Элияху Голдратт - Критическая цепь

— Каждый проект имеет элементы, которые исполняются отделом цифровой обработки. График работы этого отдела определил конкретные даты старта и финиша этих элементов. Для каждого проекта мы сначала делали расчеты таким образом, как будто других проектов не существовало. Я имею в виду расчеты по устранению любой значительной конкуренции за ресурсы. И потом мы поставили каждый проект так, чтобы он соответствовал графику отдела цифровой обработки.

— Это изменило критическую цепь? — интересуется Тед.

— Для некоторых проектов изменило, — признается Фред.

— И после этого вы вставили буферы? — проверяет Брайен.

— Конечно, — отвечает Марк. — И тут есть один важный пункт. Все буферы, о которых мы говорим: буфер проекта, питающие буферы и ресурсные буферы — они все защищают отдельный проект. А здесь мы должны помнить, что мы также должны защитить бутылочное горлышко, глобальную деятельность организации.

Продолжает Рут:

— Поэтому нам пришлось ввести еще один буфер, буфер бутылочного горлышка. На деле это не так серьезно, как звучит. Мы решили, что для нас двух недель будет более чем достаточно, и мы сделали график таким образом, чтобы каждый путь, проходящий через цифровую обработку, начинался на две недели раньше. Ничего сложного.

В классе стоит тишина. Они обдумывают то, что только что услышали. Я не нарушаю тишины.

— Мы все еще не уверены, достаточно ли только графика работы отдела цифровой обработки, — говорит Рут. — Помните, в производственном процессе иногда необходимо учесть не только бутылочное горлышко, но и другой ресурс с ограниченной мощностью, или два.

— И как вы собираетесь это узнать? — спрашивает Чарли.

— Мы глаз не спускаем с питающих буферов, чтобы не пропустить первые сигналы, — отвечает Фред. — Если конкуренция за ресурсы начнет съедать буферы один за другим, это и будет ответом.

— Но только тогда и ни минутой раньше мы объявим о наличии еще одного ресурсного ограничения, — быстро уточняет Марк. — Мы не собираемся впадать в истерику и смотреть на каждый отдел как на ограничение только потому, что они будут утверждать, что перегружены. Мы этот урок уже получили. Мы не собираемся возвращаться в тот кошмар.

Мы сидим в Нью-Йорке в маленьком кафе и завтракаем. Я и моя Джудит. Как говорят: когда в Риме, делай как римляне. Поэтому я заказал багет с мягким сыром и копченым лососем. Совсем неплохо.

Нью-Йорк — это любимое место охоты Джудит. Она довела это до уровня науки. Мы не ходим просто так из магазина в магазин в поисках того, что попадется на глаза. О нет, мы подходим к этому со знанием дела. Джудит планирует все заранее, вплоть до конкретных магазинов и лучших маршрутов.

Вчера мы искали восточный ковер. После семи магазинов я уже больше не считал. В шесть вечера мы вернулись во второе место, где были утром, и тут началась битва. Через полчаса и беднее на девятьсот сорок долларов мы ушли из магазина гордыми владельцами маленького потрясающе красивого персидского ковра. «Мы сэкономили по меньшей мере четыреста долларов», — подводит Джудит итог дня.

— Наша цель на сегодня? — спрашиваю я моего генерала.

— Античный кофейный сервиз.

— Тебе больше не нравится фарфор, который ты купила в прошлом году?

Мне он очень нравится, хотя, честно говоря, в тот момент мне совсем не понравилось, что наши долги выросли еще на пятьсот долларов. Я даже тогда поднял небольшой шум.

— Фарфор мне нравится. Но нам нужен серебряный сервиз. Для особых случаев, — небрежно добавляет она и замечает: — У тебя сыр на подбородке.

Я чуть не давлюсь багетом. Для особых случаев. Ну да, как, например, визит английской королевы два раза в год.

— Вытри подбородок, — напоминает она.

Я вытираю.

— И какой бюджет? — осмеливаюсь я спросить.

— Не больше шести тысяч долларов, — отвечает она. — Это будет нелегко. И, пожалуйста, в этот раз, когда я буду торговаться, прими участие, а не стой рядом со мной, как грустный столб.

Теперь, после того, как мне дали тенуру, нам больше не надо беспокоиться и откладывать деньги, чтобы поддержать себя в старости. Университетская пенсия об этом позаботится. Но шесть тысяч долларов? За то, чем мы никогда не будем пользоваться? Потом я догадываюсь. Это неплохая идея.

Улыбаясь, я объявляю:

— Мы начинаем собирать коллекцию.

— Коллекцию Силвер, — дает ей название Джудит.

Я заканчиваю багет и прошу еще кофе.

— За годы мы соберем замечательную коллекцию, это будет на самом деле что-то.

И в шутку добавляю:

— А потом мы оставим ее городу, и люди будут приезжать отовсюду, чтобы посмотреть на нее.

— Как бы я хотела, чтобы мы могли оставить ее нашим детям, — тихо говорит она.

— Я тоже. Я тоже.

Я медленно пью кофе.

— Если бы мы могли хоть что-нибудь сделать.

Я ставлю чашку на стол.

— Ладно, Джудит, пошли завоевывать город.

Я поднимаюсь, готовый идти.

— Мы можем, — говорит она.

Я обхожу ее сзади и отодвигаю стул. Она продолжает сидеть.

— Есть способ, как мы можем иметь ребенка.

Я опять сажусь.

— Но, дорогая, ты ведь не хотела брать ребенка из детдома.

Она накрывает мою руку своей.

— Есть способ, как мы можем иметь своих детей.

— Но.

Я чувствую слабость.

Она гладит меня по руке.

— С моими яйцеклетками все в порядке и с твоей спермой тоже.

— Ты имеешь в виду суррогатную мать?

— Да.

Я пытаюсь уложить это у себя в голове. У нас может быть ребенок.

— Рик, дорогой, пойдем, — поднимается она и тихо добавляет: — Это не для нас.

— Подожди, — я хватаю ее за руку и тяну назад. — Ты уверена, что это возможно? Я знаю, что в этих вещах гарантии быть не может. Но это возможно?

Поднимаясь со стула, она говорит:

— Да. Но к чему себя мучить? Мы никогда не сможем себе этого позволить. Пойдем, милый.

— Ты готова пройти через все?

— Ты же знаешь, что да, — она садится.

— А если в конце ничего не выйдет? Ты сможешь это принять?

— У меня останешься ты.

— Джудит, если ты готова, я найду деньги. Все, что нужно.

— Тут только есть одна проблема, — говорит она.

— Какая?

— Нам придется отложить начало нашей коллекции серебра. Ты ничего не имеешь против?

Если бы это был не Нью-Йорк, нас бы арестовали за нарушение общественного порядка.

Они начали рано. К одиннадцати Рик закончил свою презентацию. Не было никаких сомнений, что она произвела на Дона Педерсон впечатление. Он даже сказал, что это знание принесет большую ценность Юни K°.