Малкольм Гладуэлл - Гении и аутсайдеры: Почему одним все, а другим ничего?

Это история пути к успеху, который проделала моя мать, — и она не совсем правдива. Не то чтобы она была выдумкой, факты все реальны. Но эта история изложена слишком кратко, поэтому многое в ней упущено. Она неверна в том же смысле, в каком неверно будет рассказывать о Билле Гейтсе, не упоминая о компьютере в школе «Лейксайд», или искать истоки математических способностей азиатов, не говоря о культуре возделывания риса. В этом кратком изложении не сказано ни о тех многочисленных возможностях, которые представлялись моей матери, ни о ее культурном наследии.

В 1935 г., когда матери и ее сестре исполнилось четыре, Ямайку посетил южноафриканский историк Уильям Макмиллан, профессор йоханнесбургского университета Витватерсранда. Макмиллан намного опережал свое время: он был всерьез озабочен социальными проблемами черного населения Южной Африки и прибыл на Карибские острова, чтобы выступить на ту же тему.

Больше всего Макмиллана заботила система образования. Школьное обучение — если таковым можно считать происходившее в деревянном сарае рядом с домом моих бабушки и дедушки — заканчивалось в 14 лет. На Ямайке не было ни государственных средних школ, ни университетов. Подростки, проявлявшие академические способности, занимались дополнительно с директором школы и, если им везло, поступали в педагогический колледж. Тем, у кого амбиций было побольше, приходилось выискивать способы поступить в частную школу, а после нее — в университет в США или Англии. Однако стипендий выдавалось мало, а стоимость обучения в частных школах была очень высока. «Мостик между начальными и средними школами, — писал Макмиллан в своей гневной, обличительной книге „Предупреждение из Вест-Индии“ (Warning from the West Indies), — узок и шаток». Школьная система ничем не помогала беднейшим слоям населения. Он продолжал: «Следует отметить, что школы скорее углубляют и обостряют социальные различия». Если правительство не начнет предоставлять своему народу более широкие возможности, предупреждал он, случится страшное.

Спустя год после опубликования книги Карибские острова захлестнула волна бунтов и беспорядков. На Тринидаде погибли 14 человек, 59 получили ранения. На Барбадосе были убиты 14 и ранены 47 человек. Ожесточенные забастовки парализовали жизнь на Ямайке, в результате чего было объявлено чрезвычайное положение. Охваченное паникой британское правительство обратилось к рекомендациям Макмиллана и среди прочих реформ выделило стипендии для всех молодых людей, желающих поступить в частные школы. Стипендии начали выдавать в 1941 г. Моя мать и ее сестра-близнец сдавали экзамены через год. Благодаря этому они получили среднее образование: родись они двумя, тремя или четырьмя годами ранее, и образования им не видать. Жизнь моей матери сложилась так, как сложилась, благодаря году ее рождения, забастовщикам 1937 г. и У. Макмиллану.

Я написал, что моя бабушка, Дейзи Нейшн, славилась красотой. Но в действительности это неточное и недостаточное ее описание. Ведь главным в Дейзи надо считать то, что она была сильной личностью. И то, что моя мать и ее сестра поступили в «Сент-Хильду», — полностью ее заслуга. Мой дедушка был человеком пусть и образованным и представительным, но мечтательным и неприспособленным к жизни, увлеченным лишь книгами. Если он и строил какие-то планы относительно дочерей, то, не обладая ни энергичностью, ни дальновидностью, не сумел бы воплотить их в жизнь. Зато энергичностью и дальновидностью обладала моя бабушка. Школа «Сент-Хильда» была ее идеей: там учились дочери богатейших семей округи, и она видела, что там дают хорошее образование. Ее дочери не играли с соседскими ребятами. Они читали. Для поступления в школу требовались латынь и алгебра, поэтому с девочками занимался архидьякон Хей.

«Если бы ее спросили тогда, о чем она мечтает для своих детей, она бы ответила, что мечтает, чтобы мы уехали с Ямайки, — вспоминает мать. — Ей казалось, что на Ямайке нам делать нечего. И если тебе представлялась такая возможность, и ты ее не упускал, то, по ее мнению, перед тобой открывался весь мир».

Когда пришли результаты экзаменов на получение стипендии, оказалось, что получила ее только моя тетя, а мама нет. И это еще один факт, о котором умалчивает первый вариант истории. Мама помнит, как ее родители разговаривали, стоя в дверях. «У нас нет денег». Они оплатили обучение за первый семестр и купили форму, но на этом их сбережения закончились. Что делать, когда придет время оплачивать второй семестр? Они не могли отправить учиться только одну дочь. Бабушка и слышать об этом не хотела. Она отправила обеих — и молилась, — а в конце первого семестра выяснилось, что одна из учениц выиграла две стипендии. Одну из них отдали моей матери.

Когда пришло время поступать в университет, моя тетя получила так называемую Столетнюю стипендию. Ее название связано с тем, что она была утверждена через сто лет после отмены рабства на Ямайке. Ежегодно выдавалась всего одна такая стипендия, предназначавшаяся для выпускников государственных школ, и это свидетельствует о том, как глубоко британцы чтили память об отмене рабства. Награда доставалась поочередно то лучшему мальчику, то лучшей девочке. Так получилось, что тетя подала заявление в один из таких «годов для девочек». Ей повезло. Моей матери нет. Ей предстояло оплатить переезд в Англию, аренду комнаты и обучение в университете. Чтобы вы могли представить себе устрашающий размер этой суммы, скажу только, что полученная тетей стипендия равнялась зарплатам обоих ее родителей. В то время студенческие ссуды не предоставлялись, а банки не предлагали кредиты школьным учителям, работающим в деревнях. «Если бы я попросила отца, — говорит мать, — он бы ответил, что у нас нет денег».

Что же сделала Дейзи? Отправилась в соседний город к владельцу китайского магазинчика. Китайцы составляют значительную часть населения Ямайки и с XIX в. играют главную роль в ее деловой жизни. Недаром любой магазин ямайцы называют китайской лавкой. Дейзи отправилась в китайскую лавку к мистеру Чансу и взяла у него взаймы. Никто не знал, сколько точно, но сумма должна была быть огромной. И никто не знал, почему мистер Чане согласился ссудить ей деньги, если, конечно, не считать того, что она была Дейзи Нейшн, исправно платила по счетам и учила детей Чанса в школе Хеервуда. Китайским детям в ямайских школах приходилось несладко. Ребята дразнили их: «Китайцы едят собак». Дейзи, островок доброты в море враждебности, любили и уважали. Возможно, мистер Чане чувствовал себя в долгу перед ней.

«Рассказывала ли она мне, что собирается делать? Я даже и не спрашивала, — вспоминает мать. — Все просто случилось так, как случилось. Я подала заявление, и меня приняли. В своих поступках я полностью полагалась на нее, даже не отдавая себе в этом отчета».