Джон Хантсмэн - Победители никогда не лгут. Даже в трудные времена

Забудьте о том, кто финиширует первым, а кто – последним. Честные и порядочные люди заканчивают гонки и свою жизнь красиво и достойно.

Исследователь ХХ века Эрнест Шеклтон, чьи легендарные героические экспедиции в Антарктиду легли в основу полудюжины книг, рассматривал жизнь как игру, которую необходимо вести достойно и с честью:

Принципы, которые мы усвоили в детстве, просты и справедливы. Такими они и остаются. С помощью нравственного компаса, давным-давно запрограммированного в песочнице, мы можем идти по курсу карьеры с ценностями, гарантирующими успешную жизнь, по пути, который благотворен для умственного и нравственного благополучия, не говоря уже о долгосрочном материальном успехе, – нужно просто регулярно сверяться с этим компасом.

Никто не растет в моральном вакууме. Любой умственно полноценный человек более или менее отличает должное от недолжного. Воспитан ли он как христианин, иудей, мусульманин, индуист, унитарианец, последователь религии нью-эйдж, свободомыслящий или атеист, он с малых лет узнает о том, что нельзя лгать, красть, мошенничать или намеренно грубить и что такие поступки не обходятся без последствий.

Моральных агностиков попросту не быва ет. Аморальный чело век – это человек, который временно – и часто весьма изобретательно – отключает свои ценности. У всех нас есть нравственный GPS, или компас, или совесть, если хотите, запрограммированный родителями, учителями, тренерами, священнослужителями, бабушками и дедушками, дядями и тетями, скаутскими вожатыми, друзьями и сверстниками. Он присутствовал с самого начала «в комплекте» с нами и продолжает различать верный и неверный путь до нашего смертного часа.

Когда мне было десять лет, в нескольких кварталах от нашего дома находился магазин «Эдвардс Маркет», такой вот типичный старый дом, в котором переднюю часть занимает гастроном, а заднюю – жилище владельца. Он был площадью каких-то двести-триста квадратных футов, но тогда казался мне большим, как супермаркет. В то время я зарабатывал примерно пятьдесят центов в день продажей и доставкой местной газеты.

Однажды по пути я заглянул в магазин, и вроде бы там никого не было. Только что завезли мороженое типа «сэндвич». Было жарко, и мне захотелось его попробовать. Я залез в небольшой холодильник и схватил порцию мороженого. Мгновение спустя появилась миссис Эдвардс и спросила, не нужно ли мне чего.

«Нет, спасибо», – вежливо ответил я и направился к двери. Не успела она затвориться, как я услышал: «Джон, а ты не собираешься заплатить за мороженое?» Я смутился, робко вернулся назад, подошел к холодильнику и слегка дрожащей рукой вернул мороженое на законное место. Миссис Эдвардс больше не сказала ни слова.

Это был необходимый урок для склонного к проказам мальчишки, и шестьдесят лет спустя я все еще помню его. Я внезапно почувствовал, что сделал что-то не то, отнюдь не в тот момент, когда меня поймали с поличным. Это случилось в ту же секунду, когда я сунул руку в холодильник. И теперь я ощутил бы то же самое, если бы собрался проделать подобный трюк в бизнесе. Всех нас учат: дурно брать то, что тебе не принадлежит.

Некоторые типы поведения поощряют разрыв связи с нашим внутренним компасом совести. Поиск рациональных объяснений заслоняет предупредительные огни, тщеславие размывает границы, отчаяние пересиливает здравый смысл. Но что бы ни мешало ему, световой индикатор должного – недолжного все равно мигает. Может, мы и не спрашивали, но он подсказывает.

Некоторые отмечают, что современное общество терпит слишком много сомнительной деятельности и в результате молодому поколению труднее получать четкое представление о правильном и неправильном. Стало быть, неудивительно, что когда последнее поколение учеников покидает классные комнаты, их ценности носят «договорной» характер.

Я вполне осведомлен о тех опросах, согласно которым старшее поколение считает, что молодежь уже не так твердо придерживается нравственных принципов, как в «старые добрые времена», но я не вполне согласен с подобным ходом мысли. Разумеется, общество значительно более либерально, чем во времена моего детства, но разве в наши дни хоть кто-нибудь всерьез оправдывает воровство? Некоторые современные подростки могут смотреть на это сквозь пальцы, но разве хоть кто-то из учащихся изначально не считает, что обманывать плохо, даже если его друзья не прочь приврать при случае? Разве общество одобряет поддельные конторские книги, растраты, мошенничество или зазнайство чиновников? Ответ, разумеется, будет – нет.

Основные типы дурного поведения осуждаются сейчас точно так же, как и сто лет назад, хоть я и допускаю, что нынешняя атмосфера порождает все более творческие и изощренные оправдания подобного зла. Вот почему неплохо следовать совету Джорджа Вашингтона, человека, известного своей прямотой: «Усилие по поддержанию в груди той малой искорки небесного огня и зовется совестью».

Люди – единственный биологический вид, которому знакомо чувство вины. Мы не видим, чтобы наши любимые кошки собаки или канарейки переживали, съев слишком много корма или поведя себя невоспитанно. (А ведь некоторые из них к такому очень даже склонны.) Люди уникальны своей способностью отличать праведный путь от неправедного. И мы, избирая не тот путь, испытываем неловкость – пусть даже внешне это никак не проявляется.