Генри Форд - Сегодня и завтра

Что бы господин Форд ни делал, он всегда преследует при этом высшую моральную цель. Он занимается выгодными гешефтами, чтобы оказать благодеяние обществу. Он не владелец предприятия, а только руководитель его. Как и всякий другой рабочий, он оплачивается за счет издержек предприятия (в 1924 году он лично внес налоги на доход в 5 милл. долларов!). Прибыль принадлежит не ему, а предприятию. Когда он построил завод в Ирландии, он это сделал, чтобы оказать Ирландии помощь. Необыкновенно нравственный человек! Он даже заметил, что мораль приносит лучшие барыши, чем мошеннические проделки.

С полным основанием американский журнал молодежи «Свободная молодежь» в своем майском номере за 1924 год требовал, чтобы в фордовских произведениях была ясно раскрыта грань между вымыслом и истиной: «Мы хотим, чтобы кто-нибудь написал истинную историю Генри Форда. Тогда за его филантропическими жестами обнаружился бы своекорыстный материалист».

Но разве Форд не проводил неустанно 8-часовой рабочий день, а в настоящее время даже и 5-дневную рабочую неделю? Однако при его методах производства 8-часовой день означает бессовестный грабеж рабочей силы, преждевременное растрачивание жизни. Даже сам пророк Форд нашел следствия своей системы столь плохими, что был вынужден ввести лишний день отдыха. Описывая мотивы, побудившие его ввести 5-дневную рабочую неделю, он патетически ударяет себя в грудь. В действительности дело обстоит несколько более прозаически. Лишь после того, как была написана настоящая книга Форда, в его американских предприятиях была окончательно введена 5-дневная рабочая неделя, за исключением железной дороги. В 1924 году в этом отношении делались только опыты. По словам Форда, рабочий, пользуясь двумя днями отдыха в неделю, в остальные пять дней дает шестидневную продукцию. Но когда позднее обнаружилось, что чистая прибыль за 1923 год была недостаточно велика, производственный процесс еще ускорили, и рабочий в пять дней давал шестидневную продукцию, да кроме того, шестой день работал таким же темпом, без всякого повышения заработной платы. 9 сентября 1926 года Генри Форд издал указ, согласно которому субботняя и воскресная работа отменялась. Чтобы использовать полностью предприятия, вводилась посменная работа, и при этом указывалось, что в пять дней можно выработать столько же, сколько в шесть; одновременно с этим указ провозглашал, что минимальная заработная плата в 6 долларов отныне отменяется. В будущем работа будет оплачиваться только по работоспособности. А это уже звучало как неприкрытая угроза понизить заработную плату.

Результаты фордовской системы мы поясним примером одного берлинского завода, введшего фордовские методы. На этом заводе также выплачивается необычно высокая заработная плата: 13 марок при приеме и 15 марок после восьминедельной тренировки. Особо тяжелые работы оплачиваются добавочными ставками. Но посмотрим на оборотную сторону медали. На заводе образовался определенный тип «фордовских рабочих»: это все — люди с пепельно-серыми лицами, обострившимися скулами, лихорадочными глазами и нервными движениями. Рабочие называют их «фордовскими покойниками». Один из фордовских рабочих рассказывает: раньше он зарабатывал в качестве сверлильщика около 30 марок в неделю, затем восемь месяцев пробыл без работы и наконец попал в фордовский рай. Теперь он на седьмом небе. Он выплатил свои долги и купил себе новый костюм. Он может позволять себе некоторую роскошь и покупать каждый день полфунта мяса. «Но без этого нельзя обойтись, — добавляет он, — ибо иначе не выдержишь работы». Раньше он принимал участие в политических и профессиональных организациях, теперь он на все махнул рукой. Газеты читает за него жена. «Я доволен, если, придя вечером с работы, прилягу на час». На вопрос, сколько времени он думает так проработать, он только пожимает плечами: «Пока еще у меня хватает сил, а дальнейшую безработицу я не мог бы долго выдержать».

Одно из наихудших последствий фордовских методов работы заключается в том, что они не только физически разлагают рабочего, несмотря на более высокий уровень жизни, но и портят его морально. В предприятии он изолирован, и в течение 8 часов он отдает всю свою нервную силу. У него остается сил только на самые примитивные удовольствия. В предприятии не допускаются профсоюзы, и рабочие не ощущают в них даже нужды, ибо с внешней стороны выполнено почти все то, за что борются профессиональные союзы. Высокая заработная плата, собственный домик и собственный автомобиль заставляют рабочего причислять себя к рабочей аристократии, и он верит в реформаторскую миссию господина Форда до тех пор, пока вследствие уменьшившейся работоспособности его не выкинут на мостовую. Фордовские методы являются средством для дифференциации рабочего класса и ослабления классовой борьбы. Сам Форд приводит ряд фактов, которыми он с удовлетворением иллюстрирует такого рода последствия. Он только забывает, что подобная система может беспрепятственно проводиться лишь до тех пор, пока его предприятие занимает монопольное положение. Только это монопольное положение и позволило ему создать для своих рабочих привилегированные по видимости условия жизни. Но по мере того как капиталисты будут следовать примеру Форда, все яснее и яснее будут обнаруживаться отрицательные стороны фордовской системы, и это даст новый могучий импульс классовой борьбе.

Когда положение фордовских рабочих превратится в классовую проблему, и когда рабочий поймет, что при новых методах капиталистической эксплуатации он жертвует ради минутной выгоды десятилетиями своей жизни, тогда классовое движение примет тем более революционный характер, чем решительнее Форд, его подражатели и последователи будут подчеркивать реформаторское значение фордовской системы. Это приводит нас к тем общим социальным вопросам, которые выдвигает Форд.

Форд проводит принципиальное различие между предпринимателем, руководящимся мотивом общественного служения, и эксплуататором-капиталистом, — владельцем денег, банкиром, биржевым спекулянтом и собственником акций. Здесь он развивает вполне фашистскую идеологию, как это и подобает человеку, играющему роль покровителя международного фашизма. Фордовское понимание, конечно, является лишь отражением противоречия интересов между промышленным и банковским капиталом. Форд отнюдь не является противником капитала, а наоборот — представляет из себя капиталиста по преимуществу.

Форд утверждает, что принцип служения и мотив высокой заработной платы устранят промышленные кризисы. Разве он не доказал это практически? Разве его предприятия до сих пор не были избавлены от кризисов, и разве его продукция не обнаруживала непрерывного роста? Но если даже все это правда, то это объяснялось не его системой высокой заработной платы и низких цен, а монопольным характером его предприятия, связанным, конечно, со всей его системой, и позволяющим перелагать последствия кризисов на национальные и международные конкурирующие предприятия. Но монополия, покоящаяся на технических и организационных преимуществах, не может продолжаться вечно. Когда Форд практически докажет, что его методы обеспечивают более высокую норму прибыли, капитал введет эти методы во всеобщее употребление, и монополия будет уничтожена. Фордовская монополия в действительности уже отчасти поколеблена. Из упомянутого нами, еще не опубликованного труда Г. Вейс мы заимствуем следующие данные: