицеводству – около 15 %, по свиноводству – около 9 %, по производству молока прироста практически не было (около 1 %) [Выступление Гордеева… 2007]. В 2006 г. в рамках нацпроекта «Росагролизингом» было закуплено в 7,7 раз больше племенного скота, чем в 2005 г. [Гордеев, 2006, с. 7].

За счет лизинга высокопродуктивного скота было приостановлено сокращение поголовья КРС и возросла продуктивность коров: надой молока на корову составил в 2006 г. 3600 кг, тогда как самые высокие показатели в советские годы не превышали 2800 кг [Интервью Гордеева… 2007].

Однако несмотря на выполнение плановых показателей, многие эксперты отмечали неспособность ПНП «Развитие АПК» кардинально изменить ситуацию в сельском хозяйстве. В качестве доказательства обычно приводились следующие аргументы:

• низкая доля охвата нацпроектом личных подсобных хозяйств и фермеров;

• пессимистичные оценки ПНП «Развитие АПК» в опросах общественного мнения.

Относительно низкой доли участия личных подсобных хозяйств (ЛПХ) и крестьянских фермерских хозяйств (КФХ) в нацпроекте критика, на первый взгляд, справедливая. Напомним, что, по данным сельскохозяйственной переписи 2006 г., в Российской Федерации насчитывается 250,3 тыс. крестьянских (фермерских) хозяйств и 17,9 млн личных подсобных хозяйств (в том числе 15,8 млн в сельских поселениях и 2,1 в городских). В ходе реализации нацпроекта малые формы хозяйствования получили 460 тыс. кредитов. Однако нужно учитывать следующие обстоятельства. Во-первых, велика региональная специфика. Есть регионы, где доля взявших субсидированные кредиты фермеров довольно высока (более 10 %). Это традиционно сельскохозяйственные регионы страны (например, Калмыкия, Астраханская область).

Во-вторых, кредитные ресурсы планировались куда меньшие. Готовность аграриев к действию превзошла ожидания. Такого спроса на кредиты никто не предвидел. Как сказал председатель правления ОАО «Россельхозбанк» Ю.В. Трушин, банк рассчитывал за 2006 г. в рамках нацпроекта выдать кредитов на сумму 20–25 млрд руб., но уже к I кварталу 2007 г. размер кредитования составил 65 млрд руб. [Трушин, 2007, с. 37].

Не случайно ОАО «Россельхозбанк», выдавший 70 % кредитов на развитие малых форм хозяйствования (Сбербанк специализировался на кредитах для крупных предприятий), вынужден был за период 2006–2007 гг. увеличить число дополнительных офисов по стране с 317 до 1470, чтобы представительства банка были в каждом сельском районном центре.

Оценки успешности ПНП «Развитие АПК» в общественном мнении сильно различаются. Опросы по общероссийской выборке свидетельствуют о крайне скептическом отношении людей к задачам и результатам проекта. А вот опросы сельских жителей рисуют куда более оптимистичную картину. Так, по данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), в 2006 г. только 1 % россиян считали реализацию этого нацпроекта безусловно успешной, еще 11 % – скорее успешной. При этом почти половина респондентов затруднилась оценить успешность аграрного проекта (44 %). Критический настрой людей был явно связан с политической составляющей всех нацпроектов. По данным ВЦИОМ, 16 % россиян считали все национальные проекты пропагандистской акцией для отвлечения внимания людей от действий, направленных на ухудшение жизни населения [Пахомова, 2007].

Результаты же опроса сельских жителей, проведенного в 2006 г. в 33 регионах Всероссийским институтом аграрных проблем и информатики (ВИАПИ), резко отличаются от данных ВЦИОМ (табл. 3). Было опрошено сельское население: 6319 участников проекта и 12710 неучастников. Около половины участников проекта и около 40 % неучастников считали, что влияние нацпроекта на сельское хозяйство окажется существенным. Каждое второе ЛПХ (47 %), не участвующее в проекте на момент опроса, намерено было обратиться за краткосрочным кредитом в будущем. Трудно назвать эти цифры провальными.

Таблица 3

Оценка влияния ПНП «Развитие АПК» на развитие сельского хозяйства (2006 г., N = 19029)

Положительные тенденции в аграрном секторе набирали силу. Удельный вес прибыльных предприятий за 2005–2007 гг. вырос с 58 до 73 %, уровень рентабельности повысился с 7,8 до 15 %. По темпам роста заработной платы сельское хозяйство начало опережать другие отрасли экономики. Однако в абсолютном выражении зарплата оставалась низкой: в среднем около 6 тыс. руб., т. е. в 2 раза ниже, чем в целом в экономике страны (табл. 4).

Чинопочитание, характерное для России, в данном случае имело позитивное проявление: вторя министру и президенту, о возрождении отечественного сельхозпроизводства, о роли малых форм хозяйствования стали говорить на всех уровнях чиновничьей иерархии.

Таблица 4

Позитивные тенденции в сельском хозяйстве в 2005–2007 гг.

ПНП «Развитие АПК» показателен с точки зрения усиления роли власти, административного ресурса в решении экономических проблем, что укладывается в общий вектор российских перемен. Парадоксальность ситуации состоит в том, что усиление административного фактора обеспечивало реализацию проекта, делающего ставку исключительно на рыночные модели развития АПК. Но это можно признать парадоксом только в старой парадигме, уподобляющей рынок и государство «игре с нулевой суммой», когда чем сильнее власть, тем слабее рынок, и наоборот. Новая парадигма отказывает власти и рынку в статусе непримиримых оппонентов, делая акцент на институциональных механизмах их взаимовлияния [Блок, 2004]. ПНП «Развитие АПК» – пример сильнейшего патронажа власти по взращиванию рыночных форм поведения на селе.

Можно спорить о степени влияния нацпроекта на оживление ситуации в аграрной экономике в последующие годы, о нереализованных возможностях и ошибках этого проекта. Можно обсуждать неформальные практики, в том числе коррупционные составляющие проекта [Барсукова, 2008]. Но нельзя отрицать сам факт позитивного воздействия нацпроекта на ситуацию в российском сельском хозяйстве, а именно:

• рост доверия бизнеса к государству как партнеру по развитию сельского хозяйства, готовность частного капитала инвестировать в эту сферу;

• подъем оптимизма сельских жителей, о которых вспомнили хотя бы на уровне лозунгов;